Читать книгу "Надежда смертника - Дэвид Файнток"

Отец проворчал:

– Они или никогда не отрывали своего зада от Земли, или не думают, что говорят. Любому известно, что катера не вооружены. Не стрелять, да неуже…

– Не стреляйте! Господин Генеральный секретарь, как это – чувствов…

– Филип, – голос отца был спокоен. – Пригнись к пульту. Не дай им увидеть твое лицо.

– Да, сэр! – Я уставился на мигающие огни.

– А, замечательно! Они, вероятно, не смогут узнать тебя через шлем. Это очень хорошо.

Крошечное суденышко, даже меньше, чем наш катер, внезапно появилось недалеко от нашего левого борта. Через их иллюминатор я увидел мельком две фигуры, голографокамеры нацелились на нас. Пилот включил двигатели, и челнок медленно подплывал ближе. Он расположился в каких-то двухстах футах перед носом нашего катера и, казалось, больше не приближался.

– Идиоты. Они будут идти перед нами к пушке. – Отец всплеснул руками. – Проклятые любители громких заголовков! Им нельзя было разрешать выходить из атмосферы!

– Не сомневаюсь, что адмирал предупредит их. – Я пытался произносить слова успокаивающим тоном.

– Я знаю. – Протянув руку, он включил телефон. – Да, Джефф?

– Это – капитан Вилкес, – произнес чопорный холодный голос. – Подождите минуту: адмирал разговаривает с… одну минуту! – Прозвучал щелчок, и послышался голос Торна:

– Ник? Не отключайся.

Еще один щелчок. Мы ждали. Я осторожно поинтересовался:

– Почему он называет тебя Ником, ведь он ненавидит тебя?

– Что заставило тебя сделать такой вывод?

– Он обманом заставил тебя взойти на борт «Галактики». Он принудил тебя вернуться во флот. Он…

– О, Филип! – Отец пристально глядел вдаль. Через некоторое время он сказал:

– Возможно, он немного ненавидит себя.

– Он предал тебя.

– Ты не следил за разговором. Помнишь нашу беседу в его офисе?

– Да… – Я старался вспомнить слова. – Он сказал, что не может взять на себя ответственность за прекращение лазерного огня.

– И я дал ему понять, что взял бы ее сам.

– Как? Без «Галактики» что ты мог бы…

– Вот что я сказал ему: мною будет захвачен какой бы то ни был корабль, на борт которого я взойду. Он предупредил меня, что это было бы преступлением, наказуемым смертной казнью.

Я затаил дыхание. Не могу этого допустить…

– Мы были очень близки, когда были юношами.

– И таким образом он…

– Отдал мне «Галактику», очень хорошо зная, что я был старше бедного Флореса.

– Но…

Он наклонился вперед, ко мне:

– Бедный Джефф хочет быть циником, оппортунистом, но не может удержать себя от совершения правильных и справедливых поступков. Ф.Т., ты не должен никогда говорить об этом. Ничего из этого когда-либо не было сказано; это осталось внутри наших сердец.

– Клянусь, отец. – Я гордо выпятил грудь. Он жестом изобразил так, как будто взъерошил мои волосы через шлем.

– Видишь ли…

– Ник? Капитан Сифорт? – раздался голос Торна.

– Да, адмирал?

– Со мной только что разговаривал сам Генеральный секретарь, требуя от меня гарантии того, что лазеры не прекратят огонь, когда ты пересечешь их путь.

– Ясно.

Его голос был печален.

– Я дал ему их.

– Понимаю. – Это было своего рода разрешение.

– Вот ответ на мою настоятельную рекомендацию – уступить и остановить проклятые лазеры. Он сказал, открываю кавычки: «Авторитет, престиж целой Организации Объединенных Наций – под угрозой!» – закрываю кавычки.

– Я предполагаю, что это так.

– Я не хочу твоей смерти! – Это прозвучало как просьба.

– Спасибо.

– Я твой начальник и приказываю развернуться.

– Я отказываюсь.

– Ник, это – преступление, за которое вешают! Я приказываю тебе сложить с себя полномочия.

– Я отказываюсь.

Тон Торна был суровым:

– Я попросил Кана, чтобы он поговорил с вами снова; он категорически отказался. Старый город должен быть очищен; амнистия не обсуждается; ты душевно болен, и твое самоубийство будут считать трагедией, хотя неизбежной, и т. д. Я ничего не могу сделать. Ты понимаешь, что я не стану прекращать огонь, если он этого не прикажет?

– Ты ясно дал понять, если…

Голос Торна стал еще более официальным:

– От имени Адмиралтейства я приказываю, умоляю тебя – прерви вашу миссию. Ты сделал выбор. Заканчиваю связь, Эд только что передал мне список дел в порядке первоочередности.

– Жаль, Джефф. Заканчиваю передачу. – Отец слегка толкнул меня локтем, я застучал по клавишам. – Ему так тяжело и трудно дается все это. Несчастный человек.

– Несчастный? – Я ткнул пальцем в медленно приближавшуюся станцию. – Он уничтожит тебя.

– Он позволит мне быть уничтоженным. Это не совсем…

Наш иллюминатор осветился яркой вспышкой света. Я вздрогнул, ожидая вслед за ней обжигающей теплоты.

– Это – те глупые журналисты и их камеры. Пригнись.

Мое сердце сильно стучало в груди, я задыхался.

– Я думал…

– Давай послушаем новости.

Разумеется, это была неуклюжая попытка переключить мое внимание, но тем не менее я был ему за это благодарен.

– …после объявления ему вотума недоверия закончился его срок в Ротонде, и все же даже сегодня есть те…

– …его слова были: «начну мое последнее путешествие домой». У катера судна нет теплозащитного фильтра, и он вряд ли уцелеет. Я не знаю, как вы можете предполагать, что он имел в виду, что пристыкуется к орбитальной станции и сделает пересадку…

– Несмотря на то что мы не можем связаться с госпожой Сифорт, чтобы она прокомментировала ситуацию, источники, близкие к семье, утверждают…

– …так что сомнения в его умственной стабильности не могут быть не приняты в расчет, вернемся к тебе.

Внутри моего шлема замигал желтый свет. Пришло время для нового резервуара с кислородом. Я расстегнул застежку моего пояса.

– Сообщают о намного превышающем норму количестве звонков, но Североамериканская телефонная компания объясняет этот шквал…

Отец прищурился, смотря на яркий свет, включил телефон.

– Сифорт передает на челнок «Голографического мира». Вы меня слышите?

– Это звонит капитан! Да, мы слышим вас отчетливо. Сэр, можно ли точно утверждать что вы…

– Я хочу, чтобы подача материала осуществилась непосредственно с места действия. Даю вам полминуты.