Читать книгу "Сиротка. Слезы счастья - Мари-Бернадетт Дюпюи"

В то же самое утро Лора и сестры-близняшки сели на поезд, идущий в город Квебек. Они взяли с собой три больших чемодана и множество маленьких. Лоранс светилась от радости: Реаль изнемогал от любви к ней, а Овид Лафлер прислал ей уже второе письмо. В первом своем письме он всего лишь приносил ей извинения, а вот второе письмо – написанное после откровений Кионы относительно Лоранс – было более длинным, более сердечным и содержащим в себе множество комплиментов, которые немножко тешили ее самолюбие.

Киона и Луи прогуливались с Фокси по берегу озера. Погода была пасмурной и сырой, но им нравилось шагать у кромки воды, слушая очень знакомые и навевающие сон крики чаек.

– Тошан ни в чем не отказывает своим дочерям, – сказал Луи желчным тоном. – А вот мне и Мукки предстоит проторчать в Шикутими еще пару лет.

– Ну и что? Вы, по крайней мере, будете ближе к Робервалю! Ты все время ворчишь – ну прямо как наш отец. Ты и без того на него достаточно сильно похож, так что не пытайся ему подражать.

– Я похож на папу? Черт побери, мне хотелось бы иметь такие же широкие плечи, как у него, такую же мускулатуру и такую же бороду. Девочки в городе на меня даже не смотрят, потому что я нескладный, невзрачный, с прямыми волосами и бледной кожей. Мне не хватает только очков для того, чтобы быть похожим на грустный экземпляр отстающего в развитии.

– Да, это верно, – с насмешливым видом кивнула Киона.

А про себя она мысленно добавила: «И чтобы стать точной копией Ханса Цале».

На прошлой неделе она посвятила вечер рассматриванию фотографий в семейных альбомах. Пианист Цале фигурировал на одном из снимков, сделанных в Валь-Жальбере во время какого-то ужина. Цале сидел за роялем, повернув лицо к объективу фотоаппарата. «Интересно, а кто в тот вечер фотографировал? Лора должна знать, но спрашивать ее об этом я не рискну».

Луи неожиданно схватил Киону за руку и потянул за собой под ветви деревьев, которые росли на широком склоне, спускающемся к озеру.

– На меня упали капельки. Сейчас пойдет дождь. Пойдем где-нибудь укроемся.

Они присели бок о бок. Луи прикурил американскую сигарету, слегка прищурив глаза и наклонив голову так, как это делали некоторые актеры в фильмах, которые он ходил смотреть в «Театр Роберваль». Рядом с Кионой он забывал о своих комплексах и о неопределенности, терзавшей его душу.

– Хочешь выкурить сигарету? – спросил он у Кионы, протягивая ей открытую пачку.

– Ты и сам знаешь, что нет. Я не курю и никогда не выпью даже одного бокальчика алкоголя. Тебе следовало бы взять с меня пример по части спиртного. Вчера вечером ты был пьян. Но тебе повезло: никто не услышал, как ты шел на второй этаж в свою комнату.

– Ну и что из того, что я был пьян? Мои родители тоже не очень-то воздерживаются. Карибу для папы, херес для мамы, шампанское по малейшему поводу, не говоря уже про виски…

– Это не одно и то же. Я никогда не видела, чтобы наш папа был пьян. И Лору тоже я никогда пьяной не видела. Она, когда выпьет, просто бывает веселее, чем обычно.

Киона посмотрела на Луи суровым взглядом. Он со своими прямыми жесткими волосами тускло-каштанового цвета, худощавым лицом и крупным носом был не очень-то привлекательным парнем. Однако ему еще предстояло измениться внешне, и Киона об этом знала.

