Читать книгу "Прах на ветру - Анна Чиж-Литаш"

– Здравствуйте, Константин Васильевич, – протягивая руку, сказал Виноградов. – Как поживаете?

– Я удивлен! Вы помните мое имя?

– Память – мой главный соратник! Без нее в моем деле нечего делать.

– Так может вам пора на пенсию?

– Спасибо за заботу, но я уже там! Да-да, вот такой вот инициативный пенсионер! Не стоит растрачивать слова восхищения, я и так все знаю. – Виноградов быстро переключил внимание на второго собеседника. – Добрый день, Олег Викторович. Мы к вам с важным разговором. Тема вам, я так полагаю, известна.

– Наслышан о вас, Александр Петрович. Свои-ми допросами вы изрядно утомили наших сотрудников, – стараясь казаться добродушным, сказал он. – Я уже все рассказал вашим коллегам.

– Вы правильно делаете, что не носите форму, она не располагает к доверительной беседе, – ухмыльнувшись, сказал Жордин.

Полковник пропустил мимо ушей ехидное замечание Константина Васильевича и, удобно расположившись на стуле, приступил к беседе.

– Пока уважаемый заместитель не покинул нас, хочу поделиться с вами интереснейшей историей. Представляете, кто-то сегодня утром изуродовал мою машину! Так мерзко надругался над ней! – полковник не сводил глаз с собеседников, как бы сканируя их. – Интереснейшее совпадение, – продолжил он, – как только я познакомился со всеми вами, моя машина подверглась нападению! Так еще и такому эмоциональному и циничному! – полковник встал со стула.

– Не пониманию, а при чем тут мы? – с явным недовольством спросил Жордин.

– Знаете, я просто пенсионер. Я не делаю никому ничего плохого. Здороваюсь с соседями, не сорю в подъезде, не паркую машину на чужие места и газоны, кормлю бездомных котов и птиц, – полковник мерял шагами кабинет, – коллекционирую фотографии, сажаю на даче помидоры и огурцы. Скажите, что из вышеперечисленного могло разгневать людей, чтобы они так по-зверски надругались над моей машиной! И тут я встречаю вас! Мы знакомы всего три дня, и вот результат! Не правда ли, интересное совпадение? – Виноградов обвел присутствующих глазами.

– Действительно, – растягивая звуки, повторил Жордин.

Бубнов стоял возле окна и молчал.

– Ладно, это все, что я хотел вам рассказать. Просто не удержался, чтобы не поделиться новостью. Константин Васильевич, можно попросить вас оставить нас наедине с товарищем Бубновым.

– Конечно, конечно, я удаляюсь. Олег, потом договорим, – пожав руки правоохранителям, Жордин закрыл за собой дверь.

Олег Викторович старался держать лицо, но было заметно, что он взволнован. Александр Петрович, немного успокоившись, присел на стул. Беляк последовал его примеру и, не спрашивая разрешения, плюхнулся рядом.

– Будем знакомы, Олег Викторович. Слышал о вас много лестных отзывов!

– Например? – с интересом спросил Бубнов.

– Например, толковый мужик, – заглянув в блокнот, сказал полковник, – мне, как сыщику, всегда интересно мнение людей друг о друге, так проще составить объективную картину о человеке. Так вот про вас я слышал только приятные слова.

– Чем-то, наверное, заслужил.

– Олег Викторович, из протокола допроса я знаю, что в вечер убийства вы находились дома. Ваше алиби подтвердили ваши соседи, которые коротали вечер вместе с вами. Я хочу лишь попросить вас охарактеризовать вашего руководителя. Точнее, бывшего руководителя.

– Нетипичный протокольный вопрос, – ухмыльнувшись, сказал он, – я бы назвал его человеком контрастов. В нем сочетались очень противоречивые качества. Благородства в нем, конечно, было мало, как и порядочности, но зато он считал себя человеком, обладающим хорошим чувством юмора. Правда, в этом тоже был свой минус, юмор он использовал только в отношении других, над собой он смеяться не умел. И не дай Бог кто-нибудь отпустит в его сторону шуточку.

– Редкий человек любит и может посмеяться над собой, – заметил Виноградов.

– Понимаете, он не прощал никого и не считался ни с чьим мнением, – будто не слыша слов полковника, продолжал он. – При всей своей ершистости, он был обычным трусом, который боялся любой ответственности.

Виноградов понял, что Бубнов может еще долго характеризовать своего шефа.

– Подскажите, а как он вел себя с коллегами?

– Я повторюсь, он никого ни во что не ставил! Считал, что лишь он знает, что нужно делать и как нужно жить!

Полковник заметил, что у Бубнова дрожат руки.

– Он столько лет стоял у штурвала компании, неужели он ничего не сделал для развития фирмы?

– Как сказать. Он создавал иллюзию работы. Приписывал себе заслуги других. За счет этого и выезжал, – Бубнов говорил уже более спокойным тоном. – Понимаете, такие люди уже мертвы. Поэтому расставаться с жизнью ему было не страшно. Не думайте, что мы все такие бесчувственные. Нет. У нас такая же душа и сердце, как и у вас. Просто мы устали. Устали от постоянных унижений, оскорблений, лжи…

– Почему никто не остановил его, не прекратил этот ужас? – спросил полковник.

– Как видите, кто-то все же прекратил. У кого-то явно сдали нервы. Всему есть предел. Даже бесчеловечности есть предел.

– Какое у вас интересное печенье, – вдруг спросил Виноградов, – извините, я просто голодный.

– Угощайтесь, – Бубнов протянул корзинку с печеньем.

– Очень вкусное! Я такое не пробовал. Просто я большой поклонник выпечки, – прожевывая сдобу, сказал полковник. – Домашнее?

– Нет, в магазине купил, – не раздумывая ответил Бубнов.

– Очень вкусное! Я обязательно поищу на прилавках!

Беляк, приподняв брови, смотрел на друга, который уплетал чужое печенье, испачкав все лицо в крошки. На мгновенье Сергей Васильевич подумал, что друг от голода несет какой-то бред.

– Угощайся, – будто прочитав мысли Беляка, сказал полковник и протянул ему печенье.

Беляк хотел отказаться, но, увидев злые огоньки в глазах полковника, покорно открыл рот. Беседа продолжалась еще минут десять. Затем, отблагодарив за помощь и второй завтрак, Виноградов и Беляк вышли из кабинета.

– Что это было за представление? – выйдя из здания, спросил Беляк.

– Серый, ты просто олух! – подкуривая сигарету, сказал полковник. – Ты так ничего и не понял?

– Нет. Но мне было стыдно за тебя! Ты не мог подождать, пока мы закончим, и потом пообедать?

Александр Петрович старался сдержать эмоции. Про себя он посчитал до десяти, представил овец, пасущихся на зеленой лужайке, и даже сделал дыхательную гимнастику. Беляк все это время смотрел на него, как на сумасшедшего.

– Знаешь, Серый, это тебя надо было отправлять на пенсию, а не меня! – сказал полковник. – Ведь у тебя поролон вместо мозгов! Как ты мог не догадаться в чем дело?

– Ну, давай, жги! Просвети тупицу!