Читать книгу "Силуэт в разбитом зеркале - Евгений Гаглоев"

– Что ты сделал?! – вытаращила глаза Купала.

– С нашей последней встречи я слегка изменился!

Зверев только глянул в сторону Татьяны, и накидка той воспламенилась. Следующей вспыхнула и Алика Миронова. Сбросив плащи, юные ведьмы с криками бросились прочь, ломая кусты и ветки.

– Еще раз попадетесь мне на пути, устрою такую инквизицию, что не обрадуетесь! – рявкнул Зверев им вдогонку.

Лиза смотрела на него с благоговением, смешанным со страхом. Тимофей тут же отозвал силу, и пламя исчезло. Парень осмотрел свою дымящуюся, почерневшую одежду. Кое-где сквозь дыры виднелось обнаженное тело, покрытое пятнами копоти.

Он виновато взглянул на девушку:

– Я напугал тебя? Прости…

– Думаю, эти девчонки испугались куда больше, – сдержанно ответила Лиза. – Но это было… Потрясающе… Ты действительно сильнее их.

– Надеюсь, больше они к нам не сунутся. Но то, что они здесь околачиваются, – очень плохой признак. Значит, они скрываются где-то совсем рядом. Ждут чего-то… Что-то случится, и совсем скоро. К тому же ты слышала их предсказания…

– Может, они просто хотели нас запугать?

– Но черный внедорожник и черная женщина? Ты знаешь, о чем они говорили.

Лиза знала, он видел это по ее лицу. Они ведь до сих пор не выяснили, кто убил ее сводную сестру, а затем покушался на них самих по дороге из Нового Ингершама.

– Я уверена, ты сумеешь нас защитить. – Лиза притянула его за шею и поцеловала.

Но после всего случившегося гулять как-то расхотелось. Они развернулись и направились в сторону города. А по Змеиному озеру продолжал расползаться густой туман.

9

Испытания в подземном лабиринте

Поздним вечером Алена Александровна Сухорукова и ее верная помощница Марьяна сидели в уютном зале кафе «Одноглазый валет». Посетителей было немного, но женщины были только рады этому. После всего, что сегодня произошло, Сухоруковой хотелось лишь тишины и спокойствия. Алена Александровна пила кофе и удрученно качала головой.

– Какой стыд! – причитала она. – Какая дикость!

– Вы о новом появлении призрака? – поинтересовалась Марьяна, расправляясь с черничным пирогом. – Придется теперь в туалет новое зеркало покупать.

– Призрак меня тоже беспокоит, но сейчас я говорю об Анфисе Зверевой и ее выходке. Что обо мне подумают люди?!

– Да плевать, кто что подумает, – заверила ее Марьяна. – Вы здесь совершенно ни при чем. Во всем виновата эта психопатка! На месте Егора я бы ее без намордника из дома не выпускала.

– И почему мне так не везет? Что со мной не так?! Иногда мне кажется, что я просто притягиваю к себе неприятности.

– Что за глупости вы тут городите? Все с вами нормально. А насчет этой истерички не переживайте. Уж я славно намяла ей бока. Больше она к вам на пушечный выстрел не приблизится, я об этом позабочусь!

Алена Александровна не смогла сдержать улыбки:

– Ты теперь еще и мой телохранитель?

– Ну, раз уж обстоятельства вынуждают…

Постепенно Сухорукова немного успокоилась и даже повеселела.

– Теперь бы еще разобраться с этим зловредным призраком, – задумчиво произнесла она. – От него столько хлопот.

– Разберемся, – заверила ее Марьяна. – Правда, пока не знаю, как именно. Но если потребуется, я готова пригласить в музей целый отряд медиумов и экзорцистов.

– И где ты их отыщешь?

– По объявлению в газете!

– Главное, чтобы эти твои экзорцисты нам весь музей не разнесли, – озабоченно пробормотала Сухорукова.

Дверь кафе открылась, приглушенно звякнул колокольчик. Женщины не обратили на это внимания, но пару секунд спустя к их столику подошел Егор Зверев собственной персоной. Обе тут же умолкли.

– Я ехал мимо и вдруг увидел вас в окне, – сдержанно произнес Егор. – Просто не мог не остановиться и не зайти… Простите, но мне нужно поговорить с вами. С тобой. – Он взглянул на Сухорукову.

– Правда? – удивилась Алена Александровна.

Но он уже сел на свободный стул рядом с ней.

– Меня очень огорчило то, что случилось сегодня в галерее, – признался Зверев.

– А уж нас-то как огорчило! – хмыкнула Марьяна. – Но я знатно навешала вашей женушке. Надеюсь, вы тоже хорошенько вправили ей мозги?

– Да я и сама виновата, – покосилась на Егора Алена Александровна. – Не стоило нам общаться…

– Еще как стоило, – заверил ее Егор, усмехнувшись. – А если кто и виноват, то только я. Ты мне действительно нравишься, Алена, и я ничего не могу с собой поделать. И похоже, это заметно уже не только мне, но и окружающим.

Алена Александровна растерянно заморгала, а Марьяна хохотнула и шлепнула ладонью по столу.

– Вот так новость! – сказала она. – Ну и повезло же вам, господин Зверев. Этой дамочке вы тоже симпатичны, хоть она никогда не признается в этом первой.

– О, – только и произнес Зверев, взглянув на Алену.

Сухорукова возмущенно уставилась на Марьяну, затем, поняв, что ругаться бессмысленно, медленно опустила голову.

– Какой стыд, – повторила она.

– И ничего постыдного в этом нет, – заявила Марьяна. – Тут все взрослые, так к чему нам недомолвки? Давайте лучше закажем еще кофе да обсудим последние новости. Я так люблю общаться с умными людьми!

Пораженный ее прямотой Егор Зверев удивленно вскинул бровь, но тут же улыбнулся и подозвал официантку, чтобы сделать заказ.

* * *

Утром у Тимофея была назначена встреча с сэнсэем Канто, но он едва об этом не забыл. Они с Лизой гуляли допоздна, а затем еще долго не могли расстаться, стоя у террасы особняка Зверевых. В итоге он еле успел вернуться в академию до закрытия ворот и отключился, едва коснувшись головой подушки.

Но в семь часов утра будильник издал звонкую трель, и Тимофей, подскочив, как встрепанный, кинулся в ванную. Димка и Стас еще спали либо делали вид, что спят, не желая вылезать из-под одеяла. Наскоро приняв душ, Тимофей схватился за зубную щетку, затем оценивающе глянул на свое отражение в зеркале. Бриться пока рано, а вот подстричься, наверное, стоит. Челка уже лезла в глаза. Тимофей выдавил на щетку немного пасты и сунул ее в рот.

А затем издал громкий вопль.

Димка едва не свалился с кровати. Влетев в ванную, он ошеломленно уставился на Зверева, который усиленно отплевывался, фыркал и полоскал рот.

– Ты зачем пасту Кащеева схватил? – выпучил глаза Димка.

– Это моя паста! – сплюнул воду Тимофей. Язык нестерпимо жгло огнем, даже холодная вода не помогала.