Читать книгу "Семь колец Пушкина - Анна Велес"

Ева, внимательно слушавшая его рассказ, перегнулась через разделяющий их столик, аккуратно пожала его руку в знак поддержки.

– Мы до сих пор дружим с Феликсом, – уже более спокойно и буднично произнес Дан.

– Да. – Артефактор чуть улыбнулась. – Понятие дружбы в нашем мире наконец-то появилось после Великой Отечественной. Хоть какой-то положительный итог войны. Но… не для всех. Та семья, куда мы с вами едем, Дан. Они не все такие.

Он кивнул, ему понравилось, что девушка так аккуратно и своевременно перешла к делу.

– Они Романовы, – продолжала она. – Мало того, что это одна из самых многочисленных семей и в мире смертных, и в Волшебном мире, так еще в их жилах течет императорская кровь. Это их сильно выделяет среди остальных. По крайней мере, они так считают.

– Знаете, – чуть усмехнулся Дан. – У смертных есть отличная азартная игра. Покер. И мы с приятелями иногда собираемся поиграть. Так вот, один из моих друзей Рюрикович, а другой – из Лотарингов. Поверьте, очень скромные и интеллигентные люди.

– Даниил, – в тон отозвалась Ева, – я бы сказала проще, наши с вами семьи тоже не рядовые. И древние, и могущественные. Легко составят конкуренцию тем же Романовым. Но в этом плане мне больше нравится цинизм Магнуса Скифа. Он всегда любит говорить, что на вкус императорская кровь ничем не отличается от обычной.

Дан усмехнулся.

– Но вы правы, Ева, – вернулся он к серьезному разговору. – Те, к кому мы едем, считают иначе. И это надо вытерпеть, особенно когда им придется отвечать на неудобные вопросы. А им точно придется. Ведь и вы, и я наделены властью эти вопросы задавать.

– Согласна. – Ева чуть поморщилась. – Это будет не самая веселая поездка. Хотя… Есть Гавр. Гавриил. Это сын светлейшего князя. Один из немногих выживших. Он вервольф. Правда, не Высший. За что отец к нему не очень-то и благосклонен. Однако Гавр – очень простой и добродушный. Его должны были расстрелять большевики. Но чудом он был спасен и вывезен в Париж. А когда началась война, Гавриил вернулся тайно, под чужим именем. Работал хирургом в полевом госпитале, спас более ста человек.

– Для меня будет честью знакомство с ним, – решил дознаватель.

– Вам явно не понравится второй сын Константина Константиновича, – продолжала Ева. – Константин-младший обласкан отцом. Он Высший. Маг-клирик, как и отец. Крайне высокомерный и… скользкий какой-то. Надеется быть наследником князя. Он… – она замялась, подбирая слова. – Никогда не знаешь, на самом ли деле он знает больше, чем говорит, или наоборот, говорит больше, чем знает.

– Я его помню, – кивнул Дан. – Он заискивал перед моим отцом, а я ему не нравился.

– И слава богу, – не удержалась Ева от усмешки. – Ходят слухи, что мужчины ему обычно нравятся…

Дознаватель так и не смог скрыть гримасу отвращения.

– Теперь племянники и свита, – продолжила Ева. – Их много, они разные. Есть те, кто сам держится ближе к князю, есть те, кто многое бы отдал, чтобы уехать от него как можно дальше. Это классическое высшее общество, Дан. Интриги, вранье, взаимная скрытая ненависть и куча грязных секретов. Жизнь там – это были самые трудные двадцать лет.

– Зато больше всего на свете теперь вы цените искренность и верность, – напомнил он доброжелательно. – А есть ли еще кто-то, на кого я должен обратить внимание?

– Трудно сказать. – Она пожала плечами. – Я должна посмотреть, кого соберет вокруг себя князь для нас. Уж поверьте, он это сделает. В целом Константином Константиновичем можно восхищаться. Есть нечто, за что его нельзя не уважать. Он был почетным членом Российской академии наук. И он до сих пор живет этим своим детищем. Кража в фондах для него личное оскорбление. Как бы он ни относился ко мне или к вам, он сделает все, чтобы мы нашли преступника. И простите опять за цинизм, но даже смерть племянника для него не так важна, как потеря чего-либо из собранной им коллекции пушкинской эпохи.

– Но кольцо на месте, – напомнил Дан.

– И скорее всего это подделка, – улыбнулась Ева. – Если оно не пропало, его просто незачем было брать. Или его все-таки украли, заменив на дешевку.

– Согласен, – кивнул дознаватель. – Как мне известно, князь обратился к вашему кузену с просьбой, чтобы Михаил собственноручно занялся поисками преступника. А Глава направил туда меня, зная, что я хоть немного знаком с домом князя.

– Понятна и причина моего участия в этом деле, – дополнила Ева. – Кузен знал и о моей дружбе с Ником. Потому я лечу с вами. И, – она разгладила несуществующие складки на подоле, явно пребывая в смятении, – мы не дадим им запугать или помешать нам. А потому… теперь мне, Дан, нужен ваш профессиональный совет. Николай был Высшим. Скажите, Дан, мог его убить обычный Избранный?

– Не знаю, – честно ответил дознаватель, даже не пытаясь что-то от нее скрывать. Он всегда предпочитал честные партнерские отношения. – Я еще не видел места преступления. Но могу предположить, что да. Как вы сказали, его дар заключался в распознавании рукописей. Николай был ученым?

– Отличным ученым, – грустно признала Ева.

– А значит, простите, – он на миг приложил ладонь к груди и чуть поклонился, – он не был воином.

– Конечно. – Артефактор сразу поняла его мысль. – Любой выпускник Академии легко мог, застав Ника врасплох, убить его простейшим ударом боевой магии. Вы правы. Но мой вопрос не был праздным. В свите много Избранных. Но Высших не больше десятка.

– Понимаю. – Дан улыбнулся. – Вы правильно мыслите, стараясь даже по первоначальным данным понять круг подозреваемых.

Она кивнула. Ева не стала говорить, что пыталась еще и понять, насколько убийца может быть близок к самой семье Романовых. Насколько он приближен к князю.

Самолет заходил на посадку. Они готовились увидеть Северную столицу и отпрысков императорской крови во всей красе.

1 сентября, 16.00. Санкт-Петербург, набережная Макарова

Институт русской литературы Российской академии наук, известный как Пушкинский Дом, располагающийся в доме номер четыре по набережной Макарова в Северной столице – это большое здание, выстроенное в классическом стиле. Весь фронтон украшен широким портиком, который поддерживает колоннада, высокие арочные окна идут по всему первому этажу. А над крышей выступает купол на широком барабане с рядом узких окошечек.

Любой житель страны при первом взгляде на это здание без малейших сомнений определил бы, что перед ним музей или еще какое-то образовательное или административное заведение.

Еву и Даниила в Пулково встретил представитель местной Стражи, потом они втроем перенеслись порталом сюда, на набережную. Но никто не спешил проникать в Пушкинский Дом через центральный вход. У Избранных был другой путь. Все тот же представитель местной Стражи проводил московских гостей к подъезду соседнего здания, выкрашенного в цвет топленого молока. А там был открыт дежурный портал, поддерживаемый кем-то из магов.