Читать книгу "Ошибка Синей Бороды. Фантастический мистический роман - Ирина Лем"

Надо торговаться. Профессионально, с отчаянием, зло. Выставлять условия, не соглашаться с первым выдвинутым предложением, угрожать, пытаться одурачить, обещать и не исполнять - все под их копирку. Главное – протянуть время, а там посмотрим. Или осел умрет, или султан сдохнет, как говорил арабский мудрец Ходжа Насреддин. Или день наступит. Для Жаннет.

- У меня есть три желанья, - заявила она тоном капризной принцессы.

- Какие? – с готовностью исполнять спросил барон.

- Первое: уберите подальше Люку Рокко.

- Согласен, - подозрительно быстро пошел на уступки Жиль. - Как желаешь убрать, на время или со смертельным исходом?

- Со смертельным и навсегда, - кровожадно потребовала Жаннет. А что стесняться? Они ее хотели умертвить, пусть получают той же монетой.

- Хорошо, дорогая.

Жиль махнул левой рукой, рядом встал молодой канадец, появившийся из ниоткуда. Только он протянул руки, чтобы обнять хозяина, и губы, чтобы поцеловать, тот без слов толкнул Люку за ограду башни. Сделав напоследок непонимающее лицо, парень упал спиной в темноту с криком «а-а-а!», затихшим где-то внизу.

Сцена убийства выглядела достоверно. Жаннет услышала глухой шмяк тела о землю и испытала облегчение. Главный соперник устранен.

- Следующее. Погасите огонь.

- Это нерелевантное пожелание, - мягко, но твердо возразил де Рэ. – Когда подпишешь, он погаснет сам собой.

Вроде, звучит логично. Жанна согласилась кивком головы. Собственно, она и не надеялась, что они настолько простодушны, что согласятся. Только попробовала врагов на вшивость. Она уже открыла рот, чтобы высказать третье желание – позвать бабку Мартинэ, в переговоры встрял Прелати.

- Все, дорогуша, желания закончились.

- Как закончились? А третье?

- Ты уже высказала три: пожелала убить Люку Рокко, выбрала способ убиения и попросила погасить коноплю. Или разучилась считать до трех?

Мозг Жаннет пронзило разочарование.

18.

Опять этот ловкач-колдун! Пройдоха, каких свет не видывал. Все-таки, удалось ему ее провести. Что же делать-то? Соглашаться на их условия Жаннет не хотела и не собиралась. На что-то другое рассчитывать не было причин. Остался единственный выход – стать самоубийцей.

Да, видно придется самой наложить на себя руки, чтобы не попадать в их грязные лапы - сброситься с башни и надеяться на лучшее...

Последний шанс – попробовать потянуть время. Она прошлась внутри круга, поглядывая - не слабеет ли пламя. Возвела глаза к небу: не видно ли голубого просвета, не бледнеет ли луна, не гаснут ли звезды, предвещая восход? Нет, нет и нет. Небо не подавало признаков просветления. Черно как в Преисподней перед Страшным судом.

Терпение барона кончилось. Он подал знак слуге. Тот зло нахмурил брови и, сделав угрожающий тон, сказал:

- Последний раз спрашиваю, Жанна: подпишешь добровольно или придется применять колдовство?

- Не подпишу, ни добровольно, ни под колдовством! – крикнула в ответ Жаннет.

Дальше она затараторила какую-то бессмыслицу, скорее от отчаяния, чем сама в нее веря. С двумя целями: чтобы скандальным голосом огорошить оппонентов и нескончаемой тирадой оттянуть час конца:

- Никогда! Ни за что! Ни на каких ваших условиях! Ни под какой угрозой: быть съеденной, выпитой или обезглавленной! Не получится вам меня сломить. И колдовству не поддамся. На меня даже массовый гипноз никогда не действовал. А вам непоздоровится. Свершится Небесная справедливость. Бабка Мартинэ за меня отомстит...

На тех словах Прелати поднял руку к луне, крикнул что-то нечленораздельное и сделал движение как копьеметатель. С ночного светила в девушку ударила молния необычной конфигурации - в виде трезубца. Чуть припоздав, грянул гром.

Жаннет пронзило электричеством сверху донизу. Электричеством странного свойства: не испепеляющим, а замораживающим. Она замерла не по своей воле, почувствовала, что ноги холодеют. Одновременно похолодело в желудке от осознания наступления неизбежного и собственного бессилия его предотвратить.

Нахлынула волна равнодушия. Всё стало всё равно: здесь или там - какая разница? Страх смерти и желание жизни испарились. Воля к неповиновению сломлена, сопротивляться или проявлять другую инициативу начисто расхотелось. В голове образовалась бездумная пустота.

В руках лакея появился свиток и гусиное перо. Он протянул их Жаннет через горящий круг, почему-то не встретив препятствия. Ах, да – оно же работало в одностороннем порядке.

- Уколи себя пером и подпишись, - приказал он.

- Уколи и подпишись, - слабым эхом повторил знакомый голос.

Жаннет посмотрела и не удивилась. Рядом с бароном снова стоял Люка Рокко, который только что вскарабкался обратно на башню и, по-волчьи оскалившись, взирал на девушку.

Послушно приняв свиток, Жаннет занесла перо над выпученной веной на обратной стороне ладони. Только хотела кольнуть...

Вдруг услышала шорох разрезающих воздух крыльев - сзади, за границей башни. Рука с пером замерла на полпути.

- Жанна... – позвал скрипучий, старческий голос. – Где ты?

Девушка оглянулась. В промежутке между выступами увидела мифическую каменную птицу и сразу узнала - химера Стрикс. Они не раз встречались в прошлой жизни: когда Жаннет посещала старые парижские храмы, на карнизах которых непременно присутствовала химера - зорко следя за порядком, не пропуская потусторонних нечистей в светлую храмовую жизнь.

Стрикс повернула шею к Жаннет и послала луч из глаза. Луч достиг цветка в волосах девушки, той самой – «куриной слепоты», которая завяла, но держалась. Слава Всевышнему, Жаннет не выбросила ее, помня бабкин наказ.

- А, вижу, - проскрипела химера. – Прыгай на меня!

От луча с девушкой произошло чудо: она очнулась и смогла двигаться. Дважды уговаривать не пришлось. Не теряя времени, Жаннет бросила свиток в огонь, перо – острием в глаз лакею, и помчалась к ожидавшей в воздухе Стрикс. Оттолкнулась от башенного края и прыгнула птице-женшине на спину.

Химера взмахнула крыльями и понеслась в темноту подальше от башни. Вслед им летело отчаянное рычание тех несчастных нетопырей, которым не давали упокоиться в вечности воспоминания о загубленных ими душах...

***

В нос Жаннет проник типичный запах больничного помещения: смесь антисептического, металлического, пластмассового и чистящего, а также глубоко нездорового. Она открыла глаза. Веки поднялись неохотно, будто после затяжной болезни с применением ударной дозы антибиотиков и постельным режимом минимум на неделю.

Повезло, что свет не ослепил, был неяркий, щадяще-рассеянный, ненавязчивый. Источника его незаметно. Пошевелившись – почему-то с трудом, девушка ощутила собственное непривычно погрузневшее тело на кровати. Руки лежали сверху одна на одной в точности, как у покойника. Еще свечки в пальцах не хватало - подумалось почему-то, крайне невпопад. Шутники... те, кто так сложили ее кисти. Когда встанет, Жаннет с ними разберется.