Читать книгу "Мегалиты Русской равнины - Антон Платов"

Немало таких памятников сохранилось на территории Центральной Европы (например, в Германии), в восточноевропейских землях (например, в Беларуси, Литве, Латвии). В абсолютном большинстве своем они сочетают сразу две идеи: это и крест, и фигура человека, стоящего раскинув руки. Поэтому в литературе эти древние памятники называют то «антропоморфными крестами», то «крестообразными идолами».

Один из самых интересных таких памятников обнаружен в Беларуси, в Вилейском районе, описан Э. А. Левковым и находится ныне в Минске, в созданном им же Музее камней при Институте геологии. Он представляет собой вырубленную из камня крестообразную антропоморфную фигуру высотой более полутора метров и «размахом рук» чуть более метра. На камне достаточно четко обозначены женские груди, но, что более всего интересно, «у ног» идола-креста высечена еще одна, меньшая, выпуклая фигура, в целом повторяющая контуры большой, — очевидно, фигура ребенка. Левков отмечает, что местные жители называли этот идол «Стод Мары» (т. е. «идол или столб Мары»).

Предположительно наблюдаемая связь находок крестов-идолов с регионами расселения древних славян и балтов в Восточной и Центральной Европе заставляет задуматься о том, что и на территории Центральной России должны были бы некогда находиться святилища с аналогичными культовыми изваяниями из природного камня. Однако в научной литературе такие данные практически отсутствуют, и причины этого достаточно очевидны: разрушение капищ во времена противоборства христианства и язычества. Прекрасно известно, что христианские миссионеры не только уничтожали объекты языческого культа, но и приспосабливали их для своих религиозных нужд, в том числе — нередко переделывая.

Так, например, С. В. Моряков указывает, что многие средневековые каменные кресты на православных погостах Тверской области изначально находились на других местах и имели совершенно другую функцию (например, отмечали межи или места волоков); причем многие из них несут следы грубой вторичной обработки. Так что некоторые из тех каменных крестов, которые представляются нам христианскими, могут быть изуродованными и перенесенными с первоначального места древними крестообразными идолами. Более того, один достоверный пример такого «превращения» известен, но об этом — немного ниже.

О том, что в Центральной России существовали крестообразные идолы и специфически связанные с ними обряды, свидетельствуют и данные этнографии. Е. В. Аничков, например, писал в 1923 году, что его брат, И. В. Аничков, в Крестецком уезде Новгородской губернии на одном из жальников видел несколько крестов, которые местные крестьяне называли «каменными бабами» и почитали их, совершая у крестов некие обряды, выглядевшие вполне языческими.

Теперь же обратимся к одному из очень немногих (если не к единственному) достоверному и сохранившемуся до наших дней каменному крестообразному идолу. Сейчас он находится у входа в Козельский краеведческий музей и представляет собой достаточно грубо обработанный невысокий крест высотой чуть более метра, высеченный из темно-серого песчаника. История этого памятника непроста; уже в наше время он несколько раз менял местоположение, пока не попал наконец в музей. Долгое время он оставался малоизвестен, пока несколько лет назад выяснением его судьбы и происхождения не занялся калужский исследователь А. Перепелицын, посвятивший памятнику отдельную небольшую работу.

В самом музее об этом «кресте» экскурсантам рассказывают (или, по крайней мере, рассказывали до публикации статьи А. Перепелицына) следующую весьма любопытную историю, достойную того, чтобы привести ее здесь полностью:

«В дохристианские языческие времена эти земли населяли вятичи, поклонявшиеся многим богам. Племена их отличались дикостью и непокорностью. Название Козельск, кстати, связано с верой вятичей — одним из самых главных их идолов было Козлище, по имени которого и назван город. Не менее значительным идолом была женская фигура — символ благодати. Была у него непомерно вытянутая вверх голова и раскинутые в стороны руки. После крещения вятичей этого идола обтесали в виде креста, но не поставили в храм — его вынесли на высокий берег Жиздры в качестве лоцманского знака, отмечавшего порожистый участок. Долгое время он стоял на берегу реки, а потом стал первым памятником русской доблести — в XIII веке его водрузили на могиле жертв побоища Батыя. Уже в наше время крест разыскал известный наш краевед В. Н. Сорокин и установил его во дворе музея».

Если оставить в стороне просто невежественные утверждения относительно «главного бога Козлища», этимологии названия «Козельск» и т. д., а также ни на чем не основанное упоминание того, что «крест» венчал некогда могильный курган «жертв побоища Батыя», то остается главное: некогда «крест» был антропоморфным крестообразным идолом. Вот что говорит о нем заместитель директора Калужского областного художественного музея В. Г. Пуцко:

«Об этом камне действительно никто никогда не писал, никто им не занимался. Иногда в краеведческой литературе встречаются о нем две-три фразы, не отличающиеся от слов экскурсоводов — и все. Вот я и решил разобраться. То, что это не христианский крест, — мысли у меня появились давно. Каменные кресты Средневековья хорошо известны, их ставили у слияния рек, развилок дорог. Типология крестов достаточно разработана, в литературе описано около 20 видов — но такого нет. Другое дело, есть крестовидные антропоморфные изваяния, проще говоря, идолы. Антропоморфность козельского изваяния видна, что называется, «невооруженным глазом». Я сопоставил этот «крест» с такими же фигурами из Белоруссии, Саксонии, найден такой камень в окрестностях Рославля. Все это крестовидные идолы, сохранившиеся с дохристианских, языческих времен».

Обобщая, следует сказать, что на данный момент восстановить подлинную историю памятника вряд ли возможно, — но можно утверждать, что некогда это был именно крестообразный каменный идол, который во времена христианизации вятичей (т. е. в промежутке с XI по XV в.) был обтесан под крест.

«Фигурные» камни

На обширных территориях Европы достаточно широко распространены почитаемые камни, которые не просто связаны с той или иной легендой, но сами, своим обликом, являются как бы «декорацией», на фоне которой развивается сюжет легендарного или мифологического действия, или представляют собой в фольклорном сознании окаменевшие предметы или участников этого действия.

Так, например, Василявичюс Л. описывает в Литве живописную группу камней, находящуюся близ городища Ужпаляй. Согласно легенде, здесь, на горе, лежала некогда сделанная из золота лодка, в которой любили сидеть две лаумес (литовский фольклорно-мифологический персонаж; нечто «среднее» между славянскими ведьмами и западноевропейскими феями). Но однажды на них напали разбойники, прогнали лаумес и скатили лодку с горы; лаумес же, рассердившись, превратили и разбойников, и лодку в камни, которые и лежат здесь по сей день.