Читать книгу "Зеркало сновидений - Валерия Вербинина"

У Амалии не было никакого определенного плана, и она решила просто вести себя естественно и ждать, когда можно будет задать интересующие ее вопросы. Она села на софу рядом с Оленькой и заговорила — сочувственно, рассудительно и без всякой аффектации. Она напомнила о благотворительном вечере, где присутствовали Лиза, Оленька и их родители. На Лизе было платье, расшитое бахромой, и она так очаровательно танцевала… Оленька кивнула, всхлипнула, не удержавшись, и полезла за платком.

— Она очень любила танцевать, — сказала Оленька. — И коньки, и театр, и любительские представления… Она готовилась играть в «Женитьбе», до того как… она…

У нее не хватило сил закончить фразу.

— Уверена, она бы сыграла очень хорошо, — сказала Амалия.

— Да, но… — пробормотала Оленька, комкая платок. — Иногда я думаю… что, если бы она не стала искать платье для представления?

И она рассказала Амалии, каким образом Лиза отыскала платье, в котором ее позже нашли.

— Когда я поняла, что оно подвенечное, я ужасно испугалась… Я сразу же пошла к ней, но она не захотела меня слушать. Я сказала маме, она поговорила с Лизой, и Лиза пообещала ей, что не станет надевать платье. Но ее нашли именно в нем! — Оленька поглядела на Амалию с ужасом. — Я… я ничего не понимаю, госпожа баронесса, совсем ничего…

— Ваша сестра когда-нибудь жаловалась на здоровье?

— Нет, то есть… конечно, были какие-то жалобы, например, когда у нее болела голова… Но ничего серьезного я не помню. Все случилось так неожиданно… даже доктор не понял, в чем дело, почему… Ларион говорил о вскрытии, но, конечно, папа с мамой никогда не согласятся… — Оленька прикрыла глаза рукой. — Простите, у меня мысли путаются…

— Вы думаете, что ваш сон мог ее убить? — спросила Амалия.

Оленька опустила руку и открыла рот.

— Но… но…

— Сударыня, — не утерпел Володя, — со всем уважением к вам я все же должен заметить, что сны не убивают…

— Совершенно верно, — согласилась с ним баронесса Корф. — Кроме того, — добавила она, обращаясь к Оленьке, — если я правильно поняла, вы ведь были не единственной, кто видел тот самый сон.

И она повернулась к Арсению, ожидая, что он скажет. На вечере у Базиля, познакомившись с его сыном, Ломов сразу же угадал, что видит перед собой человека, раздираемого противоречиями; Амалия тоже обратила на них внимание, но с иной точки зрения. Она отметила, что глаза у поручика умные, и вообще для обыкновенного офицера он выглядит слишком интеллигентно. В его внешности просматривалось нечто тевтонское, унаследованное от немецких предков — тяжеловатая нижняя челюсть, широкое лицо, — что сообщало его облику определенную оригинальность. И хотя Арсения все же нельзя было назвать красивым или каким-то особенно интересным, Амалия не сомневалась, что есть девушки, которые на него заглядываются, — даже если он предпочитает их обществу чтение книг.

— Полагаю, — с некоторым раздражением промолвил молодой человек, дернув шеей, — что наш сон в ближайшее время станет излюбленной темой для пересудов…

— Даже не сомневайтесь, милостивый государь, — заметила Амалия.

Она говорила чрезвычайно учтиво, но в то же время с тончайшей иронией — которая, впрочем, навела Лариона на мысль, уж не заигрывает ли баронесса Корф с поручиком. Однако что-то в лице Амалии заставило его тотчас же отказаться от своего предположения.

Все еще хмурясь, Арсений в очередной раз поведал в подробностях свой сон. Туман — калитка с монстром — усадьба — и в конце…

— Что это была за усадьба? — прервала его Амалия. — Я имею в виду, может быть, она походила на какую-то усадьбу, которую вы видели в жизни?

Поручик поглядел на нее с удивлением и задумался. Амалия обернулась к Оленьке.

— А вы? Ведь это был и ваш сон тоже. Вы узнали усадьбу, Ольга Кирилловна?

Оленька покраснела, пролепетала несколько бессвязных слов и умолкла.

— Простите, госпожа баронесса, — вмешалась Машенька, — но какое это имеет значение?

— Если считать, что ничто на свете не имеет значения, то никакого, — в высшей степени загадочно ответила Амалия. — Просто мне показалось странным, что все обратили внимание на ту часть сна, которая сбылась, и никто не задумался над тем, что может значить все остальное.

— И что же оно может значить, сударыня? — спросил Коля.

— Все, что угодно, — с убийственной серьезностью ответила Амалия. — В том-то и проблема. По правде говоря, — продолжала она, — вскоре я должна присутствовать на вечере, куда приглашен и профессор Ортенберг.

— А-а! — вырвалось у Володи. — Специалист по сновидениям… европейская знаменитость!

— Да, это он, — подтвердила Амалия и обернулась к Арсению. — Не сомневаюсь, что ваш случай его весьма и весьма заинтересует, а значит, разговора о нем не избежать. К сожалению, у профессора есть привычка скрещивать мистику с наукой, я говорю «к сожалению», потому что сама я… как бы это выразиться…

— Вы не верите в сны, госпожа баронесса, — сказала Машенька с недоверчивой улыбкой.

— Вот именно, — кивнула Амалия, пристально глядя на нее. — Я, Мария Васильевна, предпочитаю стоять на земле.

— А Ларион считает, что рационально можно объяснить многое, но не все, — наябедничал Коля, усмехаясь. — Верно, Ларион?

Студент вспыхнул, но, видя, что отпираться бесполезно, заговорил о том, что современная наука имеет свои пределы, которые, впрочем, человеческий разум беспрестанно расширяет. Поэтому он считает, что если что-то нельзя объяснить сегодня, то это не значит, что данный факт нельзя объяснить в принципе, потому что, возможно, объяснение подоспеет завтра, или, к примеру, через двадцать лет, или…

— Или через сто, — вставил Володя, мило улыбаясь.

— Или никогда, — добавил Коля.

— Боюсь, что «никогда» меня не устроит, — сказала Амалия, поднимаясь с места. — Раз ваш сон не имеет рационального объяснения, похоже, что профессор победит. — Она усмехнулась. — Вы не проводите меня, Ларион Алексеевич? Я первый раз в этом доме и боюсь заблудиться с непривычки.

Пять пар глаз в молчании следили за баронессой Корф, пока за ней и ее спутником не закрылась дверь.

Глава 9

Выстрел

— Очень странная особа, — сказала Машенька, воинственно тряхнув кудрявой головкой. — Признаться, я так и не поняла, что ей от тебя было нужно, — добавила девушка, обращаясь к Оленьке.

— Баронесса Корф — светская дама, — заметил Володя таким тоном, словно излагал доказательство сложнейшей теоремы.

— Возможно, для некоторых светских дам переживания других людей являются просто развлечением, — добавил его брат.

— Я так не думаю, — не удержался Арсений. Он прикусил язык, но было уже поздно.

— Ну разумеется, вы так не думаете, — сказал Володя.