Читать книгу "Формула бессмертия. На пути к неизбежному - Александр Никонов"

Тонкий вопрос. Возьмем лупу и рассмотрим его внимательнее.

Человек тоже состоит из микрочастиц и квантов, его, как уже было сказано, тоже можно включить в схему эксперимента, причем в двух состояниях: радостного — оттого, что кот выжил, и огорченного потерей любимца («Зато мебель больше драть не будет, паразит», — мелькнула утешительная мысль на задворках сознания). И тогда получится такая формула:

ПСС = 0,5(Квант отражен Кот жив Исследователь рад) + + 0,5(Квант поглощен Кот мертв Исследователь огорчен)

Повторюсь: согласно квантовой механике эволюция системы до и после измерения должна быть линейной, то есть никакие члены уравнения исчезать никуда не должны. Иными словами, у нас должно быть и два исследователя — огорченный и радостный. Куда же пропадает один из них, например, огорченный? Причем пропадает вместе с целым миром, поскольку и мир можно включить в схему эксперимента — ведь он весь состоит из квантов.

Эверетт полушутя ответил на этот вопрос так: да никуда он не пропадает! Поскольку, исходя из законов квантового мира, должно быть два мира, значит, и есть два мира — в одном кот жив, а в другом мертв. В момент квантового события мир как бы раздваивается. На самом деле получается, что Вселенные «ветвятся» каждое мгновение, поскольку в мире ежесекундно совершается практически бесконечное число редукций волновых функций квантов.

Эта точка зрения, проверить которую (а значит, и отнести к научным) принципиально невозможно, тем не менее представляется чересчур «затратной»: пуп надорвешь каждое мгновение создавать мириады вселенных!

Поначалу такая экзотическая гипотеза вызывала только улыбки, но с течением времени начала приобретать все больше и больше сторонников, которые с пугающей серьезностью ее уточняли, развивали и разворачивали. В нашей стране одним из сторонников и трактователей многомировой концепции Эверетта стал Михаил Менский, после публикаций которого в академическом журнале «Успехи физических наук»» (да еще с предисловием Гинзбурга) в отечественной физике начался новый бурный всплеск обсуждений этой темы.

Опуская все формулы и математические выкладки автора, можно сразу сказать, что Менский сделал очень важное уточнение — он усилил концепцию Эверетта, отождествив сознание с редукцией волновой функции. По Менскому, все устроено следующим образом…

В реальности нет никаких множественных миров. Мир один, и он квантовый, то есть подчиняется всем законам квантовой механики без постулата редукции, которая напоминает визжащего сумасшедшего, который вдруг, как чертик из табакерки, выскакивает невесть откуда и шипцами абсолютно произвольно и безосновательно вырывает-выламывает из линейной и ровной челюсти квантовой математики один зуб члена формулы. Нет, полагает Менский вслед за Эвереттом, законы квантовой механики не нарушаются, и потому реализуются все альтернативы! Никакой редукции в действительности нет. А то, что мы воспринимаем как редукцию и нарушение законов, есть просто ущербное отражение реального мира нашим сознанием. Точнее, сознание и есть редукция волновой функции!

Мы думаем, что частица вонзилась в левую часть мишени, а на самом деле она покрыла точками попаданий всю мишень. Мы думаем, что кот жив или кот мертв, а на самом деле он и жив, и мертв. А выбор альтернативы сделало сознание. Собственно, сознание и состоит из сплошных альтернатив и редукций.

Невозможно себе представить квантовый мир, в котором происходит все одновременно, то есть реализуются все возможности. Этот мир для нас — непредставимый хаос, поскольку мы привыкли иметь дело только с редукциями (точнее, мы и есть редукция). Мир в этом смысле похож на многогранный кристалл, в котором нам видна только одна грань. То есть правильно говорить не о множественности миров, а о разных проекциях одного мира. Каждая такая проекция и есть обычный классический мир. Никакого размножения миров нет. Мир остается всегда тем же самым, просто он меняется, переливается гранями состояний. А сознание скользит по поверхностям и всегда может видеть лишь одну.

Иными словами, тот классический «твердый» мир, который мы видим, есть мир нашего сознания. В реальности его не существует. Он — целиком наша иллюзия. И тогда философский вопрос о том, что первично — бытие или сознание, — вообще размывается, теряет смысл. Поскольку видимый нами мир создается сознанием. Это есть мир воспринимаемый.

По Менскому, сознание есть некое эволюционно сформировавшееся прогностическое свойство. Поскольку в мире квантовом ничего предсказать невозможно, для получения конкурентных преимуществ (то есть умения прогнозировать будущее) стали возникать все более сложные структуры, обладающие свойствами «однобокой видимости» — умением отбирать одну грань бытия, не замечая других. То есть создавать классический мир, поскольку только он является предсказуемым и стабильным. Ведь волку нужно как-то предсказывать траекторию зайца, чтобы срезать углы и повышать свои шансы на «покушать». Наш мир — это мир хищников, поэтически выражаясь.

Красиво?..

Михаил Менский — небольшого роста человек, похожий на доброго седого гнома. Беседовать с ним интересно, поскольку человек он увлекающийся, но осторожный — не с каждым говорить будет, а журналистов вообще боится. Но если его разговорить, и про буддизм расскажет, и про физику, и про транс, и про здоровье, и про сон… Я не мог его, разумеется, не спросить о переносе сознания на другие носители — в компьютер, например.

Михаил Борисович запротестовал:

— Нет. Искусственный интеллект создать можно, не вопрос. Собственно, он уже создан. Компьютер давно решает интеллектуальные задачи, например, выигрывает у человека в шахматы. Но сознания у него нет и никогда не будет по той простой причине, что это принципиально невозможно. Сознание не является функцией мозга. Скорее сознание использует мозг как инструмент. Это прямо из физики вытекает! Дело в том, что сознание нашему материальному миру не принадлежит. Оно «идеально», скажем так. И все разговоры о том, что «мысли материальны» — чушь. Если бы у сознания был материальный носитель, то или иное состояние которого соответствовало бы тому, что человек подумал то или другое, это означало бы, что мы можем данный материальный носитель включить в схему эксперимента по квантовому измерению. И снова окажемся перед проблемой редукции, не вытекающей из теории и вообще непонятно откуда берущейся. В самой квантовой физике редукции нет. Редукция, то есть альтернатива — то, что мы называем реальностью нашего мира, — появляется только тогда, когда появляется сознание.

— Получается, что есть наш материальный мир, а есть нечто, миру не принадлежащее? Это странные рассуждения для физика.

— Я понимаю. И поэтому в последние годы пришел к следующему выводу. Мне удалось разрешить указанное противоречие и вписать сознание в мир. Но для этого пришлось пожертвовать его локальностью. В физике есть такое понятие, как декогеренция, о котором я подробно распространяться не буду, чтобы не лезть в дебри квантовой механики. Декогеренция возникает, когда у квантовой системы есть некое «большое» окружение. И в его присутствии система становится как бы отчасти классической. Между тем весь мир состоит из квантов. И у мира, как целого, нет никаких «внешних систем», нет никакого «окружения». Поэтому Вселенная функционирует на уровне квантовой когерентности. А это значит, что «идеальное» сознание можно включить в рамки материального мира, но при этом оно будет функцией всего мира в целом, а не его частей! Это эффект актуальной бесконечности… Так что носителем сознания мозг не является. Можно сказать, что носителем сознания является весь мир. Именно весь! Иначе и быть не может.