Читать книгу "Метод галактической агрессии - Алексей Аникин"

силой, самые могущественные из людей — разделили участь самого последнего и самого презренного смертного, став лишь кормом в ненасытной глотке.

Дарк пролетел мимо, оставляя за собой павший, некогда великий и красивый город хрусталя и льда, теперь являвший собой холодное темное кладбище с одиноко сопровождающим его на синхронной орбите гигантским кристаллом, оплетенным инопланетными паразитическими культурами.

Всему пришел конец…

Даже если кто-то и пытался сражаться, все они были разбиты и мертвы. Поглощены и сожраны, так же как и те, кто пытался только прятаться или бежать. Никакое действие не было правильным, спасения не было.

Только смерть.

«Смерть?..» — Алекс вдруг осознал себя возле Адастры. — «А это тогда что?..»

Смешавшись, прошлое и настоящее, показывало ему картину жестокого боя — Дарк наблюдал теперь, как смертные заманили в ловушку кровавое чудовище, и сами бьют его.

И умирают.

Один за другим…

««Спарта»!» — понял Алекс, и оцепенение слетело с него, — «Моя «Спарта»!..»

Он видел, как погибли Кэп, Копия Джонсона, новый гурхорский царь и остальные «спартанцы». Умерли, но не сдались. Дрались до последнего, даже когда все было потеряно.

Алекс закричал — ярость вспыхнула в нем сильнее тысячи взрывов «Расщепителей».

Но его голос не прозвучал.

В полнейшей космической тишине и пустоте он видел, как разлетаются обломки и застывшие обесточенными боевые корабли, заполненные только псионной плотью, обожравшейся новыми жертвами. Как Тень, захваченная и разрушенная, полная вязкой взвеси из крови разложенных на составляющие, но все еще непостижимым образом живых людей, становится новой пищей ненасытного чудовища.

«Сдохни! Тварь! Ненавижу тебя!» — беззвучно кричал Алекс Дарк, разрываемый сжигающей злобой на эту тварь и на себя самого за беспомощность, — «Сдохни!! Или дай сдохнуть мне!!»

— СДОХНУТЬ ТЕБЕ? — вдруг услышал он голос, сотрясший все его существо и разметавший все его мысли своим невероятно мощным звучанием, — КАК СКАЖЕШЬ!

Вдруг все потемнело, и Алекс перестал что-либо видеть.

Сознание отключилось.

Потом…

Прошло какое-то время, может быть часы, или может быть, миллиарды лет — и Дарк снова почувствовал себя и свое тело. Он где-то лежал, рука раскрытой ладонью ощущала что-то мягкое и сыпучее — песок?.. Алекс открыл глаза и сел.

Лимбос.

Черное солнце в багровом ореоле, неумолимо нависающее в зловещем небе среди спирали застывших в вечном падении обломков кораблей. Шепот фиолетового песка, рассыпающегося среди осколков погибшей миллионы лет назад цивилизации.

— Надеюсь, в этот раз я действительно сдох, — проговорил он про себя опустошенно, медленно вставая и оглядываясь, — Рэйвин был прав, к чему эта пустая жизнь, если я все равно как был бесполезный кусок дерьма, так и остался… И все равно все умирают.

Среди осыпающихся сиренево-синих барханов, совсем рядом, Дарк увидел девушку — она сидела, наклонив голову и скрестив ноги под себя, сложив руки перед собой ладони к ладоням, как в молитве. Вокруг нее, нависая словно угрожающие тени, безмолвно стояли тощие 3-х метровые фигуры древних ящеров-харгонов, облаченных в какие-то лохмотья. Алекс присмотрелся — девушка была облачена в «спартанский» боевой скафандр, эмблема фаланги была до боли знакомой…

— «Горгоны»! — воскликнул Алекс, — Майса! Ты здесь!

— КОНЕЧНО ЗДЕСЬ. Я ВСЕГДА БЫЛА ЗДЕСЬ, РЯДОМ С ТОБОЙ, — сказала Майса, поднимая голову, — КАК И ПОЖИРАТЕЛЬ.

