Читать книгу "Будущее: рассекречено. Каким будет мир в 2030 году - Мэтью Барроуз"

Общества как в развитых, так и в развивающихся странах разобщены. Это связано с этническими, религиозными различиями или политическими убеждениями. Многие государства сталкиваются с новыми экологическими проблемами из-за климатических изменений (подробнее см. главу 4) или усиливающимися угрозами безопасности (терроризм, военная агрессия). Поэтому особенно важно бороться с международными угрозами сообща. А добиться такого сотрудничества часто непросто. Большая взаимозависимость как результат глобализации подстегнула развитие во всем мире, но стала испытанием для правительств. Граждане ждут от государств помощи в преодолении негативных последствий глобализации, и чаще всего те не в силах предложить решение. Правительства стран с высокими зарплатами ничего не могут сделать с более низкой стоимостью рабочей силы в Китае или Юго-Восточной Азии, хотя многие рабочие места из развитых стран в результате переместились за границу.

Развитие в одном месте все чаще обусловливает эффект бумеранга. Тихоокеанские землетрясение и цунами 2011 г. имели существенные политические и экономические последствия не только для Японии, но и для США, где встали автомобильные заводы из-за нехватки японских комплектующих. В Германии был подписан смертный приговор атомной энергетике из страха перед возможной ядерной катастрофой. Одним из самых страшных кошмаров для правительств становятся пандемии: вспышки заболеваний редки, но если вирусы мутируют и начинают передаваться от человека к человеку, они могут очень быстро распространяться из-за того, что теперь людям легко путешествовать по всему миру.

В условиях роста неопределенности и непредвиденных обстоятельств большинство правительств чувствует, что теряет контроль. Многоопытные политики считают, что мы стали свидетелями полного изменения характера проблем, с которыми приходится сталкиваться правительствам. Это первое, о чем они говорят, когда речь заходит о будущем. Правительствам стало гораздо труднее выполнять свою работу. И в тенденции к дальнейшей диффузии власти они видят основной вызов.

Как же так вышло? На международном уровне появилось больше действующих лиц, больше стран, имеющих вес. В своих лекциях я говорю, что мы живем в мире «Большой двадцатки». Несколько десятилетий назад, после распада СССР, это был мир «Большой семерки». Страны «Большой семерки» – США, Великобритания, Франция, Германия, Италия, Канада и Япония – были политическими и экономическими силами. В том мире была сосредоточена власть, отчасти потому, что страны «Большой семерки» разделяли общие взгляды и ценности.

Сегодня все изменилось, причем существенно. К 2030 г. Азия обгонит Северную Америку и Европу, вместе взятые, по глобальной мощи, выражающейся в ВВП, количестве населения, расходах на вооружение и инвестициях в новые технологии{63}. Похоже, что Китай к середине 2020‑х станет крупнейшей мировой экономикой{64}. Такой взлет Азии восстановит вес региона в мировой экономике и политике, переломит тенденцию европейского и западного доминирования, сложившуюся в XVIII в.

И все же не менее важным, чем подъем таких развивающихся гигантов, как Китай и Индия, будет скачок в развитии других незападных стран: Колумбии, Индонезии, Мексики, Турции, Бразилии, ЮАР, Нигерии и даже Ирана, Египта и других государств. В ближайшие пару десятилетий мы, возможно, будем наблюдать их расцвет. Сами по себе они в большинстве своем будут оставаться на вторых ролях просто потому, что их размерам далеко до Китая или Индии. И все же как единая группа эти быстро развивающиеся страны – многие из них мы еще недавно пренебрежительно называли «третьим миром» – в 2030 г. превзойдут Европу, Японию и Россию в том, что называется общей производительностью в мировом масштабе{65}. Эта группа стран-середняков как единое целое к 2030 г. сможет превзойти 28 членов Евросоюза по объединенным четырем показателям мировой силы{66}. А если этих середняков объединить с восточными гигантами, такими как Китай и Индия, то переход господства от Запада к Востоку будет еще резче.

Невероятные масштабы изменений в глобальном раскладе сил можно оценить при взгляде на количество подобных процессов на региональном уровне, которые будут происходить на протяжении пары последующих десятилетий. Китай уже сейчас укрепляет свою позицию в регионе. К 2030 г. ВВП страны, например, будет превосходить японский на 140 %. Как будущая крупнейшая экономика мира Китай по-прежнему будет опережать Индию, но расстояние между ними начнет сокращаться в ближайшие пару десятилетий по мере того, как станет падать уровень рождаемости в Китае. К 2030 г. Индия может стать той экономической силой, которой был Китай в последние десятилетия. Вполне ожидаемо, что сегодняшние темпы экономического роста Китая – 7–8 % – к 2030 г. останутся только в воспоминаниях.

Общее количество китайского трудоспособного населения достигнет своего пика в 2016 г. и начнет снижаться с 994 млн до примерно 961 млн в 2030 г.{67} В Индии, напротив, демографическая картина выглядит более жизнеутверждающе: там количество трудоспособного населения вряд ли достигнет пика до 2050 г. Это дает потенциал для долгосрочного экономического роста при условии необходимых структурных реформ, включая либерализацию экономики, существенное улучшение инфраструктуры, а также расширение и углубление образования высокого уровня для активно развивающегося молодого населения страны. Также важно отметить, что Индия, скорее всего, продолжит стремиться влиять на Пакистан. Уже сегодня экономика Индии превосходит пакистанскую в восемь раз, а к 2030 г. их соотношение легко может составить 16: 1.