Читать книгу "Что может быть лучше? - Михаил Армалинский"

То же самое произошло и с Deep Throat – огромное количество американских мужчин и женщин жили на хлебе и воде семейной половой жизни, и вдруг фильм Deep Throat, рассказывающий, что за каждым углом находится роскошный и доступный ресторан, где можно наесться всласть мяса с картошкой.

Придуманный клитор в горле и необходимость добычи женщиной оргазма были лишь предлогом для того, чтобы показать в фильме вагинальный и оральный секс – то, о чём до тех пор не позволялось ни говорить в открытую, ни видеть «приличным» людям. И вот фильм с бездарными актёрами, дурацким сценарием стал самым популярным фильмом, радикально изменившим отношение к порнографии только потому, что впервые накормил зримым обедом ебли людей, голодающих по ней долгие десятилетия.

Но если бы эмоции узников лагерей смерти исчерпывались бы радостью от избавления от голода, а их освободителей – гордостью от свершённого доброго дела, то преступники и убийцы, мучившие людей в лагерях, остались бы безнаказанными. А вот виновные в сексуальных притеснениях и истязаниях большинства жителей Америки так и остались безнаказанными. Те же истязатели, обвинившие актёра и приговорившие его к пяти годам, не только остались на свободе, но продолжают пребывать уважаемыми членами общества.

Порнография занимается изображением счастья. Катарсис, который испытывает её потребитель, снимается оргазмом. Искусство же строится на неудовлетворённых желаниях, несчастьях, несвершённости всякого рода. А порнография провоцирует поставить точку оргазма над i искусства. Порнография, таким образом, является happy end-ом[80]искусства. В силу этого порнография может быть сделана искусно, но искусством быть не может. Единственный способ интегрировать порнографию в искусство – это изображать сексуальные сцены несчастными, но тогда эти сексуальные сцены перестанут быть порнографией.

Вследствие этой особенности порнография может быть романтическая, реалистическая, документальная, экспрессионистская, символическая – но она никогда не может быть абстрактной.

Респектабельное романтическое искусство знаменито своими happy end-ами, а по сути имитирует ими порнографические фильмы, главный канон которых – happy end оргазма, – неминуемо приходит к каждому участнику фильма и тем создаёт жизнеутверждающий оптимизм, столь желанный зрителям как романтических, так и порнографических произведений.

Астрология являлась отражением желания познать судьбу. Познания не получилось, но зато образовалась астрономия, давшая большую пользу.

Алхимия являлась отражением желания разбогатеть (сделать золото из чего угодно), но она способствовала развитию химии, опять-таки небесполезно.

Порнография, являясь отражением желания доступной и вечной любви (а под ней подразумевается вечное наслаждение), явилась стимулом для развития науки и техники, а также для развития личных отношений, превращая их в общественные.

Делая самое интимное дело общим делом, порнография тем самым увеличивает власть общества, объединяя, а не разделяя его членов.

Порнография, подобно астрологии и алхимии, не удовлетворит отражаемых ею желаний, но зато преобразует общество так, чтобы эти желания легче и лучше удовлетворялись.

Интернет позволяет избавляться от посредников – покупать товары прямо от изготовителей и практически устранил препоны для обмена товарами. Не нужны агенты, не нужны магазины, не нужны личные встречи. То же происходит и в порнографии – не нужны сводни, не нужны бордели, не нужны журналы и порнокинотеатры. Люди сами делают порнографию и обмениваются ею. То есть может наступить время, когда порнография будет не столько коммерцией, сколько образом жизни. Происходит разграничение порнографии, подобное разграничению совокуплений: за деньги или по похоти (или за то и другое вместе).

Присутствие полуобнажённого тела чуть ли не на любой рекламе теперь считается само собой разумеющимся. Скандалы с сексуальными рекламами Calvin Klein всё больше расширяют границы приемлемого. Женское лицо в состоянии наслаждения – повсеместный вариант нашлёпки на рекламу любого товара. Стало вполне допустимым зрелище раздвинутых женских ног – это началось с женских брюк, затем стали допустимы женские шорты и вскоре перешли на нижнее бельё, а теперь оно усело до полоски материи (thongs), которая невидимо утопает между ягодиц, и полоска эта настолько узкая, что если развести ягодицы в стороны, то окружность ануса будет вылезать за ширину этой полоски.

Благодаря великим делам, вершимым порнографией, когда-то станет повсеместно приемлемой полностью открытая пизда (заодно с хуем). Тогда она хищным зверем бросится в рекламу. Представьте, стоят винные бутылки с этикетками, на которых названия вин украшаются не пейзажами или животными, как сейчас, а разнообразными пиздами и хуями. Или обувные коробки, на которых имя знаменитого дизайнера впечатляет вместе с растянутыми в стороны ягодицами. Или такой вариант: одна и та же реклама изделия стоит месяцами и на ней только меняются пизды и тем самым постоянно освежается действие этой рекламы.

Всё, что продаётся и подлежит рекламе, будет когда-то снабжаться изображением гениталий и соитий.

Постепенно лица кинозвёзд на рекламах станут заменять их пиздами. Актрис научатся узнавать не по лицам, а по их пиздам. И сразу возникнут конкурсы отгадок-узнаваний: «Чья это пизда?»

Скажете – надоест! Но ведь еда не надоедает? Да, после обильного обеда на любые яства уже смотреть не можешь, но проходит несколько часов, и голод снова тут как тут. Не то же ли самое и с порнографией?

Но, чтобы продлевать интерес к порнографии, следует делать рекламный «coitus interruptus[81]», и в самые ответственные моменты (перед введением в очередное отверстие, за секунду до семяизвержения и т. д.) прерывать показ и давать рекламу какого-либо товара. Зритель будет вынужден особенно остро воспринимать эту рекламу, так как все чувства его находятся в состоянии сильного возбуждения.

И наоборот, любая политическая или научная передача будет прерываться порнографическим куском, тогда любая самая скучная программа станет всем интересна. (В античные времена детям давали еду в тарелках, на которых были изображены совокупления. Так как изображения эти были скрыты античной кашей, дети с аппетитом и быстро её съедали, чтобы добраться до «золотого дна».)

Порнография образно реализует любую сексуальную фантазию, и общество получает видимую цель, на которую оно обрушивает свою нетерпимость или ненависть. Как суеверные люди делают куклу, которая должна изображать врага, и протыкают её иголками, так общество запрещает тот или иной вид порнографии, надеясь, что таким способом уничтожит людские сексуальные фантазии. Однако именно они приводят нас к наслаждению, которое мы должны не получать, а делить с каждым, кто окажется единым с твоим телом, а значит, и с душой, каким бы кратким это единение ни было.