Читать книгу "Возрождение - Ирина Матлак"

Да, у сильных провидцев зачастую случались неконтролируемые видения, но она-то — всего лишь студентка, только-только ступившая на сложный путь прорицания. К тому же до поступления в академию Мира не замечала за собой никаких выдающихся способностей и считала свой дар посредственным. Даже сам факт поступления она воспринимала как чудо.

— Пожалуй, на сегодня достаточно, — вывел се из задумчивости голос профессора. — Не хочу больше вас мучить.

Мира смутилась:

— Ничего, вы же пытаетесь помочь. Простите, что отнимаю у вас время…

Профессор Като обошел стол и сел напротив нее. Он изучал Миру долгим внимательным взглядом, чем окончательно вогнал ее в краску, после чего поинтересовался:

— Мира, скажите, почему вы себя так недооцениваете?

В серых глазах, поднятых на профессора, читались вопрос и смятение.

— Вы слишком робкая, — положив подбородок на сцепленные в замок руки, добавил профессор. — И слишком неуверенная. Я не знаю, являются ли эти качества приобретенными или вы были такой всегда, но считаю, что вам необходимо с ними бороться. Не поймите меня неправильно, я не собираюсь лезть к вам в душу и учить, как надо жить, просто все вышеперечисленное влияет и на дар. Управление магией, Мира, требует силы духа, железной воли и такой же железной уверенности в себе. В вашем случае — особенно. Мощный дар требует мощной отдачи, и если вы не научитесь быть твердой, то рано или поздно сломаетесь.

Мира молчала. Она знала, что профессор Като прав, и ей было нечего ему возразить. Но также знала и то, что, несмотря на всю робость и закрытость, в ней есть стержень. У нее были свои принципы и взгляды, против которых она никогда бы не пошла.

— Что было в прошлом, пусть останется в прошлом, — тихо прошептала Мира, вспомнив картины из прежней жизни. — Пора учиться жить по-новому…

Она тяжело вздохнула и, обращаясь уже к преподавателю, пообещала:

— Я постараюсь.

Когда Мира вышла из аудитории, то обнаружила, что у дверей ее дожидается Каин. Он вальяжно расселся прямо на подоконнике и, прикусив кончик карандаша, увлеченно что-то читал.

— Мира! — увидев ее, он спрыгнул на пол и ослепительно улыбнулся. — Что-то Котик тебя надолго задержал.

— Котик? — недоуменно переспросила Мира, не поняв, о ком идет речь.

— Ну, профессор Като, — пояснил Каин, перехватывая ее битком набитую сумку. — Пока здесь сидел, слышал, как ваши девчонки называли его Котиком. Так мило. — Он фыркнул и без перехода предложил: — Пойдем погуляем?

Мира бросила взгляд на окно, за которым уже смеркалось, и неуверенно протянула:

— Даже не знаю, мне на завтра столько всего учить надо…

Каин отмахнулся от этого лепета, схватил ошарашенную Миру под руку и, потащив ее вперед по коридору, заверил:

— Учеба от тебя не убежит! А мы в город не поедем, просто пройдемся по окрестностям академии и освежим в памяти родные достопримечательности!

Они вышли из корпуса и неспешно двинулись вдоль академии, направляясь к полю. Снег к этому времени успел покрыть землю ровным белым полотном, он же лежал на крыше, придавая зданию свежий и немного сказочный вид.

— Любишь зиму? — с интересом спросил Каин, поправляя воротник куртки. Снежинки так и норовили забраться за шиворот.

— Да, это мое любимое время года. — Мира протянула руку, и на ладонь упало несколько белых хлопьев, в следующую секунду обратившихся каплями воды. — Вернее, раньше было любимым. До того, как зима стала сниться мне каждую ночь.

— Ты о видениях, да? — участливо спросил Каин и на ее немой вопрос пояснил: — Ника говорила, что у тебя как-то необычно проявляется дар. Знаешь… — он на секунду замолк, а после хитро ухмыльнулся, — знаешь, что еще она мне рассказывала?

В глазах Миры блеснул интерес.

— Что в мире, откуда она родом, принято поздравлять друг друга с первым снегом. Сказать как?

— Как?

— А вот так! — внезапно Каин сгреб с земли охапку снега и бросил ее в Миру.

Та завизжала, и уже через секунду в рыжика летел ответный снежок. Мира даже не заметила, как они устремились к полю, а их возня превратилась в догонялки. Прорицательница не помнила, когда в последний раз чувствовала себя так свободно и беззаботно. С Каином было легко, он умел развеселить, и в его присутствии она раскрывалась. Рыжик был действительно солнечным, и казалось, что рядом с ним всегда находится лето, способное растопить даже холодную зиму.

Добежав до поля, Мира рухнула в снег и, не переставая смеяться, раскинула руки.

— Вставай, а то заболеешь! — назидательно велел Каин, но уже через несколько мгновений сам повалился рядом с ней. — Вот попадешь в лазарет, поймешь, что это такое! Ты не представляешь, как за последнюю неделю я возненавидел овсянку и куриный бульон!

— Терпеть не могу овсянку, — согласилась Мира, смотря на высокое темно-синее небо, уже тронутое покровом ночи.

Каин приподнялся на локте и, задумчиво глядя на нее, неожиданно произнес:

— Ты красивая.

Мира сделала вид, что не расслышала. Мысленно она порадовалась, что сумерки скрывают ее покрасневшее лицо. Она не воспринимала сказанное всерьез и не верила, что кто-то в самом деле может считать ее красивой. После этих слов на душе внезапно стало тоскливо, и все очарование момента исчезло.

— Я тебя чем-то обидел? — удивился Каин, заметив перемены в ее настроении.

— Конечно нет. — Поднявшись с земли, Мира вымученно улыбнулась. — Все в порядке. Правда.

Она отряхнула одежду от прилипшего снега, подняла брошенную неподалеку сумку и пошла в сторону академии. Вскоре Каин ее нагнал и проводил до общежития.

В этот момент в памяти Миры всплывали картинки безоблачного детства. Тогда у нее был друг, которого сейчас ей сильно напоминал Каин. Такой же веселый и открытый, готовый приободрить в трудную минуту. Он тоже говорил, что она красивая, и в то время Мира верила. Верила вплоть до того момента, пока… Впрочем, об этом лучше не вспоминать.

ГЛАВА 6

— Меня просили передать, что пары по эмпатии у вас сегодня не будет, — сообщило милейшее создание и гений по совместительству. — Профессор Нордан уехал по каким-то срочным делам, так что можете радоваться!

Квинтов не требовалось просить дважды, и аудиторию сотрясло победное «ура!». Магистр Твиль наблюдала за ними с очаровательной улыбкой, а после с такой же очаровательной, по-детски невинной улыбкой добавила:

— И поскольку эмпатия отменяется, вместо нее у вас будет менталистика. Так что активно достаем тетрадки и готовимся записывать!

Адепты замерли в тех же позах, в каких находились, а отмерев, раздосадованно вздохнули. Не успели обрадоваться отмене эмпатии, как вдруг объявляют о замене на менталистику. И ведь еще неизвестно, кто хуже — суровый профессор Нордан или милая магистр Твиль.