Читать книгу "Андропов - Рой Медведев"

В штабе И. Конева шла ускоренная подготовка к военной операции. Было известно, что в поспешно созданной в Будапеште «национальной гвардии» было более 10 тысяч человек. Существовали и разного рода «независимые» вооруженные группы и отряды. В Будапеште находились и части венгерской армии, численность которых составляла не менее 50 тысяч человек, но далеко не все эти части собирались сражаться против советских войск. Министерство обороны Венгрии пыталось создать вокруг столицы оборонительный пояс, но времени и сил для этого было слишком мало. У повстанцев имелось всего лишь 100 танков и несколько сотен зенитных орудий. Конев распоряжался уже тысячами танков. Если 24 октября в Будапешт вступили войска общей численностью всего 6 тысяч человек, то теперь на подступах к столице Венгрии находились 60 тысяч человек. Тем не менее Москва согласилась на переговоры, которые начались утром 3 ноября сначала в Будапеште, потом в Текеле. С советской стороны переговоры вел генерал армии М. С. Малинин. Пал Мелетер возглавлял венгерскую делегацию, куда входили начальник генштаба венгерской армии Иштван Ковач и другие офицеры. Речь шла о выводе советских войск из Венгрии. Вечером 3 ноября после окончания бесед Хрущева с Тито все было решено окончательно. В помещение, где шли переговоры с венгерскими военными, явился Председатель КГБ СССР Иван Серов с группой чекистов. Они объявили венгерскую делегацию арестованной. Венгерские офицеры были потрясены, но держались с достоинством. Их разместили в различных комнатах в здании воинской гауптвахты. О психологическом состоянии тех дней свидетельствует тот факт, что венгерские военные руководители, допрошенные в ночь на 4 ноября, ничего не скрывали. Все, что они говорили о составе и дислокации венгерских войск в Будапеште, впоследствии подтвердилось[41]. У делегации была и карта обороны Будапешта. По имевшейся в их распоряжении венгерской радиостанции был отдан приказ венгерским командирам: «По советским войскам огня не открывать!»

По приказу № 1, который был подписан маршалом Коневым и прочитан в ночь с 3 на 4 ноября всем участникам операции «Вихрь», советские войска начали движение к Будапешту в 6 часов утра 4 ноября с разных направлений, и в 7 часов утра они уже ворвались в город. Имре Надь объявил по радио, что «правительство находится на своем месте», но тут же покинул здание парламента и укрылся вместе с группой министров в югославском посольстве. Кардинал Миндсенти, который активно призывал венгров выступить против Советского Союза, скрывался в посольстве США. Командование повстанцами принял на себя генерал Бела Кирай.

Я не буду говорить здесь о подробностях боев в Будапеште. Силы были неравны, большая часть населения столицы пережидала события в своих домах. Венгерские отряды хорошо знали город, они использовали для передвижения подземные коммуникации, защищались в старых замках и крепостях. Но уже к концу дня 7 ноября сопротивление было подавлено. 8 ноября советские части ликвидировали отдельные оставшиеся очаги сопротивления. 9 ноября венгерские повстанцы в Будапеште начали складывать оружие. К концу дня 11 ноября вооруженное сопротивление было сломлено на всей территории Венгрии. Отряды повстанцев переходили через границу на территорию Австрии. Операция «Вихрь» завершилась. Потери советских войск за все дни боев составили 669 убитыми и умершими от ран, пропали без вести 51 человек. Около 1500 солдат и офицеров было ранено. Венгерские повстанцы потеряли убитыми и умершими от ран от 2 до 4 тысяч человек. Официальные данные, которые приводились позднее в венгерской печати, содержат сведения о 2700 погибших.

С 4 по 7 ноября 1956 года, когда правительство Надя укрывалось в югославском посольстве, а правительство Я. Кадара и Ф. Мюнниха находилось в Ужгороде, советское посольство, охраняемое советскими танками и подразделением десантников, превратилось в важный центр власти в Будапеште, в разных частях которого шли ожесточенные бои. Несколько раз здание посольства подвергалось автоматному и пулеметному обстрелу. По свидетельству И. С. Розанова, уже в 1973 году, посетив Будапешт, Юрий Андропов, войдя в кабинет советского посла В. Н. Базовского, поглядел на противоположную от окна стену и спросил: «А где же следы от пуль?» Посол ответил, что все уже давно заделано и прикрыто плафонами.

