Читать книгу "Безумно счастливые. Невероятно смешные рассказы о нашей обычной жизни - Дженни Лоусон"

Итак, чучело представляло собой набитые голову и шею жирафа, которая заканчивалась на уровне лопаток, куда была приделана подставка, чтобы чучело могло стоять на полу, словно пучеглазая вешалка для шляп. Мой папа решил отказаться от этого чуда, слишком уж странно оно выглядело, но потом он вспомнил, что мне нравятся ужасные старые чучела, и этот измученный жизнью жираф выглядел настолько жалким, что обязательно должен был прийтись мне по душе, поэтому папа позвонил мне и сказал:

Тут парень с третью мертвого жирафа в грузовике и он выглядит изрядно потрепанным, так что я, сразу вспомнил про тебя.

Я хотела спросить, кто это, но было совершенно очевидно, кто это был, да и я не была уверена, стоит ли мне обижаться или быть польщенной тем, что мой папа настолько хорошо меня знает.

– Какая именно треть? – спросила я.

Он все мне рассказал, и я попросила его купить для меня эту голову, но только если жираф умер естественной смертью и за него не попросят слишком много, и только при условии, если он выглядит по-настоящему странным.

– При этом жираф должен быть «весело-причудливо» странным, – пояснила я. – А не «неуклюже-депрессивно» странным.

– Не уверен, что понимаю разницу, – ответил мой отец. Любовь к чучелам я от него унаследовала, а вот способ их оценки – явно нет.

Виктор подслушал часть нашего разговора и сказал, что мне нельзя покупать жирафа, потому что нам негде его поставить,[14] но я заметила, что речь шла только про треть жирафа, причем про самую интересную его треть, поэтому от такой покупки просто невозможно отказаться. Виктор дал понять, что я ошибаюсь, несколько раз повторив слово «нет». Он заявил, что жирафа невозможно доставить к нам домой, но я объяснила, что могу забрать его у родителей и усадить на пассажирское сиденье нашей машины. Затем я могу опустить окно, чтобы жираф высунул свою голову из машины, и тогда мне, возможно, удастся поехать по полосе, предназначенной для водителей с пассажирами. Виктор не согласился, потому что ни с того ни с сего стал знатоком правил, касающихся проезда по таким полосам. Однако это все на самом деле было не важно, потому что мне перезвонил отец и сказал, что он не смог сторговаться по поводу жирафа и вынужден был от него отказаться. Виктор вздохнул с облегчением, но я напомнила ему, что мой отец умеет искусно врать, так что все равно остается маленькая вероятность, что он все-таки купил этого жирафа, чтобы привести его в порядок и преподнести мне в качестве такого вот чудного подарка на Рождество. Такой вот мой папа. НИКОГДА НЕ ЗНАЕШЬ, ГОТОВИТ ЛИ ОН ТЕБЕ В КАЧЕСТВЕ СЮРПРИЗА ГИГАНТСКУЮ ГОЛОВУ ЖИРАФА ИЛИ ЧТО-НИБУДЬ ДРУГОЕ. Не могу утверждать, хорошо это или плохо, но все-таки склоняюсь к положительной точке зрения.

Виктор выглядел озабоченным тем, что в любую секунду у нас дома может неожиданно появиться жираф, однако ему не стоило беспокоиться, потому что мой отец отказался от этой головы животного, тем не менее, как бы странно это ни выглядело, но папа снова столкнулся с головой жирафа, когда женщина, купившая его на местном аукционе, попросила моего отца привести чучело в порядок. Он был в шоке, узнав, что покупательница заплатила в два раза больше начальной цены, тем временем, пока мой отец вез жирафа к себе в мастерскую, еще одной женщине приглянулась его волнистая грива, и она преследовала моего отца до самого дома, чтобы предложить заплатить за чучело еще вдвое больше. Дама, купившая жирафа на аукционе, категорически отказалась его продавать, потому что влюбилась в него, мой отец только в изумлении покачал головой. Он позвонил мне тем вечером и сказал приглушенным голосом:

Господи. Ты такая, оказывается, не одна.

Но это уже совсем другая история. Давайте вернемся к истории про чучело в подарок.

Признаюсь, я довольно неплохо выбираю подарки. Несколько лет назад на нашу годовщину я подарила Виктору огромную металлическую курицу по имени Бейонсе. В прошлом году я устроила ему сюрприз в виде живых ленивца, карликового кенгуру и ежа в нашей гостиной. В этом же году Виктор решил сам мне устроить сюрприз. И у него это получилось. Во-первых, потому, что это было где-то за месяц до нашей восемнадцатой годовщины, а во-вторых, потому, что когда я открыла большую коробку, оставленную Виктором на кухонном полу, на меня напал медведь. Главным образом из-за того, что я зацепилась рукавом за деревянную раму, к которой крепился медведь внутри коробки, и когда я упала на спину, он вывалился прямо на меня, и я внезапно оказалась придавленной тушкой нежданного медведя прямо посреди нашей кухни.

Было особенно мило получить такой подарок, потому что, во-первых, Виктор не любит чучела, и уже тот факт, что он купил для меня медвежью голову, делает его лучшим мужем на свете, во-вторых, он заверил меня, что этот медведь умер естественной смертью и, в-третьих, потому, что теперь у меня есть четверть медведя, которую я могу прятать по всему дому. Иногда я прячу его под дверью в кабинет Виктора, чтобы это выглядело так, будто его разговоры подслушивает медведь. Бывает, что я на секунду высовываю его голову из кустов, которые у нас возле дома, чтобы проезжавшим мимо людям показалось, что они увидели медведя – мне нравится добавлять интригу в жизнь окружающих. Виктор говорит, что все это от переизбытка свободного времени. На мой взгляд, все дело в том, что мне в принципе нравится дарить. Возможно, мы оба отчасти правы.

Никому не известно, где находятся остальные три четверти медведя, но я вполне довольна тем, что у меня есть только его морда, хотя однажды я все-таки упомянула, что было бы неплохо, если бы у медведя были передние лапы, потому что так он мог бы обнимать меня в особенно тяжелые дни. Виктор возразил, что у медведей ужасные объятья, потому что они сделаны из когтей и клыков, но он не прав, так как ВСЕМ ИЗВЕСТНО, ЧТО МЕДВЕДИ ОБНИМАЮТСЯ ЛУЧШЕ ВСЕХ НА СВЕТЕ. ИМЕННО ПОЭТОМУ ХОРОШИЕ ОБЪЯТИЯ НАЗЫВАЮТ «МЕДВЕЖЬИМИ ОБЪЯТИЯМИ». Однако я не стала упоминать об этом Виктору, потому что, наверное, нехорошо смотреть в зубы дареному медведю.