Читать книгу "Вечный сон Снегурочки - Марина Серова"

Пока я просчитывала свои дальнейшие действия и составляла своеобразную шахматную партию, очередь дошла до меня. Как ни странно, в отличие от обычных кафе, столовых или закусочных, едой тут как-то не пахло. В прямом смысле этого слова. Обычно, заходя в любое заведение общепита, я сразу чувствовала запах определенных блюд – скажем, жареного мяса, свежей выпечки, ароматных бульонов. Но здесь, даже находясь в непосредственной близости от пункта раздачи, я не уловила ровно никакого запаха, хотя обонянием меня природа не обидела.

– Тарелочку давайте! – обратилась ко мне повариха – единственная из персонала больницы, вызвавшая у меня положительные чувства. Это была улыбчивая темноволосая женщина в белом колпачке, не красавица, но на лицо приятная и располагающая к себе. Я мигом записала ее в свой список источников информации. Надо только сообразить, как отловить ее в неформальной обстановке и завязать беседу. Втереться в доверие я сумею, осталось дождаться подходящего случая.

Повариха шлепнула в мою тарелку половник с непонятным содержимым и сунула в руки розовую чашку, поверх которой лежал кусок белого хлеба. Я в замешательстве отошла в сторону, пытаясь понять, каким секретным блюдом меня собираются накормить. Дед за столиком уже возил ложкой по тарелке, отправляя в рот нечто жидкое и желтое, видимо, именовавшееся супом.

– Что это? – прошептала я, оглядываясь по сторонам – вдруг спрашивать о еде тоже нельзя?

– Щи, – отрапортовал сотрапезник и вернулся к своему занятию.

Я несмело окунула ложку в желтую жижу и зачерпнула то, что с большой натяжкой можно было назвать капустой. Нечто оказалось на вкус противным, жестким и несоленым. У меня создалось впечатление, что я пытаюсь разгрызть деревяшку.

– Ну и гадость! – искренне возмутилась я, выплюнув капусту в тарелку. – Я не хочу это есть, оно же несъедобно!

– Зря, – меланхолично заметил дед. – Все равно заставят, лучше ешь сама.

– Вот еще, – фыркнула я и, полная справедливого негодования, понесла тарелку к столу около окошка раздачи.

– У вас, кроме супа, есть что-нибудь? – Я постаралась выдавить из себя улыбку. Может, повариха сжалится надо мной и все-таки предложит нормальную еду?

– А почему щи не съела? – изумилась та. – Смотри, надо кушать! А то Вера Ивановна рассердится, она строгая!

– Э… у меня аллергия. На капусту, – нашлась я. – Можно мне второе?

– Можно. – Повариха прямо-таки засветилась улыбкой. – Давай я тебе побольше положу.

– А что там? – поинтересовалась я.

– Тушеная капуста и рыба! – обрадовала меня та.

– Мне просто рыбу, – тут же предупредила я. Угодила, называется… Так-то они анорексичек откармливают? Нет чтобы жареную курицу предложили, с картошкой!

– На белковой диете сидишь? – осведомилась повариха. – Смотри, Вера Ивановна против всяких голодовок! Кто сам не кушает, того через зонд кормят!

Я перепугалась не на шутку и быстро потребовала двойную порцию рыбы. Еще не хватало, чтобы в меня трубку пихали, да они совсем озверели!

Проходя мимо толстушки, жадно уплетающей что-то, совершенно не похожее на несъедобные щи, я вытянула шею, пытаясь разглядеть, что она ест. Ничего себе! Да это же салат оливье, где она его взяла? И почему мне дают какую-то гадость?

Но оливье был в тарелке только у полной девушки – остальные как-то справлялись со своими порциями супа. Кто-то, правда, оставлял щи недоеденными – не одна я такая привередливая. Вне себя от жуткой несправедливости, я спросила деда:

– А почему та девушка ест оливье? Я тоже хочу!

– Так это ей из дома приносят, – пояснил мой сотрапезник. – Она столовскую еду никогда не берет. Платница.

Все ясно. Чтобы питаться нормально, надо платить отдельные деньги. Завтра же скажу Андрюхе, пусть подсуетится, пока я тут в мумию не превратилась. Ладно, пока поем рыбу – заботливая повариха выделила мне аж два куска.

Я отломила ложкой мясо, раздумывая, не будет ли наглостью попросить добавки. Но едва прожевала первый кусочек, как меня затошнило в самом прямом смысле этого слова. Мало того что рыба оказалась несоленой – похоже, она вообще не подвергалась кулинарной обработке!

– Да рыба ж сырая! – воскликнула я. – Они хотят, чтобы у меня глисты завелись, что ли?!

Дед только плечами пожал, но видно было, что ему искренне меня жаль. Свои щи он доел до конца, но за рыбой не пошел – стал пить чай вприкуску с хлебом. Я последовала его примеру – хотя бы хлеб поем, надеюсь, он без плесени. После омерзительного супа и второго обычный кусок белого хлеба показался мне самой вкусной едой на свете. Я молча уплела всю краюху, хотела было попросить у поварихи еще, но побоялась. Увидит, что я и рыбу не съела, нажалуется Карге, и та устроит мне сладкую жизнь.

Я запила свой жалкий паек несладким чаем, а по правде говоря, кипятком без намека на заварку, и, не говоря ни слова, понесла тарелку на общий стол, стараясь слиться с толпой остальных пациентов.

Злая от голода и обиды на вселенскую несправедливость, я уныло поплелась в туалет – покурить с горя. У меня просто в голове не укладывалось: как в платной, элитной клинике могут так издеваться над пациентами? Почему Карина ничего не сказала родителям, не попросила ее забрать? Да если б я была настоящей больной, сразу после такого обеда нажаловалась бы родственникам и потребовала перевести меня куда угодно, только не гнить бы здесь! За что, скажите мне, люди отваливают бешеные деньги? Я пробыла тут всего ничего, а уже столкнулась с грубостью персонала, отвратительными, непригодными для жизни условиями (вспомним жуткий туалет) и, наконец, едой, которая может вызвать по меньшей мере отравление и несварение желудка! Почему другие пациенты молча сносят весь этот беспредел? Да на этих извергов в суд подать нужно, пускай закрывают лечебницу, к чертям собачьим!

Однако не успела я и дверь уборной открыть, как чья-то цепкая рука больно схватила меня за плечо. Я резко обернулась и столкнулась нос к носу с Верой Ивановной – так, судя по словам поварихи, звали главную медсестру.

– Солнце мое, опять за свое? – ласковым голосом произнесла Карга, в то время как ее маленькие поросячьи глазки буквально вперились в меня – того и гляди прожгут на мне дыру. – Деточка, нас тут не проведешь, блевать тебе никто не позволит. Идем лучше таблеточки пить.

Я хотела было воспротивиться, но вовремя осеклась и произнесла запинающимся, жалостливым голосом:

– Я не буду два пальца в рот, я покурить хотела…

– Сначала таблеточки, бери водичку. Потом покуришь, – тем же противным сюсюкающим голосом проговорила Вера Ивановна. Я тут же поняла, что на сей раз судьба мне решила помочь. Злобная медсестра, сама того не подозревая, подсказала мне, как можно избежать их жутких пилюль.

– Хорошо, – покорно кивнула я. – А где мне воду брать? У меня только стакан, мне про воду не говорили.

– Попроси у кого-нибудь, – милостиво разрешила медсестра. – Когда муж приедет, попросишь его привезти воду.