Читать книгу "1759. Год завоевания Британией мирового господства - Фрэнк Маклинн"

Монкальм писал жене: «Мне совсем не понравилось море… Нескоро смогу я забыть эту Страстную Неделю».

Бугенвиль и Монкальм очень быстро стали близкими друзьями. Вскоре после того, как они причалили к берегу (11 мая), Бугенвиль имел возможность самому убедиться в абсурдно сложной цепочке командования в Канаде. Казалось, что сюда удалось добраться старому режиму Франции, чтобы предстать во всех формах административной секретности, чрезвычайных византийских политических сложностей и невероятных трудностей. Монкальм, хотя и был назначен военным командующим, руководил не всеми вооруженными силами в Канаде, а только так называемыми сухопутными войсками, которые прибыли вместе с ним из Франции. За рамками его контроля оставались колониальные регулярные войска, гражданское ополчение, индейцы и даже морские пехотинцы, которых контролировал военно-морской флот.

Инструкции, которые Монкальм получил от Людовика XV, категорически подчеркивали: он находится под командованием Водрейля и должен уступить ему принятие окончательных решений. Это была еще одна из многочисленных ошибок, допущенных Бурбоном во время Семилетней войны. Такое подразделение ответственности могло работать только в том случае, если Водрейль оказался бы опытным солдатом, способным заслужить уважение Монкальма. Вместо этого генерал-губернатор осложнял свою военную некомпетентность тщеславием, помпезностью, завистью и ревностью.

Водрейль ненавидел Монкальма за его несомненный талант солдата, он отдавал полное предпочтение своему министру финансов Франсуа Биго.

Интендант Новой Франции Биго, отличался напыщенностью. На него была возложена ответственность за финансы и торговлю и (в недобрый час!) передана ответственность за снабжение вооруженных сил. Это был крупномасштабный растратчик и вор. Он создал пирамиду коррупции и присвоения чужих денег, в которой крупное мошенничество шло в тандеме с взятками, лестью, незаконным получением и вымогательством денег, распространяясь до самых низов — до простых мясников и зеленщиков.

Водрейль знал все о коррупции и взяточничестве Биго, но не предпринимал никаких мер. Историки не пришли к единому мнению относительно причин: возможно, интенданту удалось завоевать психологическую власть над маркизом, и генерал-губернатор боялся его. Может быть, после ожесточенного столкновения с министром финансов еще в Луизиане (что крайне неблагоприятно сказалось на его карьере), Водрейль решил не совершать подобной ошибки еще раз. Или же губернатору просто заплатили, чтобы он держал свой рот на замке и покрывал все темные делишки Биго.

Монкальм ужасно страдал от огромного и угрожающего влияния интенданта. Существование такого интенданта является скрытым фактором, который недооценивается при перечислении причин фактической потери Канады Францией. Но более серьезно то, что многим аристократам в Версале, которые имели смутное представление о том, но были поглощены войной в Европе, ситуация крайне не нравилась. Возможно, под воздействием происходящих событий влиятельные фигуры в Совете Людовика XV пришли к выводу: игра не стоит свеч, Канаду следует оставить британским хищникам.

На мошенничестве Биго стоит остановиться более подробно, так как существует целая школа философской мысли, которая утверждает: Франция проиграла Семилетнюю войну в результате структурной слабости и хаотического управления своими финансами. У интенданта имелся целый круг лиц, состоящий из коррумпированных коллаборационистов, начиная от предпринимателей во Франции и кончая нечестными официальными лицами в Канаде. Но его «правой рукой» стал спекулянт, который начал жизнь как сын мясника — Жозеф Каде.

Так как Биго и Водрейль не подчинялись законам экономического рынка в каком-либо значимом объеме, но могли издавать эдикты, устанавливающие цены на товары, они обитали в раю для растратчиков. Теоретически все платежи армии, военно-морскому флоту и администрации выполнялись от имени его христианнейшего величества. Но интендант Новой Франции осуществлял монополию, запрещая «неуполномоченным» персонам торговать с королем. Биго и его ближний круг единомышленников специализировались на закупках «от имени короля» по искусственно заниженной цене, а затем продавали товары обратно за абсурдно огромные деньги.

Излюбленным приемом был импорт провизии из Бордо (где у коррумпированных партнеров интенданта имелась торговая компания) на том основании, что в Канаде дефицит продуктов. Так как цены в Канаде более высокие, уже становилось возможным получать прибыль. Но Биго увеличил долю прибыли за счет неуплаты таможенной пошлины на импорт: просто его официальные ставленники на таможне пропускали товары как снабжение лично от короля (следовательно, освобожденное от налогов). Затем все эти запасы продавали обратно администрации и военным по вздутым ценам, установленным в соответствие с эдиктом.

Зачастую при этом процессе другие мошенники делали отчисления в свою пользу: сначала получал прибыль первый покупатель, затем — второй, и так до тех пор, пока, наконец, «от имени короля» не делались закупки по чудовищно искаженной высокой цене. Одна транзакция принесла Биго и его ближайшим пособникам двенадцать миллионов франков: они купили товар за одиннадцать миллионов, а ухитрились продать его за двадцать три миллиона.

Но не было конца присвоению чужих денег и имущества, на которое оказался способен «круг Биго». Интендант с удовольствием заставлял фермеров продавать зерно по фиксированной низкой цене под угрозой конфискации на том основании, что они якобы занимались тайным чрезмерным накоплением товарных запасов. А затем он продавал зерно по самой высокой цене тем, кому угрожал голод или дефицит продуктов. Растратчик мог подкупить офицеров военных фортов и заставить их подписаться на товары стоимостью в два миллиона франков, а потом поставить припасы на миллион — и прикарманить разницу.

Биго покупал лодки для военных целей, а затем сдавал их королевской администрации в аренду по высокой цене. Излюбленным мошенничеством стало надувательство индейцев — союзников Франции. Представим, что интендант выписывал счет-фактуру, позволяющий ему дарить подарки 2 000 индейцев. Во-первых, раздувалась платежная ведомость, так как индейцев было всего 500, а не 2 000 человек. Затем Биго назначал самые высокие цены и продавал племенам одну треть подарков, придерживая остальные две трети как «чаевые» или дополнительный доход нерегулярного характера.

Другой прием заключался в использовании бесплатного труда лодочников, кучеров и носильщиков в обмен на освобождение от воинской повинности на год. А правительству он выписывал ведомость на оплату их труда. Биго постоянно пользовался протекцией Водрейля, получавшего, в свою очередь, экономическую выгоду от коррупции.

Помимо зависти и обструкции со стороны Водрейля и Биго, вновь прибывший Монкальм вскоре понял: основное военное преимущество в огромной степени находится на стороне британцев. При полной штатной численности командующий мог развернуть всего восемь батальонов французских регулярных войск и около 2 500 солдат канадских регулярный сил. А противник имел возможность выдвинуть войска, состоящие из 7 000 закаленных в боях солдат только из штата Нью-Йорк и из Новой Англии. И это — в дополнение к британским войскам численностью в 6 000 солдат, которые Лоудон привез с собой.