Дарк увидел ее глаза — они были такие же ярко-желтые, как у древних ящеров, как и его собственный измененный левый глаз. Но только у нее они светились злым, проникающим в самую душу свечением — Алекс невольно вздрогнул — их взгляд был пронзителен, как будто разрывал лезвием черноты вертикального зрачка. На лице Майсы блуждала хищная улыбка, обнажая острые клыки.

— Ты не Майса, — спокойно произнес Алекс, все поняв.

В ответ она расхохоталась, запрокину голову — злобно, жестоко, гортанно, как гурхор.

Часть 6.2 Ты и я

Огромные фигуры древних ящеров безмолвно смотрели в никуда, недвижимо возвышаясь, словно ничто из внешней физической реальности не могло коснуться их самопогруженного медитативного существования. Только пустынный ветер легко колыхал лохмотья, служившие им одеждой, обдавая серые 3-х глазые морды россыпью песка. Перестав смеяться, Майса медленно поднялась на ноги, меняясь в облике, перетекая из формы в форму, как фиолетовый песок.

— ЗДЕСЬ НЕТ МАЙСЫ, — это был уже Рэйвин, — ЗДЕСЬ ТОЛЬКО ТЫ И Я.

Его голос не был громким, но отдавался во внутренностях Алекса так, что сердце его вибрировало от мощи произнесенных слов, а кожу покалывало, как от статического электричества.

— Ты становишься предсказуем, Темный Бог, — оскалившись, произнес Дарк, — И все же я знаю, что ты это всего лишь мои очередные предсмертные глюки, вызванные нано-машинами этих чертовых ящеров, которые все еще держат связь с их ебаной волшебной сферой вечного виртуального блаженства. Все это я уже видел. Изменения облика и игры с моей памятью. Харгонская сфера Дайсона запечатлела мою личность и теперь начинает со мной эти игры, как только я теряю контроль над своим сознанием. Ничего нового!

— А ТЫ ХОРОШ, ДАРХАР, — сказал Рэйвин, кривя бледные окровавленные губы в жуткой саркастической усмешке и пяля на него свои закатившиеся глаза, — В ТАКОМ СЛУЧАЕ ТЫ ПРОСТО СКОРО СДОХНЕШЬ, КАК И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ. ТЫ ЖЕ ЭТОГО ХОТЕЛ.

— Хотел, не хотел!.. Какая уже разница, кто что хотел? Всем пиздец, всех «спартанцев» и всех людей сожрал кусок взбесившегося мяса!.. — Алекс говорил со злостью, но в его голосе отчетливо слышалось отчаяние, — И если ты действительно бог, и это все по твоей воле — то ты кусок ебаного дерьма, а не бог!

— ТЫ ОБВИНЯШЬ БОГА В СОБСТВЕННОМ БЕСССИЛИИ? — ответил Рэйвин, указав на Алекса рукой, — Я ДАЛ ТЕБЕ ВТОРОЙ ШАНС ЖИТЬ. Я ДАЛ ТЕБЕ ОРУЖИЕ. Я ДАЛ ТЕБЕ СИЛУ. Я ДАЛ ТЕБЕ САМОГО СТРАШНОГО ВРАГА, КОТОРОГО МОЖНО БЫЛО ПОЖЕЛАТЬ. И ТЕПЕРЬ ТЫ ПРИХОДИШЬ КО МНЕ, И ГОВОРИШЬ, ЧТО Я НЕ ИСПОЛНИЛ ТВОИХ ЖЕЛАНИЙ И НАДЕЖД? КУСОК ДЕРЬМА — ЭТО ТЫ! НЕБЛАГОДАРНОГО ДЕРЬМА, КСТАТИ!

Разозлившись, Алекс закусил губу, слова «Рэйвина» задели его, пробудив в нем чувство вины.

— Точное попадание! — хмуро пробурчал он, — Но я не буду оправдываться. Про себя я все