Читать книгу "Александр Македонский. Царь четырех сторон света - Питер Грин"

Войско царя в Азии насчитывало 43 000 пехотинцев, в том числе 7000 от Эллинского союза. Из 6000 конников союзники поставили всего 600. Союз отвечал за флот, общей численностью 160 кораблей (Афины, имея более 300 кораблей, предоставили всего 20. Это и еще 200 конников составили весь их вклад в войско Александра). Несмотря на запрещение Эллинского союза, значительное число греков воевало на стороне персидского царя.

В целом структура экспедиционной армии Александра выглядела так.

Следует отметить особый статус фессалийской конницы. Филипп, а потом Александр были пожизненно избраны архонтами Фессалии. Фессалийцы этнически были ближе македонянам, чем другие греки, их страна так же управлялась земельной аристократией, как и Македония, их кавалерия была так же вооружена и организована, как македонская. При этом фессалийская кавалерия всегда располагалась на левом фланге, то есть находилась под прямым командованием Пармениона. Этот факт интересен в свете глухой борьбы, которая постоянно шла между Парменионом и Александром за контроль над армией. Но позиции Пармениона были достаточно сильными. Александр понимал его ценность как полководца, к тому же Парменион обеспечил возможность наследования престола, и за эту услугу приходилось платить дорого.

Помимо полевых сил, во вторжении в Персию принимали участие многие специалисты, включая инженеров, механиков и топографов. Эвмен Кардийский возглавил штаб и секретариат. Необычной стороной военной экспедиции (здесь явно сказалось влияние Аристотеля) было участие в ней большого числа ученых – архитекторов, географов, ботаников, астрономов, математиков и зоологов. На обретенных ими знаниях не один век в дальнейшим основывались представления европейцев о Востоке.

Александр был также первым известным полководцем древности, собравшим группу пропагандистов.

Ахилла обессмертил Гомер, потомок же Ахилла желал, чтобы и его достижения воспели. Эвмен вел дневники экспедиции, а Каллисфена[6], племянника Аристотеля, Александр назначил ее официальным историографом. Александр оставил за собой право просмотреть первоначальную рукопись Каллисфена и время от времени вносил поправки, но это не значит, что он буквально диктовал все записанное. Задача Каллисфена состояла не в тенденциозном освещении фактов, а в оценках, лежащих в русле определенной концепции. Впрочем, он был не одинок. Как только стало известно, что Александр платит хорошие деньги за отображение своих деяний, немалое число третьестепенных историков, поэтов и теоретиков пожелали участвовать в предприятии. Их число приумножилось после того, как все новые успехи Александра увеличили и количество материала для их работы, и их награды.

Начало кампании

Ранней весной 334 г. до н. э. Александр Македонский наконец отправился из Пеллы к Дарданеллам во главе экспедиционной армии, чтобы вторгнуться на территорию Персии. Сбылась мечта всей его жизни. Он был одновременно Ахиллом, снова отправлявшимся в Трою, и верховным главнокомандующим греков, который должен был отомстить за вторжение Ксеркса в Элладу. Он даже пересек пролив в том же месте. Большой удачей Александра оказалось то, что переправа прошла практически без противодействия персов. Его слабостью оставался флот, ибо флот Дария в Финикии был почти в три раза сильнее. Массированная атака персидского флота могла бы прервать вторжение в самом начале. Но такой атаки, как и вообще противодействия на море, не состоялось. Организованная стратегия не являлась сильной стороной персидского командования.

Александр с отрядом в шесть тысяч человек отправился в Элею и, согласно традиции, совершил жертвоприношение в честь Протесилая, первого греческого воина, ступившего на берег Трои. Он помолился о более счастливом жребии, что и понятно, так как Протесилай был вскоре убит, и воззвал к богам с просьбой о победе в войне возмездия. После этого он со своим отрядом пересек пролив на шестидесяти кораблях, посланных Парменионом из Сестоса. Во время переправы, на полпути, Александр принес жертву Посейдону и совершил возлияние золотым кубком, как некогда Ксеркс.

После прибытия в Ахейскую гавань (вероятно, Ротэй) царь воздал должные почести Афине, Гераклу и Зевсу и помолился о том, чтобы эти земли по доброй воле признали его царем. Затем он отправился в Илион, где царя встретила депутация местных греков и вручила ему золотые венки в знак почтения, после чего Александр совершил жертвоприношения Аяксу и Ахиллу. Он также, говорят, попросил прощения перед алтарем Зевса, где, согласно легенде, его предок Неоптолем некогда убил Приама. Во время осмотра местных достопримечательностей его спросили, не желает ли он увидеть лиру Париса. Александр отказался, ответив, что Парис играл на ней только для того, чтобы покорять сердца женщин; однако, добавил царь, он бы с удовольствием увидел лиру Ахилла, воспевшего деяния храбрых мужей.

Из Илиона Александр отправился снова на север и присоединился к своему войску в Арисбе, близ Абидоса. Оттуда войско двинулось на Даскилий, где находилась резиденция фригийского сатрапа. Первое поселение на пути, Перкот, контролировалось македонянами, но следующий город, Лампсак, был подвластен наемнику Мемнону. Говорят, что философ Анаксимен, выступивший в качестве посла, уговорил Александра обойти город, возможно за крупную взятку (денежные затруднения царя были широко известны).

У Александра хватило бы запасов только на месяц (не считая того, что он мог бы раздобыть на месте), а потому он хотел поскорее вовлечь персов в сражение, чтобы разбить их. Между тем персы, не сумевшие помешать переправе через Дарданеллы, хорошо понимали угрожавшую им опасность. Арист, фригийский сатрап, обратился за помощью к другим правителям Малой Азии – Арсамену и Спитридату. Они втроем устроили лагерь в Зелее (Сары-Кая), к востоку от реки Граник, и собрали своих военачальников на совет. Наиболее продуманный план выдвинул Мемнон. Он предлагал тактику выжженной земли – опустошение ближайших районов, уничтожение посевов. Это должно было, по его словам, заставить македонское войско двигаться дальше в поисках продовольствия. Между тем персы, собрав большой флот и армию, могли бы тем временем начать войну с самой Македонией, пока армия Александра оставалась разделенной. Это был очень разумный совет, но беда в том, что исходил он от грека и не пришелся по душе его персидским коллегам. Мемнон не проявил достаточного такта: он убеждал их, что в любом случае следует избегать большого сражения, так как македонская пехота значительно превосходит персидскую. Персы были уязвлены и отвергли план Мемнона, решив сражаться. Александр не мог желать лучшего.