Читать книгу "Nirvana: Правдивая история - Эверет Тру"

Я признал в «Мелоди мейкер» диск синглом недели, наряду с замечательным «Rebel Girl» от «Bikini Kill».

До сих пор отчетливо помню опасную поездку из маленького аэропорта в Бетлеме, штат Пенсильвания, до «Stabler Arena», в университет Лехай, через бесконечный черный лес – я вышел с самолета и не обнаружил ни такси, ни транспорта, ничего; только какой-то парень подошел и спросил, не подбросить ли меня, – и то чувство облегчения, которое посетило меня, когда я увидел яркие огни арены сквозь деревья.

Сам спорткомплекс был большим, холодным и негостеприимным. Снаружи никого не было. Да и не должно было быть. Он располагался черт знает где, к тому же я опоздал и волновался из-за всех этих среднезападных штучек. Казалось, что это отдаленный привет мне из тех дней, когда я разбивал голову о басовую колонку в клубах Сиэтла, прыгал на сцену «Astoria» в слепом неистовстве, не тревожась насчет собственной безопасности, а вокруг меня грохотали инструменты. Казалось, что это отречение от всего, что я любил в рок-музыке, в Олимпии, в «Nirvana». Где то чувство спонтанности, живого общения? Не на лицах ли примерно тысячи охранников в оранжевых жилетах, сопровождавших меня через бессмысленную цепь баррикад? Не в звуках ли эхо, которое создавала сама арена, в той смертельной клаустрофобии рока, которая чувствовалась в теплом, неподвижном вечернем воздухе? В рядах пластиковых сидений, на которых сидели фанаты «Aerosmith» и «Pearl Jam» и смотрели на группу, которая часто выступает на MTV?

Я просочился к двери и потребовал от стоявших при ней быков, чтобы меня впустили. Черт возьми, я же Эверетт Тру! Я приятель всех ваших сраных звезд! Один звонок Алексу Маклеоду – и я уже могу ходить где вздумается. Я встретился со своим товарищем по путешествию, фотографом «Мелоди мейкер» Стивом Галликом, которого привез из Нью-Йорка эксцентричный солист «Mercury Rev», Дэвид Бейкер. Стив развлекал нас, изрыгая алфавит по порядку, и вообще вел себя как герой фильмов о кунг-фу, с соответствующими звуковыми эффектами. Помню, что одной из причин, по которой Курт без малейших сложностей воспринимал Стива, был их «обмен репликами» при первой встрече: Курт громко рыгнул Стиву в лицо, а в ответ тот закинул голову и издал такую отрыжку, громче которой я в жизни не слышал. Курт был потрясен.

– У меня есть фотография Курта, на которой он напоминает Христа в Вифлееме, – замечает Стив, – и это довольно забавно.

Позже я представил Дэвида Бейкера Курту, а когда первый ушел, Курт отозвал меня в сторонку и заявил: «Не хочу больше даже рядом находиться с этим человеком». Странно, ведь Курт обычно терпимо относился к моим причудливым приятелям, а Дэвид вообще был очень приличный. Хотя, конечно, иногда мог напрягать своей паранойей.

Несмотря на малоприятную атмосферу вокруг, я тоже сохранил и об этом, и о последующих концертах хорошие воспоминания; это были лучшие выступления «Nirvana» с 1991 года. Толпы народа на большой хоккейной арене бросали на сцену ботинки и потом, словно бы по какому-то непонятному пенсильванскому ритуалу, шли домой босыми. Настроение было приподнятым, Пэт действительно оказался целебным средством для коллектива, Кортни не было рядом, и все обожали сестер Дил (Ким и Келли из «The Breeders»). К тому же очень интересно было взглянуть на «Half Japanese» в такой большой аудитории, а «Nirvana»… «Nirvana» звучала потрясающе.

