Читать книгу "Знаменитые шпионы XX века - Рихард Зорге"

Второй пример — способ, применявшийся в одной из шанхайских кофеен. В качестве условного знака при этом использовались маленькие свертки: у одного из курьеров был сверток желтого цвета, у другого — красного.

Третий способ использовался в крошечном токийском ресторанчике, куда никогда не заходят иностранцы. Курьер, как запоздавший посетитель, должен был заказать какое-нибудь специфическое японское блюдо. Человек, посланный мной, должен был завязать с ним по этому поводу разговор, спросить, сладкое ли это блюдо, и сказать, что его товарищ Пауль тоже всегда его заказывает. Московский курьер должен был ответить, что он слышал об этом блюде от своего друга Джимми. Произнеся эти заранее согласованные пароли, они должны были затем условиться о передаче материалов.

Если регулярно встречались одни и те же курьеры, они договаривались между собой о следующей встрече. Однако, когда возникала необходимость срочно что-то изменить, об этом сообщалось в Москву.

Что бы ни говорилось, с 1933 по 1941 год прошло слишком много времени, поэтому я не могу точно вспомнить количество и даты встреч курьеров из Москвы с представителями моей группы. Но я постараюсь описать то, что помню.

Первая встреча состоялась в конце 1933-гоили в начале 1934 года в Токио. Она была назначена еще в Москве, перед моей отправкой. Курьер, незнакомый со мной, прибыл из Шанхая, зная мое имя и рассчитывая на германское посольство в качестве канала для установления связи. Он позвонил в посольство и передал письмо на мое имя. Он писал, что в назначенный день я должен прийти в отель «Империал», где меня по его просьбе будет ждать швейцар и проводит к нему. Встреча состоялась в соответствии с этим планом. На следующий день мы условились отправиться на экскурсию в Никко и обменяться там посылками, предназначенными друг для друга. Пакет курьера содержал главным образом деньги. Он оставил мне номер своего личного почтового ящика в Шанхае для использования в случае необходимости.

Следующая встреча состоялась примерно в мае 1934 года в Шанхае. Этот курьер говорил по-английски, но я понял, что он скандинав. Он стремился создать впечатление очень умного человека. Я не знал, откуда он и кто он такой, и особо не спрашивал его об этом. Пароли, которыми мы должны были обменяться при первой встрече в отеле, были заранее установлены в Москве . Теперь я их забыл, но, думаю, это были имена вымышленных людей.

На очередную встречу в Шанхай я послал жену Бернхардта. В соответствии с предварительной договоренностью утром назначенного дня она остановилась в отеле «Палас». На следующий день, примерно в то же время, в ее номер пришла женщина, с которой и были согласованы последующие действия.

На следующую встречу отправился сам Бернхардт. Встреча также состоялась в Шанхае осенью 1934 года, условия ее проведения были предварительно оговорены по радио. Насколько я помню, в виде опознавательного знака были использованы свертки различных цветов, а в качестве паролей имена двух людей.

Жена Бернхардта в начале 1935 года еще раз ездила в Шанхай. В течение этого года Бернхардт и его жена должны были вернуться в Москву, поэтому мадам Бернхардт, помимо обязанностей курьера, имела также задание сделать для нас различные покупки.

В следующий раз я сам доставил документы прямо в Москву. Это было, как я писал выше, в 1935 году, когда я был в Москве с отчетом!.

Мне в принципе не разрешалось самостоятельно перевозить в длительных поездках любые вещи, которые следовало доставлять только через курьеров. Но я сделал фотокопии документов и благополучно довез их. Прибыв в Москву, я обобщил ранее доставленные курьерами мои донесения и сделал подробный устный доклад.

Вернулся я в Токио 26 сентября 1935 года, а весной 1936 года направил курьера в Шанхай. В качестве курьера я направил Клаузена, поскольку он должен был привезти оттуда жену. Условия этой встречи были заранее согласованы по радио.

В августе 1936 года я поехал в Пекин, чтобы отвезти материалы. Человек, которого я встретил на этот раз, не был обычным курьером. Это был мой старый московский друг Алекс (но не тот Алекс, который был в Шанхае в 193 0 г., ранее работавший в Секретариате Советской Коммунистической партии, а в настоящее время — в четвертом Управлении РККА). На этой встрече мы обсудили с ним различные проблемы, связанные с нашей работой, в том числе организационные и политические. Как было предварительно условлено по радио, мы должны были в установленный день встретиться в пекинском Храме Неба. Так оно и произошло.

Примерно в то же время к моей группе, действующей в Японии, подключились Гюнтер Штейн и его подруга мадемуазель Гантенбайн. Таким образом, я мог использовать в качестве курьеров несколько людей, а именно: Клаузена, его жену, Гюнтера Штейна и его подругу. С начала 1937-го до лета 1938 года я раз за разом посылал их в Шанхай перевозить документы. До лета 1938 года я отправлял курьеров два или три раза. В конце 1938 года я лично совершал поездки в Манилу и Гонконг в качестве курьера германского посольства и одновременно отвез материалы для передачи в Москву. Встречный курьер, кажется, прибыл в Гонконг самолетом из Чунцина. Место встречи было назначено по радио, опознавательными признаками являлись, как я уже писал, сигара и трубка.

Я не помню точно, в 1939-мили в 1940 году я перестал отправлять курьеров в Шанхай. В 1939 г. я, возможно, один раз посылал в Шанхай жену Клаузена или его самого. Во всяком случае, курьерская связь с Шанхаем стала постепенно осложняться, так как был введен строгий контроль при обратном въезде в Японию. Поэтому я стал изучать возможности организации связи в Токио. Возникли различные сложности для Москвы, но в конце концов были выработаны способы связи в Токио.

Техническая сторона связи была поручена Клаузену. Я точно не знаю, сколько раз он встречался с курьерами в 1940 году, но уверен, что не меньше трех. Возможно, были и другие встречи. Однажды Клаузен был болен, и я лично встречался с курьером в маленьком ресторане около станции Симбаси. Способ связи, который использовался в этот раз, уже описан мною выше. Опознавательным признаком был заказ специфического японского блюда. В 1941 г. встречи стали более частыми. После того как началась война Германии с СССР, мы передавали материалы курьерам

особенно часто — через каждые шесть—восемь недель. Однажды лично я присутствовал на встрече в доме Клаузена, чтобы увидеться с курьером.

Я вспоминаю, что на встречи в Токио приезжали два различных курьера. Один был высокий, крепкого телосложения молодой человек, другой, появившийся позднее, выглядел еще моложе и имел прекрасную фигуру. Однако на фотографии, которую показывал мне полицейский офицер во время расследования, я не смог опознать высокого сильного человека. Человек, с которым я встречался, не носил очков. Мужчина на второй показанной мне фотографии несколько похож на человека, с которым я встречался в доме Клаузена, но у меня нет уверенности, что это тот самый курьер. Человек, с которым я встречался в последний раз, был со всех точек зрения типичный профессиональный курьер, переезжавший из страны в страну. Однако я старался не задавать ему вопросов по этому поводу. Мы расстались с ним, только немного поговорив о войне Германии с СССР.