Читать книгу "Идущие на смерть - Михаил Михеев"

А девушка молчала. Минуту, две, десять… Только барабанила пальцами по столу. Кого другого это бы раздражало, но Костину было все равно. Нервы слабые не у того, кто в задумчивости выбивает пальцами дробь, а у того, кого это выводит из себя. Те же, кто летает на малых рейдерах, люди априори спокойные, даже флегматичные, другим в одиночном полете слишком тяжело.

Каталина заговорила, когда лейтенант уже потерял надежду услышать что-то осмысленное и начал тихонько задремывать. То ли молчать надоело, то ли решила, что сделала уже достаточную паузу. А может, и впрямь только-только в голову мысль пришла, кто знает.

– Я знаю, как отправить сообщение.

– Вот как? Слушаю тебя внематочно.

– Что?

– Внимательно. Это я оговорился.

Каталина дернула щекой, но смолчала. Вместо этого встала, тронула рукой сенсор и зажгла над столом голографическую карту системы. С теми немногими системами, к которым у нее был здесь доступ, она уже освоилась и управлялась вполне уверенно. Легкими движениями пальцев покрутив карту, она наконец выбрала наиболее удобный, с ее точки зрения, ракурс и вновь коснулась клавиатуры, на сей раз куда аккуратнее. Зажглась крошечная голубая точка, замигала… Не так и далеко, кстати.

– Резервный флотский ретранслятор. Мы сможем к нему подключиться?

– Думаю, да. Если знаешь код, разумеется.

– Не знаю.

– Придется порыться в нашей базе данных. Или взломать, это дольше, – Костин задумался. – Штука наверняка секретная, а?

– Я – штурман, – сухо ответила девушка. – Имею доступ к картам любого местного уровня. Под подписку о неразглашении, конечно, но, думаю, на это сейчас можно наплевать и забыть.

– Понятно. А почему расположили так близко к центру системы?

– Не знаю, меня это не касалось. Это как-то меняет дело?

– Не то чтобы… Просто так у противника больше шансов нас обнаружить, а они ведь один раз уже как-то сделали это.

Они вновь замолчали. Костин потому, что уже принял решение, Каталина… Ну, она, скорее всего, думала, как убедить его. В конце концов, не факт, что русские вмешаются, но если это произойдет, то результат гарантирован. Малыми группами имперский флот обычно не работает, а значит, сюда придет ударная эскадра, и кем бы ни был враг, ему не поздоровится. Орудийные башни линкоров в два счета способны вбить в голову любого: с империей конфликтовать смертельно опасно. И шанс, что имперцы вмешаются, намного лучше, чем гарантированное невмешательство европейских государств. Она это понимала, а Костин понимал, что она понимает. Такой вот каламбур. А потом Каталина сказала:

– Прости. Мне нечего тебе дать, нечего пообещать, нечем убедить. Заставить… не хватит сил. Поступай, как знаешь…

Шесть часов спустя. Резервный стационарный ретранслятор испанского флота

Убить бы кого-нибудь, с тоской думал Костин, разглядывая бултыхающуюся в пустоте конструкцию. С особым цинизмом убить за такой вот авангардизм. Уроды…

Почему ретранслятор находился здесь, а не в паре световых часов дальше, он понял с первого взгляда. Тот, кто создавал эту конструкцию, старался совместить в одном флаконе цену и возможности. И, разумеется, не преуспел.

Ничего удивительного в этом, кстати, не было. Хорошие антенны дальней связи производились в Российской империи и в Альянсе. Янки были традиционно чуть сильнее в элементной базе, русские – в умении выжать максимум из имеющегося оборудования. Результаты выходили схожие, при аналогичных возможностях аппаратура Альянса была ненамного, процентов на десять – пятнадцать, компактнее, имперская – заметно дешевле. Все остальные, даже Британское Содружество, как правило, закупали аппаратуру у лидеров и тихо завидовали им.

Но, что вполне логично, грамотные военные хотят получать технику отечественного производства. Хотя бы потому, что в этом случае могут быть уверены – никто в нее без спросу не залезет и что не надо не подслушает. В эпоху высоких технологий весьма спорные постулаты, но, тем не менее, это хоть какой-то шанс. Неудивительно, что европейцы, тоже обладающие необходимыми технологиями, периодически пробовали делать антенны собственной конструкции. Выходило дорого и не очень надежно, хотя, конечно, работало, куда ж оно денется.

Те, кто создавал данный конкретный ретранслятор, выбрали для себя именно европейскую продукцию. Учитывая, что Испания – это все же Европа, логика в таком выборе имелась. Но, так как руки, скажем, немецкого рабочего стоят очень немало, даже если он держит их в карманах, то и оборудование получалось чересчур дорогим. И чтобы вписаться в бюджет, требовалось искать модели подешевле, за счет характеристик, разумеется. Вот и получилось то, что получилось – конструкция, стоящая дороже аналогов из того же Альянса, и обладающая при этом весьма скромными возможностями. Если по-простому, ее разместили здесь, над плоскостью эклиптики, потому, что с более удаленной точки она до планеты попросту не добивала. Для резервной станции, может, и пойдет, но все равно Костину она категорически не нравилась.

Одно хорошо – взломать ее и впрямь оказалось довольно просто. Европейцы традиционно считали, что все, сделанное ими, самое-самое. Имперцы на это бахвальство лишь пожимали плечами и молча работали. Службы технической и электронной разведки у них были сильные, и неудивительно, что в базе данных «Стилета», в длиннющем списке паролей, нашелся и тот, что давал доступ к местной аппаратуре связи. Час работы – и информация ушла. Теперь оставалось только ждать.

Отведя корабль от ретранслятора, Костин включил автопилот. Программа, заложенная в него, была сейчас проста и недвусмысленна – достичь крайней точки, в которой можно вести стабильный обмен данными, и лечь в дрейф. Чем дальше – тем меньше шансов, что их обнаружат, все просто. Космос велик, и найти в нем маленький… да хоть бы и большой корабль, не зная его траектории, намного сложнее, чем пресловутую иголку в стоге сена. Там хоть стог можно сжечь, здесь же и это недоступно. Космос лишь посмеется над потугами людей и в очередной раз прикроет шкатулку с тайнами.

– Ну, как? – Каталина заканчивала сервировать стол. Это, конечно, громко сказано, все же небьющиеся тарелки и алюминиевые вилки далеки от фарфора и серебра дорогих ресторанов, но и то хлеб. Когда она взяла на себя заботу о готовке и уборке, ненавидевшему возню на камбузе Костину жить стало заметно комфортнее.

– Порядок, – лейтенант плюхнулся на диван, потер слегка ноющие виски. – Пришлось малость повозиться, но тут больше нервов тратишь, чем сил. Дурацкая конструкция, дурацкая система… Вот чес-слово, если б нужда не заставила, близко бы не подлетел.

Каталина промолчала, хотя ее наверняка обидело такое пренебрежение к достижениям родной страны. А может, и нет – Костин не слишком разбирался в национальной психологии жителей соседних государств. Во всяком случае, недостаточно, чтобы уверенно оперировать столь тонкими материями, как эмоции, а на лице девушки не дрогнул ни один мускул. Владела она собой, когда надо, очень неплохо, а обида, если она даже была, явно не проходила по разряду смертельных.