Читать книгу "Белое и черное - Георгий Герцовский"

– А если он откажется отвечать на древнеэльфийском?

– Значит, он трус, и мне ничего не останется, как двинуться домой. Но я вернусь победителем, так как мой враг – легендарный Черный тролль – бежал с поля боя! – Фрост гордо взглянул на приятеля, который все-таки сомневался.

– Ясно. На это, наверное, и надеется королева эльфов, – раз ты явишься без подмоги, то тролль решит, что не драться один на один с человеком – ниже его достоинства. Тем более что даже ты, насколько я слышал, в полтора раза ниже его. А поскольку ты среди нас лучший, то кого и посылать за головой чудища, как не тебя… – рассуждал Мирго.

– Точно! На вид-то ты – балбес из балбесов, а, оказывается, тоже соображаешь! Жаль только, силушки в тебе маловато, – Шодер осклабился. – Ну что, еще разок схватимся перед тем, как окунемся?

И оба, хохоча, опять сплелись в борцовом поединке. Победил Шодер.

* * *

– Ну что ж, пройдемте, господа.

Легаты проследовали за мной на просторный балкон. Сто пятьдесят тысяч бесов теснились перед дворцом на площади двести на двести метров – тесновато. Но ничего не поделаешь, сейчас будет совсем плохо.

Представьте себе богомерзких тварей: козлоподобных и жабовидных, шарообразных, а также в виде скелетов, слизи или в образе классических чертей – в общем, героев кошмарных снов и фильмов ужасов… И вся эта мерзость обязательно с какими-нибудь дьявольскими атрибутами – либо рога, либо копыта, либо красные глаза, либо огромные клыки, либо все сразу… Полторы сотни тысяч таких очаровашек предстали пред наши ясны очи. Все на одной площади. Полотна Босха по сравнению с этой «пасторалью» – скучные почтовые марки.

Под накрапывающим дождем я воспарил над площадью и произнес во всеуслышанье:

– Ваши начальники сообщили мне, что вы не хотите работать…

Снизу послышалось какое-то мычание, кваканье, чавканье – в общем, мои подчиненные робко возражали. Дождь между тем немного усилился.

– Я рад, что вы с ними согласны. Кроме того, легаты пожаловались на то, что вы даже на своей территории не можете дать отпор конкурентам…

Сяпанье и клаканье подо мной усилилось – вместе с дождем.

– И уж совсем интересным мне показалось то, что стало плохо с дисциплиной… Да! Прошу прощения. Для тех, кто не знает значения этого слова, поясню. Вы перестали слушаться начальников, перестали выполнять приказы и вместо работы болтаетесь, как говно в проруби. Так понятнее? А теперь скажите мне – правда ли это или вас оклеветали?

Какофония на площади означала, видимо, что с мнением легатов не согласны. Однако я сделал вид, что понял это иначе.

– Что ж! Я рад, что вы так бурно признаете промахи, – ливень стал вполне приличным, – но не волнуйтесь, я сниму с вас чувство вины, – говорить с бесами о подобных чувствах было не просто издевательством, а даже извращением. – Я накажу вас, и вы с чистой совестью броситесь исправлять ошибки! Правильно?

Негодующий ор ста пятидесяти тысяч бесов слился со звуком надвигающейся грозы.

Поехали.

Стены красивых средневековых домов я сдвинул между собой так, чтобы вода не могла просочиться. Сам я расположился в шезлонге на балконе, над которым, кстати, было солнечно. Мои военачальники выстроились по стойке «смирно» возле шезлонга – им бы еще опахала в руки и наша группа вполне походила на зарисовку из жизни рабовладельца.

На площадь обрушились тонны воды. Наверное, там внизу сильно кричали и шумели тонущие бесы, наверное, над ними били молнии и гремел гром, но здесь на балконе было вполне тихо и уютно. Над площадью же лютовало ненастье, черные тучи затмили небо, а вода поднималась с ужасающей быстротой.

– Рохус, считайте трупы… Когда их будет тысяча – скажи…

Трудно быть наставником в принципе, а наставником бесов – особенно. Я подумал, что немного перегнул с издевательствами: то, что я этих тварей напугаю и они сделают все, чтобы казнь не повторилась, – это понятно. Но мне нужно, чтобы они меня не только боялись, но и уважали. Тогда они с большим рвением будут делать свою работу. Как там поступают в таких случаях политики?

Я, вздохнув, покинул удобный шезлонг, оттолкнулся от балкона и, левитируя над тонущими, изрек:

– Друзья, – я сделал так, что шум их криков и грозы стали намного тише, зато мой голос прозвучал очень пронзительно, – вы не представляете, как мне сейчас жаль вас! Как я переживаю вместе с вами… Но мы должны извлечь уроки из истории! Мы должны стать сплоченнее, должны понять, что только трудом и совместными усилиями мы сможем остановить нашествие света! Это будет наша с вами общая победа! – Мой голос был надломлен… Я утер слезу.

Вернув шумы на прежний уровень, я возвратился на балкон и открыл бутылку с прохладной минералкой. Неплохо сказано, подумалось мне, теперь наверняка толку от их работы будет больше.

Потом мне вдруг стало противно – от того, что сейчас происходило под балконом, от того, что я делаю, и – как следствие – от самого себя. Захотелось свернуть все это и умчаться куда-нибудь с Наамой. Куда-нибудь в далекую галактику или просто в сибирскую деревню. И пожить там мирно, без подлости и злодеяний… И без могущества даже – ну его. Помидоры буду выращивать, коней заведу… На рыбалку ходить рано утром. Эх…

Тут мне пришла в голову мысль, которую можно было бы назвать богохульной, если бы само мое существование уже не являлось богохульством: «Интересно, а Господь, когда насылал на человечество потоп, также не обращал внимания на наши крики и попивал минералку в шезлонге? Вряд ли… – подумалось мне. – Люди не бесы. Во всяком случае, не все. А Бог, к счастью, не я».

Еще чуть позже я убрал потоп, осушил площадь, расставил здания по местам, вывел из гипноза жителей города, распустил по домам чертовщину и сделал еще одно внушение легатам. Обычные трудовые будни.

Когда закончил с этим, в сопровождении бесовских военачальников я вернулся в тронный зал. Да, со мною явно что-то не то: меня не покидала какая-то досада, очень похожая на чувство вины. Неужели мне жаль убитых бесов? Ну, тогда я точно не гожусь для этой работы. В Сибирь – к коням с помидорами.

– Принесите всем вина, – приказал я появившемуся дворецкому, – или что там они пьют, спросите сами.

«Что я творю? Не хватало мне еще выпивать с подчиненными».

– Располагайтесь, господа. Будем держать совет, – сказал я, наблюдая, как они в растерянности рассаживаются по креслам, расставленным по обеим сторонам тронного зала – прямо под витражами. Вино подали в деревянных кубках. У двух-трех легатов тряслись руки – видимо, от волнения.

«Хм. Все нормально. Неожиданное мое радушие кому-то из них кажется глумлением. Это хорошо, а то еще возомнят, что хозяин дал слабину».

– Итак, позвольте мне начать. Если у кого-то будут дельные соображения или замечания об услышанном, не стесняйтесь их озвучить. Ваше здоровье, – я отпил из кубка и поставил на поднос, который возник возле меня вместе с дворецким.