Читать книгу "Шесть пробуждений - Мер Лафферти"

В первой коробке был старомодный чайник. Некрасивый, не оригинальный, не из меди или керамики. Чайник был стальной, с пластиковой ручкой и когда-то принадлежал ее бабушке. И хоть он был старым и вышедшим из употребления, вода в нем по-прежнему кипятилась, а это главное. Мария поставила его на нагревательные элементы стола-стойки.

В плоской коробке лежало двести вакуумных упаковок чая по две унции. Чай наверняка был очень старым, зато упаковка – герметичной, к тому же в глубоком космосе никто не стал бы капризничать из-за выдохшегося чая. Мария выбрала несколько пакетиков с насыщенным зеленым чаем сорта «зеленый порох» в гранулах – достаточно для большого чайника.

В третьей коробке хранился мед, настоящий. Неплохо сохранившийся. Слегка засахарившийся, но не настолько, чтобы переживать из-за этого.

Пока вода грелась, Мария достала плоскую кастрюлю, чтобы для вкуса немного прогреть чайные листья. Когда помещение наполнилось теплым земным запахом, она переложила чуть прожаренные листья в чайничек для заварки, которым пользовалась даже тогда, когда зеленый чай поставлял принтер. В войнах между наукой и обычаями, пусть даже машина могла заварить прекрасный чай, люди из уважения к традициям по-прежнему пользовались заварочными чайниками. Только на сей раз чайник будет использован правильно.

Мария наслаждалась приготовлением чая и намеренно не думала об их положении, о будущем и о неизбежной смерти.

– Как там пищевой принтер? – спросила Катрина от двери.

Задумавшаяся Мария слегка вздрогнула. В дверях стояли Катрина и Вольфганг, и вид у них был такой, словно они готовы снова начать убивать.

Чай. Предложить чай – это вежливо и уютно.

– Пищевой принтер кем-то поврежден, и Хиро поможет мне установить новый. А пока я заварила чай.

Катрина угрюмо выслушала новость о принтере. Она села за стол, и Вольфганг присоединился к ней.

– Чай – это хорошо.

Мария расставила чашки. Все молчали.

Катрина разглядывала стоявшую перед ней чашку. Из красного пластика.

– Тебя это тревожит? Такая потеря времени?

Чайник закипел, и Мария отвернулась к нему.

– Не думаю, что у меня есть время для тревог, – сказала она, наполняя чашки. – Я недоумеваю, я растеряна, но слишком ошеломлена для чего-то еще. – Она поставила перед ними полные чашки. – Наслаждайтесь.

Они пили чай, пока не пришел Хиро. Мария встала, чтобы приготовить чашку и для него. Странно, но, когда он вошел, Катрина и Вольфганг тоже неловко встали.

– Привет, капитан! Пилот Хиро к отчету готов! – сказал он, салютуя.

Катрина холодно посмотрела на него.

– Господин Сато? Не угодно сбавить тон?

Хиро плюхнулся на стул и налил себе чаю.

– Я хотел доложить, что навигационное оборудование и гравитационный двигатель в порядке. Я еще не установил причину отказа, но сейчас все в порядке. Так что мы спасены!

– Не время ерничать! – сказала капитан.

– Капитан, при всем моем к вам уважении, если я перестану шутить, у меня приключится приступ жуткой паники, а она таится за каждым метафорическими деревом и кустом в моей душе. Но, если предпочитаете панику, только скажите. Добавлю, что моя предыдущая инкарнация, похоже, сдалась упомянутой жуткой панике, и посмотрите, что с ней стало.

Капитан поднялась.

– Это почти ничем не лучше. – Она взглянула на Марию. – Побыстрее приведи машину в порядок и приготовь что-нибудь. Хиро тебе поможет. Спасибо за чай.

– Эй, я только что нас спас, за что же я получил наряд на кухню? – спросил Хиро у Марии, когда Катрина и Вольфганг вышли.

– Проблема требует такого героя, как ты, – ответила Мария. – Не знаю, что я делала бы, если осталась бы здесь одна.

– Дивная парочка эти двое, – сказал Хиро, собирая грязные чашки.

– Думаю, мы все испытываем стресс, – спокойно сказала Мария. – Не все будут с тобой Братцем Кроликом.

Он нахмурился.

– Ну вот, теперь ты вспомнила животных.

– Прости. Это хитрец из американского фольклора. Много раз выворачивал психологию наизнанку и хохмил напропалую, чтобы выйти сухим из воды. Мне о нем рассказывала моя тетка.

Хиро скривился.

– Я думал, ты с Кубы?

С воспоминаниями Марии что-то было не так. Хиро прав. Ее тетка почти не говорила по-английски, отчего же Мария считает, что она рассказывала ей американские народные сказки?

– Наверно, я слышала о нем от кого-то другого, – сказала она. – Знаешь, когда проживешь столько, сколько мы, воспоминания путаются.

– Мне ли не знать, – ответил он, и его лицо потемнело. – Спасибо за чай. Давай-ка работать.

История Джоанны

211 лет назад

Октябрь 2282 года

Сенатор Джо Уэйд расхаживала по своему женевскому кабинету, время от времени поглядывая в окно отеля на толпу. Не будь она сама мишенью протестов, это было бы любопытно. Клоны, люди – у всех были свои причины протестовать против Саммита по Кодицилам. Некоторые держали лозунги, гласившие: «КЛОНЫ НЕЕСТЕСТВЕННЫ В ОЧАХ ГОСПОДА» или «ДЕРЖИТЕ ВАШИ ЗАКОНЫ ПОДАЛЬШЕ ОТ МОЕГО ТЕЛА».

У них противоположные взгляды, но цель одна: все они против законов, которые она сформулировала. Эти законы делали клонов полноправными гражданами, что не нравилось людям; одновременно законы ограничивали свободу клонов, и это не нравилось клонам.

Она вспомнила, как мать много десятилетий назад предупреждала ее, что нельзя угождать сразу многим. Мать уговаривала ее не ходить в политику.

Однако самым огорчительным была новостная статья, открытая на ее личном планшете: мятеж клонов охватил и лунную колонию, когда священник, известный своими выступлениями против клонов, неожиданно – и подозрительно – запел совсем другую песню.

Под статьей было открыто электронное письмо с инсайдерской информацией о том, что на самом деле произошло на Луне. Клоны-экстремисты наняли хакера, чтобы тот перепрограммировал священника, заставил его выступать за права клонов, но вышло неудачно. Очевидно, внезапно объявившийся клон, который обесценил все, что отстаивал всю свою прошлую жизнь, подействовал, как красная тряпка на быка.

Идиоты.

Отчаяние охватило Джо, и она рухнула в кожаное кресло. Эти экстремисты все разрушили. Карты мозга и программисты матриц в последнее время везде строго контролировались и всегда работали с одобрения и под присмотром врачей. Хотя начинали с того, что с гораздо большей степенью свободы исправляли всевозможные генетические изъяны. Теперь экстремисты меняли саму суть человека – не его генетический макияж, а основы личности.

Это не должно было случиться. Никто не достигал такого изощренного владения программированием. Джо считала, что всего пять процентов специалистов способны заниматься программированием карт мозга на таком уровне.