Читать книгу "Замок мечты - Барбара Картленд"

— Не стоит благодарности, миледи. Рад был прийти на помощь. Хитер! Скорее иди сюда, герцог привёл к нам гостью. Извините мою жену, миледи. Она как раз укладывает нашего малыша спать.

Дверь дома вновь отворилась, и на пороге в шали, наброшенной на плечи, появилась розовощёкая и симпатичная молодая женщина с блестящими каштановыми волосами.

Виола протянула ей руку и вдруг оцепенела, как будто увидела нечто ужасное. Она не могла отвести глаз от броши, которой была заколота шаль шотландки. Большая и вычурная, она сверкала и переливалась на ярком весеннем солнце. Кому-то она могла показаться пустой безделицей, не имеющей особой ценности. Только не Виоле, которая знала, что это не так.

В последний раз эту гроздь бриллиантов она видела, когда та сверкала на лифе вечернего платья миссис ван Эштон!

Глава пятая

Леди Маргарет взбежала по винтовой каменной лестнице, поднимающейся из главного зала замка, быстрым шагом прошла по коридору и постучала в дверь спальни Дэвида.

— Входите, Мэг!

Она с удивлением перешагнула порог и улыбнулась при виде Дэвида, сидящего в большом кресле подле открытого окна.

Он по-прежнему выглядел исхудавшим и бледным, но глаза его блестели, а улыбка была весёлой и жизнерадостной.

— Как вы догадались, что это я?

Улыбка Дэвида стала шире.

— Все стучат в дверь по-разному. Моя сестра делает два быстрых удара костяшками пальцев, а миссис Ливси и горничные просто скребутся. Ваш брат ударяет в дверь три раза через равные промежутки, а вы, Мэг…

— Да?

— А вы издаёте негромкий перестук. Словно маленькая птичка, которая стучит клювиком и просит, чтобы её впустили!

Мэг засмеялась.

— Какие глупости вы говорите! Очевидно, Дэвид, что вы чувствуете себя намного лучше!

Дэвид приглашающе похлопал по широкому сиденью, и Мэг послушно присела напротив, мимоходом разгладив складки на своей зелёной юбке, всей душой желая, чтобы та не выглядела ужасно поношенной в заливавшем комнату ярком солнечном свете.

— Да, вы правы. Благодаря вам и той трогательной заботе, которой окружила меня ваша прислуга, я уже завтра надеюсь сойти вниз. Я бы с радостью присоединился к вам за ужином уже сегодня вечером, но миссис Ливси пришла в ужас, стоило мне заикнуться об этом!

— Узнаю свою дорогую миссис Ливси! Я знаю её всю свою жизнь. Признаюсь вам, что маленькой я страшно боялась её, но теперь, когда я выросла, то поняла: она просто выглядит такой грозной и неприступной, но под напускной суровостью бьётся очень доброе сердце.

Дэвид кивнул.

— Для меня она — сама доброта, и, полагаю, без её попечения моё выздоровление продвигалось бы гораздо медленней. Хотя, как мне представляется, за последние пару дней я съел каши больше, чем за всю жизнь!

Леди Маргарет выглянула в открытое окно.

Оно выходило на далёкие горы, величественные и поросшие вереском, и она, сама того не сознавая, тихонько вздохнула, глядя на них.

Дэвид пытливо посмотрел на неё.

— Сегодня вы сами на себя не похожи, Мэг. Куда подевалась ваша жизнерадостность? У вас неприятности? Или моё с сестрой пребывание в вашем замке причиняет вам слишком много хлопот?

Она повернулась к нему, и в её больших тёмных глазах отразилась тревога.

— Нет, нет, что вы! Прошу вас, даже не думайте об этом! Я очень рада видеть вас обоих у нас. Вы даже не представляете себе, Дэвид, как это замечательно — иметь возможность поговорить со своим ровесником, который побывал в дальних странах, пересёк океан и видел то, чего я никогда не увижу.

— Я всего лишь съездил в Америку, а там жил только в Нью-Йорке. Я не видел ни Ниагарского водопада, ни Большого каньона, ни других замечательных мест. А на обратном пути домой я видел лишь стены собственной каюты! Признаюсь вам, что мечтаю о том, чтобы странствовать по свету, но…

— Подобно мне, у вас нет на это денег! — прервала его леди Маргарет. — О, я очень хорошо понимаю ваши чувства. Иногда я смотрю на линию гор и вместо красоты вижу шеренгу тюремщиков, которые заперли меня здесь, в замке, словно в темнице!

Дэвид мысленно ругал себя последними словами.

Как легко было бы сейчас признаться в том, что денег-то у него как раз много. Что он может позволить себе дважды объехать земной шар, и притом его банковский счёт этого даже не заметит.

Но он пообещал Виоле, что будет молчать о том огромном состоянии, которое они унаследовали от отца.

И теперь он начал сожалеть о том, что дал сестре слово.

— Здесь, в Гленторране, вы чувствуете себя оторванной от мира? — негромко и участливо осведомился он.

Мэг принялась теребить нитку, торчавшую из обтрёпанного рукава платья.

— Ой, прошу вас, Дэвид, не надо меня жалеть! Я люблю своего брата и Гленторран. Но путешествовать мне хочется сильнее! Я была в Глазго, Эдинбурге и Лондоне. В трёх больших городах. Но мне не нравятся шумные места. Я хочу увидеть пустыни, океаны и огромные равнины Африки! И понимаю, что никогда их не увижу.

Хотя там, за этими стенами, таится восхитительный другой мир, и мне очень хочется побывать в нём.

Дэвид потянулся к ней и взял её руки в свои.

Оторвав торчащую нитку, он намотал её себе на палец.

— Я сочувствую вам, Мэг. Честное слово! Виола всегда хотела жить в Англии, иметь домик в деревне и разбить подле него замечательный сад. Она любит собак, лошадей и прочие деревенские развлечения. Но, хоть мы с ней и близнецы, я ничуть не помешан на той здоровой жизни на свежем воздухе, которую так любит она. Дайте мне альбом, коробочку акварельных красок и потрясающий вид — и я уже буду счастлив. Но больше всего мне хочется путешествовать. Полагаю, что в этом я очень похож на своего отца. Он никогда не мог долго усидеть на одном месте. Мне так же, как и вам, хочется увидеть аравийские пустыни, джунгли Борнео, необычных животных и прекрасные цветы на островах южных морей.

Роберт кое-что рассказал мне об истории вашей семьи, — вздохнула леди Маргарет. — Мы, все четверо, как мне представляется, стали жертвами беззаботного и безответственного поведения наших отцов.

Дэвид предпочёл промолчать.

Он затянул нитку ещё туже, не обращая внимания на боль в пальце.

Разве мог он сейчас согласиться с этой замечательной девушкой?

То, что она только что сказала, было бы правдой год тому назад, когда они впервые встретились в Лондоне на балу в честь дня рождения Шарлотты Брент.

Тогда он был просто Дэвидом, виконтом Пауэллом, не имеющим ни забот, ни тревог, ни пенни за душой.

Но сейчас он стал графом Норткомбом, причём очень богатым графом Норткомбом!