В трудных условиях оказался в Будапеште весь дипломатический корпус, и Андропов старался оказать помощь дипломатам всех стран, а не только социалистических. С большинством из них он был знаком, так как старался не пропустить ни одного официального приема, которые происходили в посольствах других стран главным образом в связи с национальными праздниками. Он казался общительным и относительно откровенным человеком, хотя узнать от него что-либо новое было трудно. Среди собеседников Андропова нередко оказывался австрийский посол социал-демократ Валтер Пайнсип. «Вот я коммунист, — сказал ему однажды Андропов, — а вы представляете противоположную точку зрения. Но это не мешает нам понимать друг друга… Каждый человек имеет убеждения, должен их иметь. Без них человек ничего не значит. Было бы прекрасно и просто, если бы все люди на земле имели одни и те же взгляды… Но, поверьте мне, это было бы скучно». По свидетельству Пайнсипа, советский посол помогал составлять план эвакуации дипломатических работников из Будапешта в Австрию. На машине самого австрийского посла развевался герб послевоенной Австрии: одноглавый орел, державший в правой лапе серп, а в левой — молот над разорванной цепью. Этот герб символизировал свободу и союз рабочих и крестьян. В послевоенной Австрии у власти почти все время находились социал-демократы. С некоторой долей сарказма Андропов посоветовал Пайнсипу быть осторожным, так как венгерские повстанцы, увидев серп и молот, подумают, что это советская машина[42].

К концу дня 7 ноября 1956 года в Будапешт прибыло правительство Яноша Кадара. Восстанавливались органы власти. Появились и советские военные комендатуры. Под руководством Ференца Мюнниха началось создание новых венгерских частей по охране общественного порядка. В Будапеште были организованы три революционных офицерских полка, формировались новые военные части и в других районах Венгрии. Уже к концу ноября их численность превысила 20 тысяч человек.

Еще в дни боев в Будапеште и в первые дни после окончания столкновений большое число венгров, главным образом молодежь, было взято в плен или арестовано. Этих людей начали вывозить с территории Венгрии на Украину. Депортация венгров проводилась по распоряжению и под наблюдением И. Серова. Андропов знал об этом, но у него не имелось оснований для возражений. Однако слухи о высылке молодых венгров «в Сибирь» вызывали не только беспокойство, но и возмущение среди рабочих. Железнодорожники объявили забастовку. Кадар и Мюнних потребовали объяснений у советского посла, но он не знал, что и как отвечать. 14 ноября 1956 года Председатель КГБ И. Серов и посол Ю. Андропов направили в Москву шифрограмму, в которой говорилось: «Сегодня в течение всего дня нам неоднократно звонили товарищи Кадар и Мюнних (каждый в отдельности), которые сообщили, что советские военные власти отправили в Советский Союз (в Сибирь) эшелон венгерской молодежи, принимавшей участие в вооруженном мятеже. Кадар и Мюнних заявили в связи с этим, что они не одобряют подобных действий с нашей стороны, поскольку эти действия вызвали якобы всеобщую забастовку венгерских железнодорожников и ухудшили внутриполитическое положение в стране в целом… В действительности сегодня, 14 ноября, был отправлен на станцию Чоп небольшой эшелон с арестованными, следственные дела на которых оформлены как на активных участников и организаторов вооруженного мятежа… При передвижении эшелона заключенные на двух станциях выбросили в окно записки, в которых сообщили, что их отправляют в Сибирь. Эти записки были подобраны железнодорожниками, которые сообщили о них в правительство. По нашей линии дано указание впредь арестованных отправлять на закрытых автомашинах под усиленным конвоем»[43]. Слухи о депортации ширились, к железнодорожникам примкнули другие рабочие, начиналась всеобщая забастовка, и это мешало Яношу Кадару вести переговоры с рабочими советами, которые пользовались на предприятиях большим авторитетом. Вскоре выяснилось, что отправка венгерской молодежи в СССР не была санкционирована высшими властями в Москве, и арестованных вернули из Закарпатья в Венгрию. Тем не менее в стране еще долго жила легенда о томящихся в Сибири венгерских борцах за свободу. Ю. В. Андропов оставался на посту посла СССР в Венгрии еще несколько месяцев после утверждения там нового руководства. Он был отозван в Москву для другого назначения в марте 1957 года. Но нередко не только в мыслях возвращался он к трагедии в Венгрии. Эти события, а также собственное в них участие часто являлись предметом разговоров Андропова с близкими ему людьми. Он вспоминал, например, как еще в конце октября 1956 года посольская машина попала под обстрел на окраине Будапешта и вместе с военным атташе и водителем он пешком два часа шел по ночному городу в свое посольство. Андропов видел не на фотографиях повешенных на деревьях и телеграфных столбах коммунистов и работников органов безопасности Венгрии. Известный советский дипломат Олег Трояновский позднее свидетельствовал: «Мне всегда казалось, что на Андропова произвели очень большое впечатление события 56-го года в Венгрии, очевидцем которых он тогда оказался. Он постоянно возвращался к ним в своих рассказах. Он часто говорил: "Вы не представляете себе, что это такое — стотысячные толпы, никем не контролируемые, выходят на улицы". И эта боязнь повторения подобного уже в СССР накладывала отпечаток на его понимание политики. Осознавая необходимость реформ, он боялся допустить реформы "снизу"»[44].