Читать книгу "Времена года - Мила Лейт"

Ей снова пришло на ум сравнение жизни Бориса с пьесой, в которой главная роль – одна, принадлежащая ему. Вторая же главная роль, если она когда-то и была, из сценария исчезла и была переписана во второстепенную. Или – Марта не переставала поражаться, какие неожиданные ракурсы она находит в последнее время, когда смотрит на свою супружескую жизнь – главную роль отдали другой исполнительнице? Но нет, разве можно, относясь к кому-то настолько серьёзным образом, тем не менее, продолжать делить кров и ложе с другим человеком? Она, как и большинство людей, судила по себе, а для её цельности никакие компромиссы в отношениях были просто невозможны. Но всё же она изучила своего мужа достаточно, для того чтобы почувствовать столь сильные перемены, если бы они произошли.

И именно по причине той самой собственной цельности она не могла списать со счетов свою, пусть и мимолётную, связь с другим мужчиной. Если окажется, что она больше не любит мужа, весь её мир рухнет. Прощаясь, Марк сказал, что через несколько дней вернётся, чтобы снова встретиться с ней. Его прощальный поцелуй не был прощальным по-настоящему – наоборот, это было страстное обещание скорого продолжения. Но для Марты это ничего не меняло: роман из разных стран? Абсурд. Но даже не возможные страдания в разлуке с любовником пугали её: сможет ли она жить с Борисом, как будто ничего не произошло, не происходит? Потому как если выяснится, что она любит другого… о Боже… – даже додумать эту мысль ей сейчас было не под силу. Но она призналась себе: да, она ждала… она предвкушала следующую встречу со своим новым мужчиной.

Неужели он прилетит за тридевять земель, только чтобы увидеть её?

Когда-то, ещё в юности, ей попались две фразы: «Если мужчина действительно хочет увидеться с женщиной, он найдёт её, не зная ни адреса, ни телефона. Если мужчина хочет увидеться с женщиной, его не остановит ни расстояние, ни время суток». Эти слова навечно врезались Марте в память и потому, даже оставаясь достаточно наивной в вопросах любовных отношений, – ведь её личная жизнь сложилась так, что учиться на горьком опыте собственных ошибок не пришлось, – слыша чьи-то оправдания, вроде «он не звонит, потому что слишком занят», она лишь мысленно пожимала плечами.

И вот, человек готов примчаться за тысячи километров ради того, чтобы провести с ней несколько часов. Это кружило голову, сводило с ума и пугало одновременно. Но заглядывать в будущее дальше этой встречи она тоже боялась: что бы там ни оказалось, оно грозило, по меньшей мере, душевной смутой. Ну а в худшем случае…

Марта выскользнула из постели, прошла в ванную и вперила взгляд в зеркало. Давно она так внимательно не разглядывала себя – разве что, собираясь на первую встречу с Марком. Собственное отражение показалось ей испуганно-напряжённым. И всё же какая-то новая, едва уловимая черта проступала за этим: чувственность. Это было лицо женщины, которая ожидает прихода своего мужчины с тем, чтобы без лишних слов просто отдаться ему.

Она вспомнила их знакомство, как впервые встретились их взгляды во всеобщей суете, как весь вечер она то и дело рассматривала его и как терялась, ловя на себе ответное внимание. Была ли она уже тогда поражена этим человеком, как вирусом замедленного действия? И если вирус – это всегда, так или иначе, болезнь, то насколько тяжело она уже заболела и когда выздоровеет?

И снова, стоило ей подумать о французе, как Марта ощутила нечто, подобное электрическим разрядам. Непроизвольно она закрыла глаза, голова чуть запрокинулась – казалось, она уже сейчас в его объятиях. Марта глухо застонала – так велико было желание снова увидеть Марка, прижаться к нему, ощутить ответное желание. Внезапно, как вспышка молнии, блеснула мысль: а что, если он не приедет? Даже если он не обманывал её сегодня, но – с глаз долой, из сердца вон; может статься, что через пару дней, когда его жизнь вернётся в привычное русло, он поймёт, что это был всего лишь ничего не значащий эпизод. А если он и правда не приедет? Потеряв к ней интерес так же быстро, как и ощутил его, он, вернувшись для завершения работы над выставкой, быстро закончит все дела и навсегда исчезнет, даже не вспомнив о ней.

Марта сама не ожидала, какую боль она ощутит от этой мысли. Тело её, как от боли физической, само чуть наклонилось вперёд, плечи согнулись, ладонями она машинально закрыла лицо. О Господи!.. Марта ещё не поняла, почему мысль, что для него уже всё может быть кончено, так ей невыносима: сама она подсознательно воспринимала сегодняшний вечер как начало их отношений. Природа её была такова, что она не могла уделять другому человеку лишь часть себя, немного; либо всё, либо – ничего. И, сама ещё не зная об этом, молодая женщина уже готова была отдать все свои душевные силы и всю себя.

«Если я больше не увижу его, я забуду всё это, как дурной сон. В конце концов, на что мы можем рассчитывать? Ещё несколько встреч, и конец. Так что если их не случится – оно и к лучшему; проще будет забыть его».

Обманув себя таким образом, Марте удалось несколько успокоиться.

«Я запрещаю себе думать об этом. А там – будь что будет».

14

Марк прилетел через четыре дня. За это время они обменялись несколькими короткими электронными письмами. Он писал, что скучает, она сдержанно отвечала, что будет рада встретиться снова. Он остановился в гостинице неподалёку от места, где Марта работала. В день его приезда она, как обычно, отвела с утра Мишу в детский сад, а, придя на работу, отпросилась на весь день, сказавшись больной.

Не успела за ними закрыться дверь гостиничного номера, как они бросились друг к другу, даже не пытаясь изображать спокойствие. Он сжал её в объятиях и Марта, вдохнув знакомый запах, поняла, как безумно тосковала всё это время. Сама мысль о том, что всё могло остаться одним лишь давешним эпизодом страсти, уже стала абсурдной.

Тем не менее, Марта, хоть и готовилась к этой встрече, как будто до последнего не могла поверить, что та состоится. Накануне она зашла в магазин нижнего белья, при этом в очередной раз удивившись, как давно она не выбирала себе столь важной части женского туалета. Не покупала что-то удобно-универсальное, а именно выбирала, обдумывая фасоны, цвета, крутясь в примерочной. Удивительное это было ощущение: как будто покупаешь вещь не для себя, а кому-то в подарок. Продавщица на кассе, заговорщицки улыбнувшись, сказала:

– И всё же мы покупаем всё это для мужчин, не правда ли?

Как она догадалась? То, что она взяла, оказалось слишком откровенным? Или – о, ужас! – что-то было написано у неё на лице? В замешательстве Марта поспешила из салона, мимоходом успев всё же подумать, что, видимо, сделала удачный выбор.

Весь день они провели в номере, пока Марте не пришло время уходить. Разговаривали мало – не потому, что не о чем, – они уже успели убедиться в обратном – но словно все слова разом стали лишними. Сознание кратковременности и бесперспективности этой встречи будто замкнуло уста обоим.

– Расскажи, как ты сбежал в Париж, – попросила Марта. Она лежала, повернувшись к нему, но глядя в пространство. В сумеречной комнате предметы теряли свои контуры, растворяясь в ней, создавая ощущение нереальности происходящего.