Читать книгу "Путешествие "Лунной тени" - Шон Макмуллен"

Когда Друскарл ушел, Ларон и Уэнсомер вернулись к окну, за которым все шли и шли под моросящим дождем пленники.

– Что касается меня, если уж суждено мокнуть под дождем, я предпочитаю, чтобы это происходило в Скалтикаре, – заявила Уэнсомер.

– И что же, тамошний дождь приятнее? – поинтересовался Ларон.

– Нет, но в Скалтикаре у меня дом, друзья, коллеги, место преподавателя в академии, и там меня отделяют от матери две тысячи миль. А какие планы у тебя?

– Я должен присматривать за Девять. Возможно, я вернусь к занятиям в местной академии, чтобы достичь следующего уровня посвящения.

– Как девушка?

– Она не приходит в себя.

– Как я и подозревала, вопреки всем надеждам.

– Как ты думаешь, что с ней случилось?

– Девять представляла собой магическую эфирную конструкцию. Серебряная смерть не могла восстановить ее тело, потому что его на самом-то деле никогда не существовало. У магического создания есть лишь подобие жизни. Возможно, эта попытка разрушила саму Серебряную смерть, потому что долгая связь с чуждым миром истощила ее.

Ларон промолчал.

– Я могу лишь еще раз попросить у тебя прощения, – добавила Уэнсомер.

– Что я должен тебе простить? У тебя не было выбора, – удивился Ларон. – Девять была не человеком, а магическим созданием, всего лишь крошечным узелком воспоминаний и мотиваций, способным выучить простые приемы.

– Во имя всего святого, Ларон, я – большой узел воспоминаний, который способен выучить сложные приемы, – выкрикнула она, хватаясь руками за голову. – Как и все мы. Ты, я, Друскарл. Ты нападал на Друскарла, но защищаешь меня, хотя я сделала то же самое.

– Хорошо, хорошо, возможно, я неточно выразился. Он спасал свои гениталии, а ты – весь мир.

Уэнсомер громко чихнула. Шеренга пленников только теперь подходила к концу.

– У Девять был разум ребенка, она не была воином, – сказала Уэнсомер.

Ларон сжал руки, перегнулся через подоконник и вгляделся в темноту. Потом ему пришла в голову новая мысль:

– Уэнсомер, я был порождением мрака и зла, на протяжении веков я питался людьми, но все же пытался оставаться хорошим. Зачастую мне это удавалось. Может, Девять была лишь магическим существом, но она была сложным созданием, и она добровольно пошла на то, чтобы сокрушить Серебряную смерть.

– У Девять не было своей воли, она была выстроена, чтобы служить.

– Орден Метрологов создал ее. Откуда в тебе такая уверенность, что ее конструкция не была достаточно сложной, чтобы обладать собственной волей?

– Ларон, это делает ее смерть еще ужаснее.

– Именно так, но это доказывает, что она была храбрым верным воином, находившимся в твоем подчинении.

Уэнсомер задумалась. Рассуждения Ларона базировались на предположениях, проверить их было нельзя, но логика в них присутствовала. Прав ли он? Она никогда не узнает. Во всяком случае Уэнсомер обращалась с Девять как с разумным и даже очень умным существом.

– Черт тебя побери, вампир, – с досадой воскликнула колдунья.

– Бывший вампир.

– И все же в глубине души я считаю ее ребенком.

– Значит, твоя голова работает правильно, а твоя душа и оба сердца могут записать на память: «Мы были не правы».

– Спасибо, – сказала Уэнсомер. Она снова чихнула, а потом высморкалась. – Ларон, там, в лодке, я была ужасно сердита, наговорила гадостей про Пеллиен, Лавенчи и тебя.

– Да? – с надеждой в голосе спросил Ларон.

– Боюсь, что все это правда.

Ларон покинул дом Уэнсомер и побрел в сторону академии Ивендель. Когда он добрался туда, тело Девять спокойно лежало на кровати, а одна из молодых посвященных читала над ним простейшие заклинания.

– Какие-нибудь изменения, Дориос? – спросил юноша, опускаясь на стул.

– Никакой реакции, но она все еще дышит.

– В таком случае я должен что-то предпринять. Пока есть дыхание, есть надежда.

Дориос ушла. Ларон запер дверь, потом приблизился к кровати. Девять была мертва, перед ним лежало просто тело, без души, без разума. Пустая оболочка. Но даже это тело могло служить вратами в иной мир. Дорогой к Элти. Она могла доставить в Верраль огромный поток знаний. Это станет памятником Девять. Надо решить некоторые проблемы с установкой каналов общения, в частности придумать, что делать с непонятными словами, явлениями и устройствами. Но все это была рутина, не более того. Элти, очевидно, не понимала, что происходит, когда попадает в сумрак. А кто знает, о чем ей рассказывал тот элементал, который выдавал себя за призрака?

Несколько минут Ларон сидел, переводя дыхание, и внезапно понял: Элти говорила ему – «тип, чересчур сосредоточенный на своих проблемах, ученый или естествоиспытатель с ограниченными социальными навыками… слишком серьезно относите самому себе…»

Веландер.

Но Веландер мертва. Он сам видел ее смерть.

Ларон попытался во всех подробностях припомнить тот день руинах Ларментеля. Когда он шел по сумрачному миру, элементалы рвали кого-то на части. И это существо назвало его по имени. Веландер? Суккуб похитил ее тело, оставив беззащитной посреди хищников… Так что представляла собой ее душа? Воспоминания, жизненный опыт, личностные моменты, эфирная энергия и способности удерживать связь с телом. Хищники-элементалы должно быть, высосали из нее почти всю энергию, саму ткань жизни, но что же осталось? Жизнь без жизненной силы?

«Нечто вроде расплывчатого пузыря, зацепившегося за тонкую оранжевую нить». Ларон достал медальон, висевший на шее, под рубашкой, и открыл его. Он щелкнул ногтем по куску зеленоватого стекла. Вот он – источник оранжевой нити, видимой в эфирном, сумрачном мире. Ларон так никогда и не присматривался к этому фрагменту. Он был так занят, что поместил стекло в медальон, не изучив его как следует. Наверное, Веландер нашла этот якорь и вцепилась в него, когда хищники бросили останки. Неужели она все еще там?

Ларон снял с безжизненного тела девушки шарф, окутывавший голову, и пригляделся к венцу со сферой-оракулом, надетому уже много месяцев назад. Установки магической конструкции не изменились, но в этом не было ничего странного. Произвести изменения мог либо он сам, либо Девять, а он велел ей не прикасаться к необычному головному убору.

Ларон колебался. В определенном смысле он даже не хотел знать всю правду. А что, если он ошибается? Или того хуже: что, если Веландер тогда выжила, но теперь уже растаяла до конца? Проведя несколько линий на полу, он произнес слова силы, подготовившись к переходу в эфирный мир. Он оставил тело, ощущая боль. В странном, сумрачном пространстве он видел силуэты и огни десятков магических устройств, контуры магических стражей и вестников, перемещавшихся неподалеку. Его не удивила плотность магии вокруг, в конце концов, он находился в академии Ивендель. Но он точно знал, что искать. Прямая оранжевая ось, тонкая линия, не толще паутинки. Ларон шел медленно, пробиваясь между фейерверками искр и сплетением щупалец, словно попал под дождь разноцветных, мерцающих камней. Ему пришлось потратить некоторое время на поиск оранжевой нити, потому что она сильно поблекла. Исходящее от нее свечение было скорее воспоминанием об оси, чем настоящей эфирной конструкцией.