Читать книгу "На самом видном месте. Как сегодня увидеть то, что купят завтра - Саймон Штейнгардт"

Бангкокские брекеты – курьезный случай, и не только потому, что на первый взгляд они кажутся малоподходящим символом статуса, а еще меньше – такого рода вещью, которую кто-нибудь захотел бы подделывать. По какой причине девушка предпочла бы надеть фальшивые брекеты, а не, скажем, подделку под футболку от Gucci? Возможно, она носила бы и то и то, однако в таком месте, как Бангкок, где поддельные под известные бренды вещи можно найти везде и носят их все, фальшивые брекеты кажутся менее очевидным – а потому более убедительным – ухищрением.

Если брекеты можно рассматривать в качестве символа статуса, значит ли это, что для той же цели подойдет и все остальное? Существует множество других примеров необычных символов статуса. В ходе криминологического исследования{31} низших социально-экономических слоев латиноамериканского взрослого населения США ученые установили, что ношение огнестрельного оружия может поднять популярность и социальное положение человека. В Иране, где исламистский режим{32} ввел запрет на владение собаками, наличие собаки среди секуляристов, оппозиционных власти, считается символом бунтарской отваги. В Объединенных Арабских Эмиратах{33} автомобильные номерные знаки, особенно состоящие из одной цифры, стали очень хорошо распродающимся товаром: в феврале 2008 года номерной знак «1» был продан на аукционе за 14,3 миллиона долларов. И по всему миру, от Каира до Чунцина, я посещал независимых операторов мобильной связи, которые устанавливают специальные расценки на телефонные номера, включающие счастливые цифры или их последовательности.

Вы можете сказать, что в этом проявляется на рынке сила предрассудков, но в основе подобного явления лежит сила подачи себя. Во многих частях мира телефонный номер – основное средство самоидентификации, и счастливые номера производят совсем другое впечатление, чем несчастливые. Когда правительство Афганистана{34} начало выпускать номерные знаки, начинающиеся с числа 39, среди получивших эти номера людей вспыхнуло негодование, поскольку 39 считается числом сутенеров, а поэтому небезопасно. Афганцы не желают, чтобы их воспринимали как сутенеров, особенно из-за столь хорошо всем видной вещи, как автомобильный номерной знак. Точно так же и все остальные люди, принадлежащие к любой культуре, не желают выглядеть сводниками другого рода: людьми, слишком поспешно стремящимися произвести впечатление посредством любого символа богатства или статуса, что находится в их распоряжении. Однако почему мы покрываем позором одних людей и не делаем этого с другими? И почему в конце концов мы считаем предосудительными те или иные вещи?

Статусные игры

В 2009 году, проводя исследование сервиса мобильной связи в китайском городе Сиань, я задался вопросом: почему мы демонстрируем или прячем наличные или выписки из банковских счетов совсем не так, как делаем то же самое с предметами аналогичной ценности в денежном эквиваленте? Почему, например, в ресторане, куда мы приходим, считается общественно допустимым вытащить и положить на стол телефон (символ статуса), но достать все наличные и кредитные карты и разложить их перед собой – это, скажем, не совсем нормально? Почему мы инстинктивно воспринимаем подобный поступок столь невозможным, что даже не пытаемся его совершить? Вероятно, потому, что мы представляем себе наличные деньги в буквальном смысле настолько физически грязными, зараженными бактериями, что держать их на обеденном столе – просто негигиенично. Однако даже кредитные карты, которые выглядят чище, а иногда и отражают определенные аспекты личности владельца, которые он и мог бы пожелать продемонстрировать, на столе не приветствуются.

Следуя своему принципу, заключающемуся в том, что всегда лучше понимать, почему мы не нарушаем неписаных правил, а не просто принимать нашу неспособность это сделать, я решил провести эксперимент. За ужином, где собрались члены команды и наши местные помощники, я попросил всех присутствующих выложить на стол все имеющиеся при них наличные и кредитные карты. Участники эксперимента, разумеется, чувствовали себя довольно неловко и неудобно – ведь их могло смущать и то, что с собой у них слишком много или, наоборот, слишком мало наличных / кредитных карт, или их просто беспокоил риск быть обворованными.

В ситуации, когда на стол кладется мобильный телефон, потенциальные негативные последствия выражаются риском кражи, но при этом могут быть относительно сбалансированы преимуществом быстрого доступа (возможностью взглянуть на экран в случае поступившего звонка или сообщения). А вот разложенные на столе деньги не обладают подобными достоинствами. Более того, идея быстрого доступа создает обоснованное оправдание в глазах публики наличию телефона на столе, так же как понимание красоты или стиля извиняет дорогую одежду или драгоценности, а понимание желания острых ощущений – спортивные машины и наручные часы со встроенным высотомером. Однако для выставленных напоказ пачек наличных нет легитимного оправдания, если только вы не являетесь наркодилером из Рио-де-Жанейро, а все окружающие не знают, что будут размазаны по полу в случае попытки вас ограбить.

Тем не менее для большинства из нас оправдание в глазах общественности очень важно, ведь оно позволяет нам играть в игру, в которой мы прикидываемся, будто лишены пустого тщеславия. Мы притворяемся, что социальный статус нас не интересует, потому что хотим выглядеть демократично. Если вы зайдете в кофейню в Кремниевой долине и встанете в очередь за человеком, одетым в джинсы и футболку, который только что вылез из потрепанного Volvo, вы будете знать только то, что он вполне может оказаться миллионером, желающим производить впечатление человека, «близкого к земле».

В своей книге «Наблюдая за англичанами»{35} («Watching the English») Кейт Фокс подметила, по какой любопытной дуге меняются предпочтения англичан в выборе книг и журналов, которые они предусмотрительно размещают в туалете на случай – хм – продолжительного визита. Люди из рабочего класса имеют склонность заваливать свой туалет легким юмористическим чтивом и спортивными журналами. Представителям низших и средних слоев среднего класса Англии не нравится иметь в уборной подборку для чтения, поскольку они полагают, что подобное может производить впечатление чего-то вульгарного. А вот люди из высших слоев среднего класса, напротив, часто «располагают в туалете целой библиотекой», иногда – тщательно подобранной, иногда – претенциозной, но чаще всего довольно эклектичной и «настолько занятной, что она зачастую захватывает все внимание гостей, и приходится кричать, чтобы позвать их обратно к столу». И, наконец, вкусы представителей высшего класса во многом сходны со вкусами людей из класса рабочего – юмор и спорт. По всей видимости, только высший средний класс стремится произвести впечатление на гостей, однако вы могли бы возразить, что высший класс также работает напоказ, только целью здесь является создание атмосферы непритязательности внутри величественных особняков.