Читать книгу "Молитвослов императрицы - Мария Спасская"

Я направилась к комнате Евгения, на ходу доставая ключи, но прилипчивая тетка не отставала.

— Ты когда плиту мыть будешь? — Людмила Николаевна тронула меня за рукав. И тут же расширила список пожеланий: — Еще полы бы неплохо протереть. И окна. А то твой бывший вообще ни о чем не думает. Перед иностранцами неудобно.

— Можно я хотя бы разденусь?

Соседка обиженно поджала губы, но отступила. Я отперла дверь и шагнула в темное помещение, в котором не появлялась больше двух лет. Честно говоря, я опасалась панической атаки, вызванной попаданием в обстановку, в которой я некогда получила психологическую травму. Но за время моего отсутствия комната Жени пришла в такое состояние, что от жилища, которое я некогда знала, не осталось и следа. Это была свалка носильных вещей, книг различной степени ветхости, засаленных папок, перехваченных скрепками распечаток, с редкими вкраплениями грязной посуды и засохшей еды. Единственным светлым пятном во всем этом бедламе казался рабочий стол у стены, удивляющий идеальным порядком.

На столе значком скайпа мигал включенный компьютер, приглашая ответить на вызов некоей мадам Розали. Я опустилась на заваленный тряпьем стул и нажала клавишу приема. И тут же на экране возникла красивая женщина преклонных лет, поразительно похожая на жрицу мистического египетского культа. Длинные черные волосы, украшенные золотой диадемой в виде развернувшей капюшон кобры, вились вдоль узкого смуглого лица, испещренного мелкой сеткой морщин. Карие, навыкате, глаза были обведены черными тенями, крупные губы алели помадой. Но даже не внешность навела меня на мысли о мистике, а антураж вокруг вышедшей на видеосвязь мадам Розали.

В кадре виднелись зажженные свечи в замысловатых подсвечниках, отбрасывающие блики колеблющегося пламени на темно-синие обои, расписанные золотыми и серебряными магическими знаками, одновременно напоминающими и египетские иероглифы, и алхимические формулы. А за спиной пожилой красавицы возвышалась отлитая из бронзы статуя Изиды. Жрица Изиды обнажила в улыбке ровные белые зубы и хриплым низким голосом официально произнесла, еще не видя собеседника:

— Месье Волчанский?

Но, заметив, что на экране перед ней ну никак не Волчанский, сдавленно сказала на плохом русском языке с сильнейшим прононсом:

— Извините меня, мадам. Я хочу разговаривать с месье Волчанским. Мы договаривались об этом времени.

— Дело в том, что Евгений очень занят, просил его извинить и, если можно, перенести встречу на другое время, — принялась я выкручиваться, в душе негодуя на безответственного бывшего родственника.

— Полагаю, что это невозможно, — сухо откликнулась собеседница. — Он сам назначил этот день для видеоконференции, указав время. С двенадцати часов дня каждые десять минут я бросаю свои дела и принимаюсь набирать номер месье Волчанского, — с обидой в голосе выдохнула она. — Говоря по правде, в мой план не входит тратить еще один день, чтобы дозвониться до него. Если вас не затруднит, передайте месье Волчанскому, что все возникшие у него вопросы по присланному ранее письму он может направить на мою электронную почту. С его же стороны я рассчитываю на упоминание своего имени в книге не менее пяти раз.

Значит, наврал ей, лукавый, что пишет книгу. Как это в характере Евгения!

— Не беспокойтесь, я передам месье Волчанскому, — пообещала я, доброжелательно улыбаясь, чтобы смягчить неприятную ситуацию.

