Читать книгу "По следам Марко Поло - Тим Северин"

В Топкали мы поужинали, разделив наши запасы с отчаянно оборванными деревенскими детьми, которые пугливо крутились рядом с нами. Чтобы противостоять ужасающей летней жаре, дома тут строятся по принципу духовок наоборот. У них чрезвычайно толстые глиняные крыши и стены, совсем нет окон и только одно маленькое отверстие для входа, цель таких построек — не впустить в жилище нагретый воздух. Полы этих лачуг выкопаны с наклоном, чтобы легко добывать глину и быть ближе к прохладе земли. В конструкции домов нельзя увидеть ни одного деревянного элемента, жители нагорья почти набожно относятся к дереву, пригодному для использования, и каждая щепка бережно сохраняется, с тем чтобы после употребить ее для создания простейшей мебели. Но даже в этой примитивной обстановке люди не только всегда готовы оказать всякую помощь, но и обладают природным достоинством, приобретенным в постоянной борьбе со всевозможными трудностями и лишениями. Что являлось воодушевляющим доказательством того, что, если правильно направить взгляд, мы найдем те же обстоятельства и условия жизни, которые семьюстами годами ранее описал Марко Поло и которые могли бы пролить свет на описанный великим путешественником мир XIII века.

Во времена Марко Поло гористая часть Турции была глухим закоулком Малой Азии. В эти области подвигались одна за другой волны народностей и племен, вытесненных со своих более богатых земель на востоке более сильными захватчиками. Полуостров Турция был землей, которая не принадлежала никому и на которой в тесной близости одна от другой жили незнакомые и не связанные общественным союзом группы. Последней волной захватчиков были татары Чингисхана, вытеснившие ранние племена, в особенности турок, на запад, против укреплений христианского мира, положив начало легенде об «ужасном турке». Поло называет западную оконечность Турции Караманом, но для изгнанных эта область все еще была Руми, Римской страной, хотя в действительности Византийская империя была слишком слаба, чтобы контролировать регион, где единственными значимыми силами были аванпосты тамплиеров. Центральная часть вокруг Сиваса была разделена на провинции, которые находились под властью династии Сельджуков, вынужденной хранить верность монголам. Для некоторых современных летописцев это была «страна туркоманов», устрашавшая средневековых европейцев, так как она лежала на сухопутном пути к Святой Земле, — в своих попытках пробиться через эти земли армии крестоносцев потеряли шестьсот тысяч человек, погибших на диком плато.

Географическое описание Турции, которое сделал Марко Поло, восходит к классическому описанию Птолемея, разделявшему большую часть Анатолии на две Армении, Великую и Малую. У последней, пишет Поло, «есть царь, который хорошо и справедливо правит в этой стране, находящейся под верховным владычеством татар». Правители Малой Армении были потомками первого государя из династии Сельджуков, тюрка из Туркестана, бывшего в услужении у одного татарского князя, владения которого находились в нижнем течении Сыр-Дарьи. Оттуда он бежал и возвратился к семье, члены которой управляли маленьким царством в Хорасане, северо-восточной персидской провинции. Эта ветвь туркмен впоследствии, к концу XI века, продвинулась к западу и отняла Армению у греков, чтобы потом, в свою очередь, склониться перед монголами, которые прошли обе Армении, но никогда в действительности не занимали Малую (или Западную) Армению.

Потому Марко, описывая жителей Малой Армении, говорит, что они распались на три народности. «Собственно туркмены, которые поклоняются Магомету и хранят его закон, это примитивный народ, говорящий на варварском наречии. Они кочуют по горам и равнинам, везде, где есть хорошие пастбища, ибо они живут скотоводством. Одежда их из шкур, а жилища из шкур или из войлока. В стране водятся прекрасные туркменские кони, и тоже хорошие мулы, обладающие отличными качествами, за которых выручают хорошие деньги. Другие народы Армении — греки и армяне, которые живут, перемешавшись с туркменами, в городах и городищах и добывают себе средства к жизни торговлей и ремеслами. Они выделывают изысканнейшие и прекраснейшие ковры в мире. Они тоже ткут шелковые материи багрового и прочих цветов, великой красоты и богатства. Ткут они и другие материи. Известнейшие из их городов — Кония, Кайзерия и Сивас».

