Читать книгу "Коронный разряд - Владимир Ильин"

Но во всем этом сиянии была одна длинная тень, что металась от края до края зала, заставляя нервно подергиваться даже невозмутимое пламя. Она вышагивала перед диваном, пытаясь пробить каблуком мягкий ворс ковра и цокнуть особенно громко. Она задевала краем серого рукава юношу, опираясь на спинку дивана за его спиной. Но время шло к полудню, и скоро ей суждено навсегда пропасть.

Для юноши мир звучал классической музыкой из незаметных наушников-вкладышей. Приятные мелодии, хоть и прослушанные бесчисленное число раз. Но если снять наушники – вряд ли там тоже будет что-то новое, и уж наверняка – ничего хорошего. Он готов спорить. И этот спор, что характерно, даже приняли два раза.

– «Подлец», было, – сосредоточенно чиркнула на втором этаже одна из девушек-сестер карандашиком по листку.

– «Бесчувственная сволочь», – хмыкнула вторая. – Тоже есть.

– Сама такая! – Отреагировала ее сестра, поджав губы после особо едкой фразы.

Но все же, пробежавшись по списку взглядом, убедилась, что брат такое уже слышал.

Сцена расставания на первом этаже гремела повышенными тонами, колкими и обидными выражениями с акцентом на каждом слове, но исполнялась всего на один голос.

И, по всей видимости, именно равнодушие другой стороны бесило гостью еще сильнее. Можно понять – столько подготовки, отчетливо видимой по укладке волос и профессиональному макияжу; по дорогому платью, хоть и строгих тонов, но столь соблазнительно очерчивающему формы девушки; со вкусом подобранным украшениям; изысканной парфюмерии, от которой кружит голову; высокой платформе туфель, благодаря коей осанка обрела особенно женственный вид.

Словом, все для того, чтобы расставание непременно обернулось бы штормом эмоций, стоило юноше оценить весь масштаб грядущей потери. Но он молчал, глядя на огонь и удерживая левую руку в мягкой шерсти кота, расположившегося клубком в глубине дивана, рядом с бедром хозяина.

В общем-то, шторм был запланирован еще на вчерашний вечер, и шел по плану, от тихого недовольства прогулкой к эмоциональным обвинениям с предсказуемой развязкой.

Однако фраза «Ну наконец-то! Всего наилучшего!» под конец прогулки никак не планировалась. Как и хлопок дверью в сантиметре от носа. А ведь она его так любила! Ну, до того, как решила прекратить отношения. Возмущение, конечно же, было тут же экспрессивно высказано по телефону, после звукового сигнала автоответчика, но ощущения все равно были не те.

– «Сволочь!». Второй раз за минуту, – цокнула одна из девушек на лестнице, с волнением отметив, что гостья уже выдыхается.

Потому расставание было решено провести повторно, на этот раз по всем правилам. Но по ответной реакции выходило, что бросили ее, и это крайне болезненно било по самолюбию прекрасной графини. Настолько, что словарного запаса крайне не хватало. По крайней мере, не более сказанного автоответчику и тщательно законспектированному адресатом в двух копиях.

– Какая банальность, – вздохнули на лестнице, для порядка подчеркнув третий раз слово на букву «к».

– Может, подсказать ей?

– И потом язык с мылом мыть? Ну уж нет, – буркнула сестра.

И тут же насторожилась, заслышав начало особо забористого эпитета, высказываемого напряженно застывшей гостьей в спину юноши.

– О-о… – протянула она, даже не сразу обратившись к заполненному листочку.

– А это надо делить по словам или как одна фраза? – С азартом вычитывала список подруга.

– Точно не было такого! Точно говорю! – Блестели триумфом глаза рядом.

С первого этажа донесся резкий звук с силой захлопнутой двери – даже стекла задрожали, хрусталики люстры запели тихим звуком, а в углу гостиной, у камина, заполошно подпрыгнула с места дремавшая до того собака.

Скандал, что характерно, собаку пробудить не смог. То ли мелковат был конфликт для двухметровой, если встать на лапы, немецкой овчарки (ну или смеси овчарки с чудовищем из болот Дартмура). То ли привыкла за эти дни к набегам суетливой особы, пахнущей волнением, тоской и решимостью. А сон – он важнее людских чудачеств!

– Нет, точно не было! – победно завершила девчонка, подпрыгнув у лестницы. – Катька, приз наш!

– Еще бы было, – хмуро закрыла блокнот ее сестра после подтверждения победы, но отчего-то не желая поддерживать веселье.

– Тонь, Максиму расскажем? – Зеркально отразила ее настроение Катерина, вспомнив про наушники в ушах брата.

Речь о концовке экспрессивной фразы, произнесенной перед тем, как хлопнуть дверью. Как оно обычно и бывает, напоследок гостья не удержалась от шаблона. Так уж воспитал телевизор – уж если все потеряно, то надо обязательно рассказать о коварном плане, о собственном уме и чужой глупости. Или хотя бы о последних двух.

– Можно. Но, думаю, он знает, – подумав, произнесла Антония, убирая выданный братом листок и заодно придумывая, где она его «потеряет».

В ее планах на жизнь – роковой роман, Париж, расставание и случайная встреча под свистом вражеских пуль. Ну, это не сейчас, после школы и университета. Но обширный перечень емких выражений еще определенно понадобится!

– Почему так решила? – Посмотрела на сестру Катерина, вопросительно подняв бровь.

Старшая выразительно посмотрела вниз, на диван. Где фигура их брата за все это время будто не сдвинулась ни на миллиметр.

Сестра была не особо-то и старшая, всего на пару минут. Но в этой паре близнецов именно она занимала титул «умной». Кате достался титул «самой красивой», щедро отданный ей сестрой-двойняшкой.

– Лучше бы покричал на нее. Или домой не пускал, – с сочувствием прокомментировала поведение брата Катя.

– Зачем? – Смотрела вниз Тоня. – Ее ведь нет.

– То есть?

– Наверное, уже шестнадцать часов, как не существует. – Прикинула Тоня время от встречи в аэропорту до этого момента.

Отношения распадаются по разным причинам, и бывает сложно определить момент, с которого расставание стало неизбежным. Но не в данном случае. Тут дата определенно была, только – в будущем. Дата помолвки графини Елены Белевской с весьма перспективным юношей из древнего и очень влиятельного рода. На его фоне парень из мастеровой семьи, за заслуги пущенной присматривать за особняком, машинами и гигантским аквариумом с дельфинами здешнего князя, совершенно не смотрелся. Во всяком случае, юноша был ей представлен именно так. А фраза, сказанная ею напоследок, как раз соизмеряла два социальных статуса и их перспективы на будущее – это если убрать слова, никак не красящие леди.

– Как он там? – Вынырнул из своего кабинета папа-Миша, осторожно подкрался к ограждению, чтобы выглянуть за него на мгновение, и с тревогой обернулся на дочерей.

– Думаю, Максим еще не осознает всю величину потери, – серьезно произнесла Тоня.

– Такая трагедия, ведь он ее так любил, с первого взгляда, я же видела, – смахнула несуществующую слезу Катя. – Как он теперь без нее?