Читать книгу "Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами - Сергей Макеев"

В то же время и Мазепа рассылал свои «универсалы», но они никого больше не соблазнили. Напротив, из всех полков и городов стали поступать челобитные царю о преданности козаков и простых украинцев, притом даже из мест, не занятых русскими войсками. То есть эти изъявления преданности никак нельзя считать вынужденными.

Только часть запорожцев-сечевиков соблазнились предложениями Мазепы и шведов. Три тысячи козаков во главе с атаманом Костей Гордиенко явились в шведский лагерь. Они сразу поразили союзников своим буйством. Мазепа пригласил запорожцев в свой шатер на обед. Сечевики перепились и начали тащить со стола серебряную посуду. А когда кто-то сделал им замечание, его тотчас зарезали. Впрочем, это были отчаянные рубаки. Те, кто уцелел, остались с Мазепой до конца.

А Меншиков уже давно был под Батурином — он приехал, еще не зная об измене, его должен был ждать «мнимый больной», а встретил Александр Данилыч запертые ворота замка с вооруженными сердюками под командованием атамана Чечеля. Батурин надо было брать немедленно — там Мазепа собрал провиант, артиллерию и боеприпасы для шведов и своего мятежного войска. К тому же Карл XII с Мазепой также спешно двигались к Батурину. Часть жителей покинула город, жены и домочадцы некоторых полковников вернулись из осажденного Батурина в свои поместья и даже с обозами, но некоторых горожан сердюки загнали в крепость и подожгли посады. Атаман Чечель просил у Меншикова три дня на сдачу, но это была явная уловка. Штурм начался, и 31 октября Батурин был взят, почти все начальники сердюков попали в плен.

5 ноября в Глухове состоялось символическое отрешение Мазепы от должности — с куклы, изображавшей Мазепу, была снята кавалерия — андреевская лента, затем муляж был повешен (такие политические спектакли уже разыгрывались во Франции и в Англии). А на другой день новым гетманом Украины был избран стародубский полковник Иван Ильич Скоропадский. После принятия присяги новым гетманом киевский митрополит с другими иерархами предали Мазепу анафеме — церковному проклятию.

Со школьных лет остается такое воспоминание, что измена Мазепы совершилась чуть ли не на поле Полтавской битвы. Может быть, оттого, что эти два события совмещены и в пушкинской «Полтаве». На самом деле между бегством Мазепы в лагерь шведов и Полтавским сражением прошло восемь месяцев. В том числе исключительно холодная для Украины зима 1708–1709 годов. От трех до четырех тысяч шведов погибли только от холода, еще множество получили увечья от обморожения. С первых шагов шведских войск по украинской земле население оказывало им сопротивление. В основном жители разбегались при приближении шведов, уводя скот и пряча добро. Нередки были и нападения крестьян и горожан на обозы и небольшие отряды шведов. Мазепе нелегко было оправдываться перед Карлом. Кажется, оба начинали понимать, что ошиблись — как друг в друге, так и в своих стратегических расчетах. А главное, Мазепа переоценил самого себя, если он и вправду думал:

Петру я послан в наказанье; Я терн в листах его венца…

Мазепа решил «отыграть назад»: он послал к царю полковника Апостола с предложением ни много ни мало предать в его руки шведского короля с генералами, а взамен просил полного прощения и возвращения прежнего гетманского достоинства. Предложение было такое смелое, что Петр не сразу поверил Апостолу. Посовещавшись с министрами, царь послал свое согласие, но только в случае, если Мазепа сумеет «добыть главнейшую особу». Думается, со стороны Мазепы это был блеф — сил для пленения Карла не было. Петр наверняка это понимал. Очередная авантюра Мазепы окончилась ничем, но веры к нему теперь не стало и у ближайших соратников. Полковник Апостол и многие его товарищи вернулись под царскую руку.

Во время Полтавской битвы Мазепа находился в обозе — по болезни, притворной или настоящей, теперь уже не скажет никто. Сколько верных ему козаков сражалось на стороне шведов, точно не известно. Карл XII, считавший себя чуть ли не богом, по преданию, накануне битвы верхом подъехал к русским постам. У костра сидели козаки. Карл из какого-то молодечества выстрелил по ним из пистолета, козаки открыли ответный огонь и ранили короля в ногу. На другой день его вынесли на поле битвы на носилках.

Пушкинское описание Полтавской битвы не просто лучшее в русской поэзии. Пушкин задолго до историков показал, что в этой битве решался исход Северной войны, да и всех петровских «славных дел». И сам царь в поэме под стать мифическому герою-демиургу:

Выходит Петр. Его глаза Сияют. Лик его ужасен. Движенья быстры. Он прекрасен, Он весь как Божия гроза.

Прекрасный и ужасный одновременно — в этом весь Петр! И вот два полубога сошлись в решающей схватке — один верящий только в свою счастливую судьбу, другой — в судьбу Отчизны.

Швед, русский — колет, рубит, режет. Бой барабанный, клики, скрежет, Гром пушек, топот, ржанье, стон, И смерть и ад со всех сторон.

Из этого пекла одним суждено было выйти на авансцену мировой истории, другим с нее сойти…

Потом было бегство Мазепы с Карлом и остатками его войска. Старик даже опередил короля, первым переправившись через Днепр. Он знал, что для Карла даже плен будет почетным, а вот его ждет позорная казнь… Беглецы перевели дух, только оказавшись в Бендерах, во владениях турецкого султана.

Петр I очень хотел заполучить Мазепу и предложил туркам большие деньги за его выдачу. Но Мазепа заплатил еще больше и таким образом откупился. У него оставалось еще очень много денег. Но по большому счету у него не было ничего: ни жены, ни детей, ни настоящих друзей. А что имел — потерял: поместья, крепостных, власть — все осталось позади и в прошлом. Жить стало незачем. И Мазепа умер 22 августа 1709 года в селе Варница близ Бендер. Ходили слухи, что старик отравил себя ядом, чтобы не быть выданным Петру I. Мазепу похоронили в монастыре Св. Георгия в румынском городке Галац. Позднее поверх гроба Мазепы захоронили какого-то молдавского боярина. По шведским же источникам, останки Мазепы вскоре перезахоронили в Яссах. Немудрено, что Пушкин в 1824 году не отыскал могилу Мазепы. Зато нашел свою «Полтаву».

С тех пор многие авторы — писатели, историки, политики и публицисты — давали оценки Мазепе как личности и как исторической персоне. Но лучше Пушкина не скажешь: «Мазепа есть одно из самых замечательных лиц той эпохи. Некоторые писатели хотели сделать из него героя свободы, нового Богдана Хмельницкого. История представляет его честолюбцем, закоренелым в коварстве и злодеяниях, клеветником Самойловича, своего благодетеля, губителем отца несчастной своей любовницы, изменником Петра перед его победою, предателем Карла после его поражения: память его, преданная церковью анафеме, не может избегнуть проклятия человечества».

Все так. Но оказалось, что Мазепа оставил наследников. Господа «мазепаны» продолжают «делать из него героя свободы».

Наследники Мазепы

Продолжателями политики Мазепы, или «дела Мазепы», как говорили его сторонники, были генеральный писарь Филипп Орлик и самый близкий к Мазепе человек, его племянник Андрей Войнаровский. Кроме того, Войнаровский унаследовал и часть богатств Мазепы, в том числе, возможно, и долговое обязательство Карла XII — король занял у Мазепы 240000 талеров. Вряд ли швед смог расплатиться.