Это указание на приверженность торговле армян и греков в Турции соответствует истине даже в современную эпоху, несмотря на семь веков, прошедших со времени Марко Подо, хотя турки большей частью оставили кочевой образ жизни, преобладавший в эпоху Марко, и перешли к земледелию на постоянной основе. Кроме того, этот отрывок из «Описания вселенной» содержит ряд особенных характеристик, которые ставят в тупик известных комментаторов и специалистов по Поло и которые мы хотели прояснить. Нас, в частности, занимали вопросы о «прекрасных туркменских конях», упоминание о которых приводит в недоумение, и вопросы о необыкновенно хороших мулах, коврах и шелке.

В Топкали мы находились на границе с Малой Арменией и недалеко от одного из самых необыкновенных памятников, характеризующих все многообразие средневековой Анатолии. Когда-то в самом центре этой мусульманской провинции, укрывшись от посторонних глаз, процветала замечательная христианская отшельническая секта. Члены ее жили в двух поселениях, Ургупе и Гореме. Сейчас Ургуп — крохотный, но оживленный городишко, центр местной торговли. Его глиняные, окрашенные в белый цвет домики карабкаются по склону холма, и городок странно напоминает марокканские поселения. Горем производит на гостя большее впечатление, здесь многое сохранилось в том виде, в каком было тогда, когда он был населен, между IX и XIII веками. В XIV столетии христиане бежали отсюда, оставив в мертвой долине свои причудливые памятники.

Собираясь в Горем, мы свернули с главной дороги и осторожно поехали по песчаной неширокой дороге, так как к югу, не очень далеко отсюда, лежит южная турецкая пустыня, и тропа, по которой мы следовали, напоминала северо-африканскую вади. Холмы вдоль высохшего русла реки подступили вплотную и приняли какой-то жуткий, сверхъестественный вид. Легионом искаженных муравейников вырастали колоссальные конусообразные скалы, обработанные ветром и водой. Красные, желтые и коричневые пирамиды из известняка возвышались над нами, когда дорога, извиваясь, прокладывала свой путь между ними. Слева от нас лежала гора Аржент, позади — древний вулкан Хассандаг, и в этом лунном ландшафте мы могли думать только о вечности и космосе.

Горем находится на дне большого кратера. Подъехав к его краю, мы увидели на дне нагромождения каменных пирамид довольно странной формы, чуть далее было видно поросшее травой высохшее русло реки. Дорога круто запетляла, спускаясь вниз, и на дне кратера мы оставили мотоциклы, чтобы исследовать прибежище, в котором в страшной отъединенности от мира отшельники предавались размышлениям о спасении души.

В известняковых скалах Горема предположительно триста шестьдесят пять святилищ; верхушка каждой скалы испещрена входами и похожа на гнилой зуб. Мы ползали от пещеры к пещере, поднимались по истершимся ступеням, ходили по бесчисленным переходам и гротам, пока наконец не вылезли на маленькую ровную площадку на самой вершине скалы. Кругом были другие скалы с такими же пещерами, надписями на греческом языке, глубоко врезанными, мы видели даже фрески, цветные, выцветшие и исчезающие. Все фрески были религиозного содержания. Пыль оседает на них и набивается в линии со времен таинственного исчезновения христиан из Горема, когда те бежали отсюда, оставив свои пещеры и святилища ящерицам и голубям под жарким белым ослепительным светом все уничтожающего солнца. Только в одной части кратера есть жизнь. Здесь живет крохотная мусульманская община, заняв оставленные пещеры и ведя существование троглодитов. У входа в каждую пещеру — аккуратный маленький почтовый номер.