Лицо мадам Розали исчезло с экрана, и я нажала значок почты. Было бы удивительно, если бы непрактичный Евгений за два года вдруг сменил пароль. Он и не сменил. Я без проблем открыла почту и стала просматривать последние сообщения. Два из них оказались спамом, а третье было письмом от последовательницы Изиды и выглядело так:

«Месье Волчанский! В своем письме вы совершенно правильно обрисовали ситуацию, невольной жертвой которой стала моя бабушка, Великая Княгиня Милица Николаевна Романова, урожденная Петрович-Негош. По прошествии времени уже можно признать, что обе мои родственницы, Великие княгини Милица и Стана, интриговали против одной неприятной особы — Анны Вырубовой, из-за которой черногорские принцессы, некогда бывшие близкими подругами Александры Федоровны, лишились монаршей милости. Милица и Стана преподнесли своей неприятельнице особый молитвослов, с помощью которого рассчитывали убрать Вырубову с дороги. Но Вырубова неожиданно для них подарила молитвослов Александре Федоровне, что спутало все карты.

Теперь подробнее о молитвослове. Бабушка Милица интересовалась оккультными знаниями и очень гордилась, что имеет диплом, выданный двадцать третьего сентября тысяча девятисотого года, о присвоении ей почетного звания доктора алхимии и подписанный Папюсом. Вместе с дипломом французский маг преподнес Милице Николаевне особым образом подготовленную колоду карт Таро. Мало кто и в те времена владел этой техникой, ныне же подобные магические приемы и вовсе утеряны. Настоящих магов почти не осталось, только единицы, включая и меня. Месье Волчанский, обязательно подчеркните это в своей книге!

Жулики вроде популярного в начале двадцатого столетия проходимца Тадеуша фон Ченского есть и теперь, но они способны лишь только на то, чтобы поместить извлеченного из колоды «висельника» в так называемый «футляр». «Футляр» — это оригинальный предмет, пригодный для подарка, который нежелательная персона всегда будет иметь при себе, в результате чего с ней непременно приключится скорая смерть. Колода же мага Папюса после возвращения уже использованного «висельника» в число других карт способна моделировать действительность угодным раскладывающему карты образом. Бабушка очень рассчитывала со временем вернуть «висельника» из молитвослова обратно в черепаховый футляр, туда, где хранилась остальная колода, и воспользоваться ею для изменения участи семьи Негош в лучшую сторону.

Сначала была задумка вручить престол в руки супруга Станы Великого князя Николая Николаевича, потом, уже после эмиграции, бабушка хотела просто поправить наши пошатнувшиеся дела. Однако после того как Александра Федоровна получила от Вырубовой в подарок молитвослов и царскую семью расстреляли, следы молитвослова затерялись. Несколько раз бабушка Милица предпринимала попытки навести справки о судьбе молитвослова, но поиски не увенчались успехом. К сожалению, бабушка запамятовала большую часть магических приемов, в том числе и тот, который ей показывал Папюс. Уже находясь в эмиграции, Милица Николаевна, сколько ни пыталась, так и не смогла повторить опыт с другой колодой карт Таро, чтобы сделать новую колоду столь же могущественной, как и та, в черепаховом футляре, что осталась без «висельника», но об этом в книге лучше не писать.

Молитвослов подарил бабушке Милице Григорий Распутин, и в этом была особая тонкость. Обладая недюжинным магическим даром с сильным отрицательным зарядом, «старец» и предметы вокруг себя заряжал негативно. Чтобы Распутин — близкий друг Вырубовой — не узнал своей вещи, бабушка заказала украсить молитвослов золотым шитьем, полагая при помощи злой распутинской энергетики усилить воздействие своего «подарка».

В тысяча девятьсот пятьдесят шестом году бабушка умерла. А через восемь лет, в шестьдесят четвертом году, наша семья лишилась и колоды в черепаховом футляре. Моя мать рассказывала, что к нам в дом приехала последовательница Папюса, некая мадам Бьянка из «Каббалистического Ордена Розы и Креста», планировавшая открыть в Бордо центр имени Папюса и собиравшая сведения об этом удивительном маге. Маму насторожило, что эта молодая особа говорит по-французски с сильным русским акцентом, но удовольствие от того, что нас не забыли, оказались сильнее осторожности. Во время беседы мама показала гостье бабушкин диплом и подаренные Папюсом карты, а после того как мадам Бьянка ушла, черепаховый футляр вместе с картами исчез. С тех пор ни о молитвослове, ни о картах никто ничего не слышал.