Читать книгу "Унесённые временем - Геннадий Авласенко"

— Ты поплачь… — неожиданно мягко произнёс монах, подходя чуть поближе. — Поплачь, это ничего…

Но плакать Санька не стала. Вместо этого она осторожно потрогала самыми кончиками пальцев мгновенно вспухший нос (кровь не пошла — и то ладно!), потом, опустив голову, посмотрела на свои, густо испачканные лесной зеленью джинсы.

— Все мёртвые… — вздохнув, сказал Феофан. — И кто тогда крики да стоны издавал, понять никак невозможно! Но ты ведь тоже их слышала, Александра?

Не отвечая, Санька лишь молча кивнула.

— И я слышал, — продолжал между тем Феофан. — Значит, не почудилось нам сие, и кто-то живой там находится должен. Раненый, но живой… ты как полагаешь?

И вновь Санька ничего ему не ответила. Она словно окаменела вся изнутри.

— Ладно!

Феофан подошёл к Саньке вплотную, положил ей руку на плечо, на что Санька совершенно даже не отреагировала.

— Ты вот что, побудь пока тут… на этом вот пенёчке тихонечко посиди. А я… мне назад воротиться надо… ещё раз посмотреть…

— Нет! — выкрикнула Санька, судорожным движением вцепляясь Феофану в руку. — Не ходи!

— Тихо! — предостерегающе прошептал Феофан. — Слышишь?

Санька прислушалась.

И сразу же услышала стон, тихий, протяжный. А потом и треск сучьев… и треск этот всё приближался…

— Идёт кто-то! В эту сторону идёт… да вон же он, видишь?!

Но Санька, как не вглядывалась в лесную чащу, так ничего и не смогла рассмотреть. А потом вдруг увидела совсем неподалёку какую-то, странно скособоченную фигуру человека.

Да и двигался этот человек как-то странно, прижав левую руку к животу, а правую, наоборот, вытянув далеко перед собой. Этой вытянутой рукой человек непрерывно поводил то в одну, то в другую сторону… он как бы шарил ей перед собой, но, несмотря на это, то и дело, натыкаясь на пни и стволы деревьев…

И непрерывно стонал при этом…

А потом скособоченная его фигура вдруг исчезла…

— Упал… — прошептал Феофан. — Вон за тем кустом!

И он, не обращая на Саньку никакого больше внимания, бросился в сторону упавшего человека. И Саньке ничего другого не оставалось, как бежать за ним следом. Но, так и не добежав, она остановилась в нескольких шагах от упавшего и с ужасом на него уставилась. Потом перевела взгляд на Феофана, опустившегося на колени возле незнакомца…

— Кто же тебя так, человече? — пророкотал Феофан, осторожно переворачивая лежащего на спину и внимательно оглядывая его окровавленную голову. — Ну, тут ничего страшного… куда ещё ранен?

— Не убивайте, люди добрые, калеку убогого! — забормотал вдруг раненый, тщетно пытаясь оттолкнуть от себя Феофана. — Отпустите душу на покаяние!

— Куда ещё ранен, спрашиваю?! — повторил Феофан, осторожно ощупывая лежащего. — В живот? В бок?

Но незнакомец лишь продолжал бормотать что-то, уже совершенно даже бессвязное (а может, просто неслышное для Саньки). Потом он вздрогнул и захрипел, по телу пробежала дрожь, потом оно выгнулось дугой, на губах выступила обильная кровавая пена…

— Не смотри! — крикнул Феофан Саньке, с ужасом продолжавшей за всем этим наблюдать. — Отвернись!

Но Санька так и не отвернулась. Она всё продолжала смотреть, а Феофан, порывшись в своей котомке, вытащил оттуда кусок белого холста и тут же принялся, помогая зубами, разрывать его на узкие белые полоски.

Бинты делает! — поняла Санька. — Помочь, что ли?

Незнакомец к этому времени затих и лежал совершенно неподвижно, но Санька так и не решилась подойти поближе, лишь теперь разглядев страшно изуродованное лицо раненого, сплошь залитое кровью. А Феофан, не обращая на это совершенно никакого внимания, принялся, задрав до подбородка окровавленную рубаху лежащего человека, осматривать его грудь и живот, где тоже кровищи натекло предостаточно. Осматривал долго, потом, вздохнув, вновь оправил рубаху на раненом. Поднявшись с колен, подошёл к Саньке.

— Не жилец он, — проговорил он негромко. — Ничем мне ему не помочь… разве что исповедовать…

— Исповедовать? — машинально повторила Санька, упорно не отводя взгляда от лежащего перед ними человека. Потом она вздрогнула, перевела взгляд на белые, узкие полоски холста в руке Феофана. — Но зачем тогда…

Санька замолчала, так и не закончив предложение, но Феофан и так отлично её понял. Он тоже посмотрел на полоски, потом медленно разжал пальцы.

— Хотел помочь, — хрипло проговорил он, провожая взглядом падающие на мох полоски холста. — Но тут уже никак не поможешь…

— Так он умрёт?

Феофан молча кивнул. Потом он вдруг наклонился и принялся торопливо подбирать разбросанные по мху полоски.

— Перевязать всё же надо, — пояснил он Саньке, хоть она ни о чём его и не спрашивала. — Грех это, умирающего так бросить, не помочь ему в смертный час! Большой это грех! А на мне и так грехов повыше головы…

И, вторично подойдя к лежащему незнакомцу, странный этот монах тут же принялся перевязывать ему раны. Сначала на животе и груди, потом оставшимися полосками туго перебинтовал голову.

— Ну, вот и всё! — объявил он Саньке, вновь к ней подойдя. — Сделал, что мог… а вот что дальше делать — ума не приложу!

— Уходить надо отсюда! — вырвалось у Саньки помимо её воли. — И побыстрее!

— Куда? — вздохнув, проговорил Феофан. — Куда уходить?

— Куда-нибудь!

— А он? — кивком головы Феофан указал на неподвижное тело незнакомца. — Он как же?

— Он?

Некоторое время Санька молча смотрела на раненого, вернее, умирающего. Затем, с трудом преодолевая внутренний какой-то страх, отвращение даже, подошла к нему поближе.

— Он умрёт? — спросила она у Феофана, по-прежнему не спуская глаз с лежащего у своих ног человека. — Или всё же…

— Идём! — неожиданно резко проговорил Феофан.

И, резко повернувшись, он быстрым шагом направился куда-то влево. Вот так напрямик и пошёл, через кусты и папоротниковые заросли…

— Эй, подожди! — крикнула Санька, немедленно устремляясь следом. — Куда это ты?!

Как-то неожиданно она перешла с Феофаном на «ты» и даже не заметила этого.

— Мы его бросили, да?

— Там деревушка за лесом, — проговорил Феофан, не оборачиваясь. — Я в неё вчера заходил… ещё до того, как с тобой повстречался. Может, он оттуда…

Проговорив это, монах вновь замолчал, и Санька тоже молчала, стараясь лишь не слишком отстать от Феофана. А потом лес впереди начал быстро редеть, переходя в невысокий кустарник, и тут Феофан вдруг остановился. Санька, отставшая от него к этому времени уже изрядно, решила, было, что Феофан просто остановился, чтобы её подождать, и ускорила шаг. И тут только заметила впереди клубы густого чёрного дыма.