Читать книгу "Космический Апокалипсис - Аластер Рейнольдс"

— И чем это нам может помочь?

— Поверь мне, когда мы имеем дело с заразными паразитами, обитающими в умах инопланетян, я всегда предпочитаю пользоваться простейшими средствами, — затем, спокойная, будто ставила точку в конце разговора, Вольева прицелилась и пристрелила сторожевую крысу, которая осмелилась высунуть нос в коридор.

— Я помню это место, — сказала Паскаль. — Именно сюда ты привела нас, когда…

Хоури заставила дверь открыться. Ту, на которой был изображен паук.

— Входи, — пригласила она. — Чувствуй себя как дома. И можешь начать читать какую-нибудь молитву, чтобы я вспомнила, как Вольева обращалась с этой штуковиной.

— А где она встретится с нами?

— Снаружи, — ответила Хоури. — Я на это искренне надеюсь, — к этому времени она уже закрыла дверь Паучника и теперь, глядя на медные и бронзовые переключатели, с нетерпением ждала, что в ее голове вспыхнет хоть слабая искра воспоминания о том, как ими пользоваться.

Глава тридцать третья

Орбита Цербера-Гадеса, год 2566-й

Подходя к Капитану, Вольева выхватила свой игольный пистолет. Она понимала, что ей необходимо как можно быстрее добраться до ангара шаттлов и что любая задержка может дать Похитителю Солнц время, чтобы убить ее. Но было нечто такое, что она была обязана исполнить. Это было нелегко, это было нерационально, но она знала — в любом случае это необходимо сделать. Она спустилась по трапу на капитанский уровень и ощутила такой жуткий холод, что, казалось, дыхание у нее замерзает прямо в глотке. Крысы тут не попадались: слишком холодно. Да и роботам сюда добираться трудно из-за риска превратиться в часть Капитана, стать добычей Чумы.

— Ты слышишь меня, подонок? — перед этим она отдала браслету приказ слегка подогреть Капитана, дабы восстановить его мыслительный процесс. — Если да, то слушай внимательно. Наш корабль захвачен.

— А мы все еще болтаемся у Жировика?

— Нет… нет, мы не у Жировика. Жировик был очень давно.

Прошло несколько секунд, и Капитан спросил:

— Так ты говоришь, что корабль захвачен? И кем же?

— Кем-то совсем нам чуждым. Кем-то с весьма неприятными амбициями. Большинство наших погибли. Саджаки, Хегази и все члены команды, которых ты мог знать. Остальные — немногие, — оставшиеся в живых, собираются, если удастся, бежать с корабля. Я не думаю, что мы когда-нибудь вернемся сюда опять. Вот почему я собираюсь совершить нечто, что может показаться тебе, скажем так, чрезмерным.

Она наставила на него пистолет. Ствол был точно нацелен на покрытую трещинами бесформенную массу холодильной установки, обволакивавшей Капитана.

— Я собираюсь тебя подогреть, понял? Несколько последних десятилетий все, что мы могли сделать, это держать тебя в холоде, при самых низких температурах. Это ничего нам не дало, так что, надо думать, наш подход к данной проблеме был неверен. Кто знает, возможно, нам следовало позволить тебе захватить весь этот проклятый корабль, любым путем, которым тебе заблагорассудилось бы.

— Я не думаю…

— А мне наплевать, что ты думаешь, Капитан. Я все равно поступлю, как захочу.

Ее палец на спусковом крючке напрягся. В уме она подсчитывала, с какой скоростью начнет Капитан распространяться в стороны, когда «разогреется», и цифры получались совершенно потрясающие… но ведь они никогда не предполагали, что сделают это.

— Илиа, пожалуйста…

— Слушай, ты, свинья! — почти крикнула она. — Может это сработает, может, нет. Но если я когда-нибудь демонстрировала тебе свою лояльность — должен же ты помнить меня, — то я прошу за это только одного: чтобы ты тоже сделал для нас кое-что.

Она уже приготовилась стрелять, уже хотела всадить заряд в холодильную установку Капитана, когда что-то заставило ее повременить.

— Есть еще одна вещь, которую я хочу тебе сказать. Она касается того, кем ты являешься. Или, скорее, черт бы тебя побрал, кем ты стал.

Она ощущала во рту горькую сухость, она чувствовала, как стремительно убегает такое драгоценное для нее время, но что-то настоятельно требовало от нее продолжения.

— Что ты хочешь мне сказать?

— Ты вместе с Саджаки летал на планету Трюкачей, не так ли? Я знаю это. В команде об этом говорили, даже сам Саджаки рассказывал. А вот о чем никто рта не разевал, так это о том, что там с вами случилось, что Трюкачи сделали с вами обоими. О, мне известны слухи, но слухи — они только слухи. Их выдумал сам Саджаки, чтобы сбить меня со следа.

— А ничего там и не произошло.

— Нет! Не так! Там вот что произошло: много лет назад ты убил Саджаки.

Его голос звучал насмешливо, будто он просто не расслышал Вольевой.

— Я убил Саджаки?

— Ты заставил Трюкачей сделать это. Ты уговорил их стереть его сознание и переписать поверх его нервной матрицы твою. Ты стал им.

Ей пришлось остановиться, чтобы восстановить дыхание, хотя она уже почти выговорилась.

— Одного собственного существования тебе было мало. А может быть, ты понимал, что этого тела тебе надолго не хватит. Особенно из-за того, что вокруг кишмя кишат вирусы. Поэтому ты «колонизировал» своего помощника, а Трюкачи исполнили то, чего ты от них добивался, ибо они столь чужды нам, что не способны постичь концепцию Убийства. Все это правда, не так ли?

— Но…

— Заткнись! Вот почему «Саджаки» не хотел, чтобы ты выздоровел — к этому времени он уже был тобой и совершенно не был заинтересован в том, чтобы ты выздоровел. И вот почему он смог денатурировать мою сыворотку против Чумы — он обладал твоим опытом. Да я бы убила тебя за одно это, свинья, но ты и без того уже мертв, ибо то, что осталось от «Саджаки», сейчас украшает наш медицинский центр.

— Саджаки мертв? — похоже было, что слова о других смертях среди членов команды не достигли его сознания.

— Думаешь, тебя это оправдывает? Теперь ты один. Волен поступать, как хочешь. И единственное, что ты можешь сделать, чтобы защитить свое существование от Похитителя Солнц, — это распространяться все дальше и дальше, пока не захватишь весь корабль. Иначе говоря, тащить за собой повсюду свою Чуму.

— Но… пожалуйста…

— Ты убил Саджаки, Капитан?

— Это было… так давно… — однако в его голосе было нечто такое, что не давало возможности считать эти слова отрицанием. Вольева выпустила целую обойму прямо в холодильную установку. Увидела, как еще сохранившиеся на коконе циферблаты и счетчики мигнули в последний раз и погасли, почувствовала, что воздух становится чуть теплее и увидела, как по мере согревания лед на холодильнике начинает отсвечивать влагой.

— Я ухожу, — шепнула она. — Мне нужно было узнать истину. Думаю, что имею право пожелать тебе удачи, Капитан.