Читать книгу "Аспект-Император. Книга 2. Воин Доброй Удачи - Р. Скотт Бэккер"

Перед ними открывались глубины, пропитанные колдовским запахом серы.

– Смотри… – произнес Клирик, поворачиваясь к стенке туннеля.

Акхеймион уже заметил их в неверном сером свете. Три трещины, изогнутые в форме серпов: центральная – самая длинная, вторая загибалась внутрь ее полукружья, а третья под углом выгнулась наружу.

Акхеймион сразу же узнал этот знак: он был известен любому человеку в Трехморье. Три Серпа с глубокой древности были известной геральдической эмблемой – гербом Триама Великого.

Отметины длинных когтей…

Следы драконов.

Острый приступ боли в спине пронзил Мимару, разлился по всему телу от колен до шеи. Но она, не двигаясь, продолжала сидеть, обхватив голени.

Галиан повернулся, уводя остальных. Сарл поспешно уступил ему дорогу, крепко прижимая к груди голову Капитана.

– Куда вы собрались? – крикнула Мимара колумнарию.

– Пойдем встречать Клирика. Избавим его от чудесного мешочка.

Ксонгис сорвал обе Хоры с кольчуги лорда Косотера.

Галиан плотоядно взглянул на нее с улыбкой, слишком хорошо ей известной.

– А в перерыве устроим пир в честь богов, что помогли нам добраться сюда.

Она помрачнела. Как он мог улыбаться?

– Пир… Из чего?

Было сухо и ясно. Ветер лениво шевелил верхушки деревьев, убаюкивая зверя, который является мир. Пятна свернувшейся крови виднелись на листьях.

– Из персиков, моя сладкая. Из персиков.

Присев, они скользили вниз по норе, погружаясь все глубже во тьму и приближаясь к Гробнице. От Верхнего Интервала остались лишь балконы, висящие над бездной. Заросли полностью поглотили полы, заполнили огромный проход. Акхеймион вздрогнул, узрев, что осталось от фризов, украшавших стены, напомнив ему о Кил-Ауджасе. Великие Колесные Врата были уничтожены, среди руин виднелись лишь величественные остатки: белый мрамор волшебных шестеренок и потрескавшаяся зеленоватая бронза замков и хитроумных приспособлений.

Мрак зиял перед ним.

Значит, пробормотал устало внутренний голос, Гробница разграблена.

Он неподвижно стоял, несчастный и растерянный.

Столько страданий… Столько погибших…

Ради чего?

Вечный рефрен его жалкой жизни.

Безумием было верить во что-то иное, проделывать весь этот путь с надеждой, что Гробница стоит нетронутой, что карта Ишуаля ждет его, как низко висящий плод. Он чуть не расхохотался от мысли, что Судьба может быть такой благосклонной.

Вот, понял он, вот что всегда было его судьбой. Попасться в ловушку махинаций врага, который знал о его миссии еще до того, как ее обнаружил. Столкнуться с нелепым предметом своих абсурдных надежд. Он искал истину, а вместо этого оказался в компании сумасшедших и дракона – дракона!

Древнего Раку.

Он буквально слышал, как небеса смеются над ним.

Не обменявшись ни словом, ни взглядом, старый колдун с Нелюдем переступили через разрушенный порог и наконец оказались в Гробнице.

От едкого запаха, который разъедал глаза, и страха слезы рвались наружу. Сера. Дым разбоя. И всепроникающее гниение. Запах разложения, от которого желудок выворачивает наизнанку.

Акхеймион слышал дыхание существа в темноте, свист мехов в чудовищной печи. Обломки камней под ногами едва можно было разглядеть, а перед глазами стояло видение, настолько буйно работало воображение у Акхеймиона. Огромные легкие, раздувающиеся в громадном теле. Поскрипывание чешуи, страшные челюсти и оскал зубов…

Исполинское чудовище ждало их, и Акхеймиону совсем не хотелось встречаться с ним. Хватало и воображаемой картины.

Они подошли к груде камней и стали взбираться наверх. Непроглядная, неподвижная тьма окружала их. Клирик произнес заклинание; глаза и губы его вспыхнули. Бледный свет Суриллического Знака возник перед ними, и чернота отступила, оставив шар освещенной пустоты…

Дракон. Раку.

По легенде, первые сохонки, когда закладывали фундамент Библиотеки, обнаружили обширную пещеру. Они углубили ее, выпрямили стены, поставили колонны на открытых пространствах, создали потайную, подземную цитадель. Но сделал ее сокровищницей своей школы, собранием величайшей мировой славы и самых темных ужасов Ношаинрау, чьи открытия в чародействе так повлияли на будущее.

Знаменитая Гробница.

Возможно, древние зодчие опасались, что земляной потолок обрушится на них. Возможно, хаотические переплетения естественных линий оскорбляли их чувство красоты и пропорции. Как бы там ни было, они соорудили крышу из материалов и перемычек, которые использовали при постройке храмов. Этот второй потолок давно проломился в центре, засыпав пол обломками гигантских каменных балок и разбитыми барабанами рухнувших колонн. Глядя на них, казалось, что в промежутках колышется черное озеро, словно сам мир опрокинулся с ног на голову.

Пропали массивные круговые подсвечники. Канули в небытие узкие проходы. Ушли в прошлое стеллажи и полки с колдовскими запасами, собиравшиеся тысячу лет. Сокровища и обломки вперемешку устилали пол, громоздясь все более высокими кучами ближе к центру залы. Обломки разбитых фресок были усыпаны монетами. Валялся опрокинутый треножник. Смятая корона виднелась под осколками гранита. Бронзовый сундук треснул, алмазные ручейки текли из него, огибая острые осколки камней.

Покрытое вековой пылью, все потускнело, блеск ушел.

Если не считать дракона.

Среди колонн залегли глубокие тени, виднелись только фрагменты его тела. Острые гребни. Крылья, сложенные складками, как тяжелый занавес. Чешуя в виде наложенных один на другой щитков, белесая от грязи. Единственная ноздря, испускающая клубы дыма.

Он стар, понял Акхеймион. Очень стар. Он рос всю жизнь, и, без сомнения, любой дракон, которого встречал Друз в своей жизни, казался карликом по сравнению с древним чудищем из его снов…

А с этим – тем более.

Крылья его могли бы накрыть Амфитеатр Шиллы в далеком Аокниссе. Туловище было шириной с самый большой сиронжийский галеон, а длиной – такое, что могло обернуться вокруг небольшой горы из камней и сокровищ. Если бы он встал на задние лапы, то оказался бы ростом с дерево из Косми.

Его легкие глухо клокотали. От серного запаха нечем было дышать, приходилось делать короткие, поверхностные вдохи. Отвращение заполняло все существо Акхеймиона.

Он обернулся к Клирику. Освещенный белым светом, Правитель Нелюдей восхищенно смотрел кругом, поставив ногу на обезглавленную статую. От Суриллического Знака кожа казалась отполированной до гладкости мрамора, а кольчуга сияла алмазным блеском. Он выглядел скорее задумчивым, чем изумленным или испуганным.

– Здесь… – пробормотал Клирик, не сводя глаз с дремлющего чудища. – Здесь мне предназначено пасть.