Читать книгу "Машина смерти - Клайв Касслер"

Судя по тому, что он слышал, затопление «Киндзара-мару» вызвало волну возмущения в морском сообществе, и теперь на этот счет шли жаркие дебаты. Хорошо, конечно, но что-то подсказывало, что все разговоры затихнут, так и не дойдя до реального действия, а ситуация так и не сдвинется с места.

Какими бы ни были последствия, сейчас, даже после того, как пришлось несколько раз повторить свою историю в разговорах с Интерполом, страховщиками «Киндзара-мару» и представителями нескольких морских антипиратских ассоциаций, его занимало совсем другое.

Все свои вопросы они сводили исключительно к пиратству и, казалось, совершенно игнорировали замечание Курта, что пираты не топят корабли, которые могут продать, и не убивают экипаж, за который можно получить выкуп.

Его соображения были приняты к сведению, после чего подшиты к делу и, судя по всему, благополучно забыты. Но сам Курт ничего забыть не мог, как не мог выбросить из головы картину расстрела пытавшихся спастись бегством членов экипажа или странный рассказ Кристи Нордегрун о мерцающих огнях, пронзительном шуме у нее в голове и потере сознания на несколько часов.

За всем этим скрывалось нечто большее. Хотел мир это узнать или нет, Курта не оставляло дурное предчувствие, что со временем обстоятельства заставят его это сделать.

Как только «Арго» встал на якорь, капитан Хейнс выдал большинству членов команды увольнительную. Им предстояло провести здесь две недели, дожидаясь, пока Курт и Джо закончат испытания и примут участие в подводной гонке. Все это время на борту «Арго» должна была оставаться дежурная команда с меняющимся каждые два дня составом.

Напоследок капитан посоветовал судовой команде вести себя так, «чтобы комар носа не подточил», и держаться подальше от неприятностей, — островитяне, народ в целом любезный и приятный, не очень-то жаловали буйных чужеземцев, многим из которых приходилось проводить какое-то время под стражей, в том числе и экипажу самого Христофора Колумба.

Сходя со вспомогательного катера «Арго» на тенистый причал форта Сан-Браш, Курт Остин думал о том, что такая репутация может означать для его хорошего друга Джо Завалы. Джо был добропорядочным гражданином, но он старался стать своим в любом новом для себя обществе, и хотя не был смутьяном, любил проказничать и веселиться.

По прибытии в мастерскую, где готовили к гонке «Барракуду», Курт друга не застал. Охранник рассмеялся, когда он спросил, где тот может быть.

— Вам нужно в рекреационный центр. Может, еще успеете увидеть, как он дерется, если его еще не выбили.

Курт подозрительно нахмурился, уточнил, как пройти в рекреационный центр, и поспешил в указанном направлении.

Войдя внутрь, Остин прошел к большому залу, откуда неслись возбужденные крики толпы. Открыв дверь, он увидел порядка двух или трех сотен зрителей, расположившихся вокруг боксерского ринга. Не Мэдисон-сквер-гарден, конечно, но зал был забит битком.

При звуке гонга толпа вскочила на ноги и принялась вопить и так яростно топать, что стены здания содрогнулись. Курт услышал шаркающие по брезенту прыжки и глухое «бум-бум» обменивающихся ударами кулаков в мягких, с очесом, перчатках.

Он спустился вниз по проходу и, мельком взглянув на ринг, увидел Джо Завалу в красных трусах. Короткие темные волосы друга даже не выбились из-под защитного шлема. Джо легко скользил туда-сюда по брезентовому настилу ринга, но его крепкое, мускулистое тело и загорелые, накачанные руки и плечи уже поблескивали потом.

Соперником Завалы был парень помощнее, в черных трусах и шлеме, напоминавший обновленную версию скандинавского бога Тора: рост по меньшей мере шесть футов четыре дюйма, светлые волосы, голубые глаза и рельефные мышцы. Оппонент американца двигался с меньшей грацией, но раздавал удары, словно громовержец.

Джо ушел от одного, уклонился от другого, а затем отступил назад. В этот момент он немного напоминал чемпиона в среднем весе Оскара де ла Хойю — сравнение, которым, несомненно, мог бы гордиться Завала. Шагнув вперед, он провел серию ударов, с виду никак не отразившихся на противнике, и вдруг потерял сходство с суперзвездой среднего веса, когда у Тора прошел сокрушительный боковой правый в голову.

Толпа охнула, особенно женщины в первом ряду. Джо пошатнулся, повис на канатах напротив болельщиц, поправил шлем и улыбнулся. Затем повернулся и продолжил порхать по рингу до тех пор, пока вновь не прозвучал гонг.

К тому времени как Завала достиг своего угла, Курт был уже там.

Тренер Джо дал подопечному воды и поднес к его ноздрям нюхательную соль.

Между глубокими вдохами и новыми глотками воды друг пробормотал:

— Вовремя же ты объявился.

— Да, — согласился Курт. — Похоже, ты решил его взять измором. Если он и дальше продолжит так стучать тебе по голове, руки когда-нибудь устанут.

Джо вытер воду вокруг рта, сплюнул и поднял глаза на Остина.

— Я завалю его, когда пожелаю.

Курт кивнул, хотя это и казалось ему сомнительным. Его приятель занимался боксом в школе, колледже и на флоте, но это было так давно.

— По крайней мере, у тебя есть персональные болельщицы, — отметил Остин, кивнув в направлении первого ряда, в котором сидели, в порядке возрастания лет, девушка-студентка с цветком в волосах, несколько женщин примерно того же возраста, что и Джо, и парочка дам постарше, приодевшиеся и накрасившиеся по такому случаю.

— Дай-ка, угадаю. Ты защищаешь их коллективную честь.

— Ничего подобного, — возразил приятель, но тут тренер смочил капу и сунул ему обратно в рот. — Я жававил шуто коову.

Прозвучал гонг, Завала вскочил, постучал перчатками одна о другую и бросился в бой.

Капа приглушила слова товарища, но Курту послышалось, будто он сказал: «Я задавил чью-то корову».

Раунд прошел быстро: Джо с трудом уклонялся от тяжелых ударов противника, а затем исхитрился воткнуть пару джебов в печень Тора. С тем же успехом он мог пытаться сокрушить каменную стену. Когда Завала вернулся в свой угол, его заметно качало.

— Ты задавил корову? — изумился Курт.

— Вообще-то я просто в нее врезался, — ответил Джо, тяжело дыша.

— И это была корова бога-громовержца? — спросил Курт, кивая в сторону противника Джо.

— Нет. Одного из местных скотоводов.

Ответ друга несколько озадачил Курта.

— И как это вылилось в боксерский поединок?

— Здесь есть правила, — объяснил Джо, — но нет заборов. Коровы бродят повсюду, по дорогам и вообще, где им вздумается. Если наедешь на корову ночью, это ее вина. Если же днем — твоя. Я задавил одну из них в сумерках. Можно сказать, это была… una zona gris — промежуточная зона.

— И теперь ты должен биться насмерть на ринге? — пошутил Курт.

— А что, это похоже на бой насмерть? — спросил Джо.