Читать книгу "Осада - Иван Алексеев"

После того как Михась закончил свой подробный и откровенный рассказ о пребывании в плену, Фрол еще около часа задавал ему разные уточняющие вопросы, а затем отпустил восвояси, взяв клятву, что дружинник ни одной живой душе ни словом не обмолвится о произошедших с ним событиях, составлявших, по уверениям особника, строжайшую военную тайну. Когда окончательно сбитый с толку Михась ушел, Фрол еще долгое время сидел неподвижно, напряженно обдумывая все услышанное. Затем он вскочил и почти бегом отправился на башню, ближайшую к юго-западной окраине осадного лагеря, на которой находился наблюдательный пункт воеводских разведчиков.

– Прошу садиться, фрау Анна! – маркиз Генрих фон Гауфт повелительным жестом указал на стул, стоявший на значительном отдалении напротив стола, за которым восседал он сам. Двое рейтар в броне и полном вооружении, проводившие начальницу вервольфов к маркизу «по срочному делу», не ушли, а остались стоять у нее за спиной.

– Сдайте оружие, фрау! – приказал начальник контрразведки.

Рейтары положили руки на плечи Анне, лишая ее возможности вскочить.

– Это что – арест? – нарочито спокойно, даже равнодушно произнесла фрау, расстегивая портупею с саблей и пистолями.

– Нет… Пока это просто беседа, – ответил маркиз. – Но беседа спокойная и вдумчивая. Поэтому будте любезны, засучите рукава и приспустите голенища ваших сапог… Ага, отдайте нож рейтару… Финский? Ну, да я и сам вижу. Теперь на спине, за воротником… Тоже финский? Ну вот, сейчас мы готовы рассуждать без ненужных эмоций и резких движений… Господа, вы свободны!

Когда рейтары удалились, маркиз не стал тянуть многозначительную паузу и сверлить собеседницу пристальным взглядом, а сразу приступил к делу.

– Фрау Анна, как вы можете объяснить очевидный провал нашей операции со шкатулкой?

– Почему вы решили, что она провалилась?

– Мы наверняка заметили бы по действиям неприятеля, что их военачальник погиб.

– Вовсе не обязательно, маркиз. У русских бояр вполне хватит ума, чтобы скрыть сей прискорбный факт не только от вас, но и от своих собственных войск.

Маркиз на минуту задумался, затем согласно кивнул:

– Да, такую возможность нельзя исключать. Однако раз вы так хорошо знаете русских, может быть, подскажете мне, как определить результат нашей операции?

– А вы пойдите к русским и спросите их об этом.

Фон Гауфт резко наклонился вперед, впился тяжелым взглядом в глаза фрау Анны, готовый дать ей суровую отповедь за издевательское предложение. Фрау Анна спокойно выдержала его взгляд. Маркиз откинулся на спинку кресла и раздумчиво произнес:

– Ну что ж, возможно, вы и правы: мне нужно пойти и спросить. А вы очень умны, фрау Анна. Умны и опасны… Поэтому я не буду играть с вами в словесные игры, а скажу прямо: я никак не могу избавиться от подозрения, что вы – русская шпионка.

– Почему именно русская?

– Неужели монгольская? Впрочем, это не меняет сути дела. Однако, я не смогу доказать королю вашей вины, опираясь только на свои догадки и косвенные улики. Ваша красота и обаяние, и несомненные боевые заслуги вашего отряда все равно перевесят. Кстати, такой отряд ничего не подозревающих соратников – прекрасная легенда прикрытия для тайного агента. Конечно, вам приходилось убивать своих, но это жертва пешек, чтобы провести ферзя. Пожалуй, в следующей войне я воспользуюсь этим интересным приемом… Однако, прекрасная фрау, хотя я не могу обвинить вас открыто, в том числе – чтобы не вызвать конфликт в нашем войске, боевой дух которого и без того не на должной высоте, я больше не склонен терпеть ваше присутствие. Предлагаю вам альтернативу: или вы со своим отрядом убираетесь на все четыре стороны под предлогом секретного рейда, или я бросаю на время свою непосредственную работу по разведке и контрразведке и со всем усердием начинаю очень тщательно копаться в вашем прошлом.

Фрау Анна не утратила привычного внешнего высокомерного спокойствия. Она лишь чуть прикусила губу, напряженно обдумывая услышанное.

– Я уверена, маркиз, что вы, как истинный рыцарь, не сделаете даме непристойного предложения, – в ее безупречно светском тоне не заметно было даже следа иронии. – Я тотчас воспользуюсь вашим советом и вернусь с отрядом в свой замок. У кого я смогу получить причитающееся мне и моим людям жалование за службу в королевском войске?

– О чем вы, фрау? Какое жалование? – с безупречно искренним удивлением воскликнул маркиз. – Скажите спасибо, что я не предъявляю вам счет за те моральные издержки, которые я, как верный слуга его королевского величества, понес по вашей вине!… Впрочем, я понимаю, что ваши люди наверняка зададут вам вопрос о вознаграждении. Так вот, поскольку ваш путь к вашим владеньям будет пролегать через несколько княжеств, якобы нейтральных, но по моим сведениям – сочувствующих русским, то вы можете взять контрибуцию с них. Как это делается – не мне вас учить. Я же со своей стороны заверяю вас, что мои рейтары, занимающиеся охраной тыла, не будут реагировать на необоснованные жалобы лицемерных нейтралов.

– Я могу идти? – Фрау Анна поднялась и, дождавшись утвердительного кивка маркиза, направилась к выходу с гордо поднятой головой, однако, задержалась перед пологом, и бросила через плечо: – Если вы, дорогой маркиз, решите после войны покопаться в моем прошлом, я вынуждена буду публично задаться вопросом, куда делось жалование, предназначенное королем моему отряду.

– Дорогая фрау, я не сомневаюсь, что после войны мы сможем оказать друг другу множество ценных услуг! – маркиз встал и отвесил уходящей даме почтительный изящный поклон.

– Поживем – увидим! – по-русски произнесла фрау Анна.

– Скатертью дорога! – также по-русски ответил фон Гауфт, привыкший последнее слово оставлять за собой.

Фрол почти бегом по крутым деревянным лесенкам взобрался на башню, с которой круглосуточно вели наблюдение за вражеским лагерем разведчики воеводского отряда. Переведя дыхание, он распахнул тяжелую крышку и вышел на наблюдательную площадку. Там, кроме дозорных, в качестве начальствующего лица находился Степан, проверявший службу дневной смены. Фрол тепло поздоровался с разведчиками и попросил рассказать ему об изменениях, произошедших во вражеском лагере за последние сутки. Степан, только что выслушавший доклад об обстановке, сам взял в руки широкую гладко выструганную белую дощечку, на которой углем были обозначены укрепления и жилые палатки вражеского лагеря, и стал водить по ней пальцем, делая соответствующие пояснения:

– За эту ночь осадная траншея на левом фланге приблизилась к стене еще на полста саженей…

– Погоди, Степа, – перебил его Фрол, и указал на противоположный угол доски, на котором несколько треугольничков, изображавших палатки, были перечеркнуты жирным крестом. – Здесь что за изменения?

– Так это ж наши старые друзья – вервольфы, весьма поспешно свернулись и исчезли в прилегающем лесу, – слегка пожал плечами Степан. – Куда и зачем устремились – нам неведомо.