– Если я пью, то в этом, в общем-то, виновата ты, – заявил Луи обиженным тоном разочарованного ребенка. – Когда я впервые увидел тебя в окне твоего дома, мне показалось, что я вижу ангела. Затем, когда твоя мать умерла, ты приехала жить в Валь-Жальбер, и мне сказали, что ты моя сводная сестра. Однако мы с тобой примерно одного возраста. Ты говоришь о хорошем примере, который показывают нам взрослые! А ведь наш отец познал двух женщин почти в один и тот же отрезок времени…

– Луи, ты прекрасно знаешь, как это произошло. Папа рассказал нам про оба этих случая. Когда он встретил Талу, он был в отчаянии, потому что заглянул как-то раз вечером через окно в дом Лоры и увидел, что она, похоже, уже обручена с другим мужчиной. Затем, как в сказках про фей, он набрался смелости, явился в Валь-Жальбер и снова завоевал твою мать, в результате чего родился ты.

– Нет необходимости рассказывать мне эту историю, она мне и так известна. Но вообще-то могло получиться и так, что моим отцом был ее тогдашний жених. Его фамилия Цале, да? В таком случае я имел бы право тебя любить.

Луи, произнося эти слова, нежно погладил бедро Кионы. Девушка, рассердившись, оттолкнула его руку.

– Ну все, с меня хватит! – воскликнула она. – Ты часто пытался меня целовать, но тогда тебе было всего лишь двенадцать лет. Мы были еще детьми. Больше ты не можешь позволять себе подобные поступки, Луи. На земле имеется превеликое множество девушек. Попытайся подыскать себе девушку, которая тебе подойдет. Этой девушкой никогда не буду я, потому что я – твоя сестра.

– Моя сводная сестра! – пробурчал Луи, бросая прямо перед собой поднятый им с земли камешек. – Зачем мне кого-то искать? Я люблю тебя. Ты красивая – очень красивая! – и к тому же еще и умная. Подумай хорошенько! Мне известно о твоем природном даре, о твоих экстраординарных способностях. Где, по-твоему, ты сможешь найти мужчину, который спокойно отнесся бы к твоим странным недомоганиям и видениям? Я смотрю на это под таким углом зрения. Если он тебе изменит, ты об этом сразу же узнаешь. Если он плохо о тебе подумает или сочтет, что приготовленный тобой суп невкусный, то ты сразу же узнаешь и об этом. Не очень-то веселая перспектива для твоего будущего мужа!

Луи затронул болезненный для Кионы вопрос. Она, встревожившись, стала ему возражать:

– Если он будет меня любить, то ему на все это будет наплевать. Все мои родственники относятся ко мне с любовью вопреки моим странным особенностям.

– Может быть, и так, но, откровенно говоря, Киона, ни один мужчина не достоин тебя. Ни один. Я, как и в детстве, считаю, что ты своего рода ангел. Ты отдаешь себе в полной мере отчет в том, что ты сделала для нас на протяжении всех этих лет? Я похож на балбеса, близняшки повторяют мне это довольно часто, но я ничего не забыл. Когда меня похитили, ты являлась ко мне во снах, чтобы успокоить и сообщить, что меня спасут. После этого ты выяснила, где именно находится Тошан во Франции. Без тебя он был бы уже мертв. Лоранс – тоже. Мукки рассказал мне, что ты спасла ее, когда она едва не утонула в озере. Ты делаешь очень много полезного. Когда ты улыбаешься людям своей неподражаемой улыбкой, они чувствуют себя намного лучше. На душе у них становится легко и радостно, и им кажется, что они оказались в раю.

Киона, сильно разволновавшись, подумала, что это замечательное признание в любви. Она повернулась к Луи и улыбнулась ему как раз той улыбкой, о которой он только что упомянул. Луи воспринял эту улыбку как драгоценный подарок. К его глазам подступили слезы.

– Пожалуйста, не плачь из-за меня, – прошептала Киона, кладя свою голову на плечо Луи. – Дай мне свою руку.

Она сжала пальцы своего «сводного брата» и закрыла глаза, чтобы иметь возможность получше сконцентрироваться.