На следующий день мы со Стивом поехали в Спрингфилд, штат Массачусетс, на туристическом автобусе Курта, вместе с Дэйвом, Кристом и Алексом – старая братва ненадолго воссоединилась. Мы смотрели фильм «Укуренные». На Дэйве была забавная футболка с Майклом Джексоном, и Стив рассказал Курту безвкусный анекдот о поп-короле. Курт предложил Стиву не смеяться над незнакомыми людьми.

– Теперь я все собираюсь в ад, – комментирует это Стив, – чтобы рассказать Курту несколько анекдотов о нем самом.

В тот вечер на концерте Курт стоял у края сцены, глядя на выступление «Half Japanese», и тут фанат окликнул его, спрашивая огоньку. Курт тут же метнулся в зал и дал ему прикурить, отчего парень прибалдел. Концерт вновь был великолепен, особенно едко звучала «On A Plain», а громкие концовки «Scentless Apprentice» и «Blew» оказались такими мощными и настолько затянулись, что согнать Курта со сцены стало возможно, только когда Пэт запустил в его направлении бутылкой воды «Эвиан», а то бы Курт так и стоял, кроша в опилки свою гитару. Старые песни вроде «About A Girl» и «Sliver», казалось, с каждым исполнением прирастают новыми смыслами, а все, кто сомневался в феминизме Курта, должны были уловить в этом турне его духовную самокастрацию в «Heart-Shaped Box» или в яростной «Frances Farmer».

В других обозрениях говорилось, что Курт на концерте выглядел истощенным – что ж, возможно. Помню, что мы до концерта раздавили по порции виски. Но шоу получилось что надо – прозвучали и «Territorial Pissings», и «Teen Spirit», и «Rape Me», и жгучий рефрен из первой песни «Radio Friendly Unit Shifter» – «What’s wrong with me?», который особенно выиграл от его вызванной алкоголем спонтанности.

Позже кое-кто из нас решил устроить в другом клубном автобусе группы вечеринку, посвященную «Queen»: Крист, Стив, Келли Дил, биограф «Nirvana» Майкл Азеррад и я. «Вечер закончился на какой-то парковке, и закончился замечательно, – писал Галлик позже в своей фотокниге о „Nirvana“. – Крист подарил мне шар для боулинга и кусок сломанного телевизора, по которому мы когда-то смотрели клипы „Queen“. Видимо, это был приз за „лучшее впечатление о Фредди“. Клипы принадлежали Курту, который обычно ухитрялся как-то скрывать свою любовь к „Queen“ от прессы».

Назавтра был выходной: «Nirvana» посетила выступление английских панков старой школы «Buzzcocks» в Бостоне. Я тоже уехал, а вернулся с солистом «Sebadoh» и «Folk Implosion»[367] Лу Барлоу и его будущей женой Кэтлин Биллус уже в Фитчбург, Массачусетс, на концерт в Центр Джорджа Уоллеса 12 ноября, где и представил Лу Курту.

Я знал, что оба они ценили творчество друг друга.

Я: Помнишь, как впервые встретился с Куртом?

– Конечно, я, собственно, тогда его видел в первый и последний раз, – отвечает Лу. – Они играли на ледовом катке в Массачусетсе. Ощущения были странные. Мы оба ценили друг друга, и разговор у нас получился как раз таким, какой обычно и выходит у людей, любящих музыку друг друга, при первой встрече. У него был концерт, кругом сновали люди, и первым делом он сказал мне, что ему жаль, что «Nirvana» не играет джэмы. По его мнению, «Sebadoh» чувствовала себя более раскованно. Ему, кажется, было неловко за то, что «Nirvana» погрязла во всей этой рок-рутине и разъезжает в больших автобусах.

Я: А что тебе нравилось в «Nirvana»?

– Они были похожи на «Melvins», но легче, – говорит певец. – Мне было жаль Курта, ведь он хотел, чтобы группа была экспериментальной и радикальной, но они писали хиты и превратились в модную группу. Дело было в голосе. Смесь «Black Sabbath» и «Bay City Rollers», как он говорил – по крайней мере, я так запомнил. Но я не попрекал их тем, что они больше не принадлежат к лоу-фай, инди-року, что они больше не экспериментальная группа.