Читать книгу "Пустошь. Дом страха - Блейк Крауч"

В ту конкретную ночь ночлежки были заполнены, поэтому после того, как библиотека закрылась, я направился на товарную станцию. Путь был неблизкий, мили две, а то и больше. По дороге туда мне становилось все хуже и хуже. Меня охватила ярость. В последнее время мне уже много раз приходилось идти этой дорогой. Особенно по ночам. Я ловил себя на том, что ругаюсь вслух и громко кричу. Я снова и снова прокручивал в голове эти образы. Сосредоточиться было невозможно. Я не знал, что со мной происходит.

Так вот, я прошел к станции, и там повсюду горели костры, вокруг них тесными кучками сидели люди. Я не смог найти место у огня, поэтому я устроился на отшибе. Вокруг меня спали бездомные, укрываясь картонными коробками и грязными одеялами.

Огонь у меня в груди разгорался все сильнее. Переполненный яростью, я не мог сидеть на месте, поэтому я встал и отошел от костра. Людей здесь было мало. Время близилось к полуночи. Почти все бездомные уже спали. Бодрствовали только те, кто сидел у самого огня, но они или напились в стельку, или смертельно устали, и им ни до чего не было дела. Они думали только о том, как не замерзнуть.

Неподалеку на путях стояли вагоны, которыми вот уже много лет никто не пользовался. Я остановился рядом с одним из них и тут увидел человека, распростертого на насыпи. У него не было ничего, чтобы согреться. Я уставился на него. Это был негр, старый, маленький, жалкий. Странно, я прекрасно помню, как он выглядел, вплоть до красной спортивной шапочки и рваной кожаной куртки. Точно так же в памяти остается первая девчонка, с которой переспал. От него несло дешевым портвейном. Вот к чему прибегают эти ребята, чтобы пережить ночь.

Все сидели у костров, не замечая ничего вокруг, а поскольку негр был пьян, я схватил его за ноги и оттащил за вагон. Он даже не проснулся. Продолжал храпеть. Меня переполнял адреналин. Я никогда не испытывал ничего подобного. Я начал было искать заостренный деревянный обломок, но затем решил, что, если я заколю негра, его смерть получится слишком шумной.

И тут я увидел камень. Я улыбнулся. Как раз то, что нужно. Камень был размером с два кулака. Я осторожно перевернул негра на живот, затем стащил с него шапочку и размозжил ему затылок. Негр даже не пикнул. Я испытал оргазм. Родился заново. Оставив труп под вагоном, я бросил камень в реку. Кому какое дело до смерти какого-то бездомного? Всю ночь я бродил по улицам, захлестнутый безграничной энергией. Я ни на минуту не сомкнул глаз, и это было только начало.

Чего я никак не ожидал, так это того, что огонь вернется так быстро. Два дня спустя он вспыхнул снова, сильнее чем прежде, требуя новой пищи.

Перевернувшись на спину, Орсон уставился в потолок. Меня тошнило.

– А теперь, Энди, я запру тебя в твоей комнате, так как мне нужно поспать.

– О господи… – пробормотал я. – И у тебя совсем не было угрызений совести?

Повернувшись на бок, Орсон посмотрел на меня.

– Я не желаю просить прощения за то, какой я есть. Давным-давно я уже усвоил, что чувство вины меня никогда не остановит. Впрочем, нельзя сказать, что оно меня терзало. Я хочу сказать, у меня была… у меня до сих пор есть совесть. Просто я понимаю, что бесполезно позволять ей доставлять мне мучения. Главное, что нужно знать о настоящем убийце, это то, что убивать ему назначено природой, и тут уж ничего не поделаешь. Таков он есть. Такова его сущность. Я не просил быть таким, какой я есть. Я состою из определенных химических веществ, из определенных событий. Мне это неподвластно, Энди, поэтому я предпочитаю не идти против себя.

– Нет, ты неправ. У тебя внутри что-то громко кричит о том, как ты неправ.

Печально покачав головой, Орсон пробормотал, цитируя Шекспира:

– «Я так уже увяз в кровавой тине, что легче будет мне вперед шагать, чем по трясине возвращаться вспять»[5].

Затем он как-то странно посмотрел на меня, словно осененный внезапной мыслью. В его голосе прозвучала искренность, и это напугало меня больше, чем все то, что он сказал сегодня утром:

– Знаю, ты забыл. Но придет день, я тебе кое-что расскажу, и тогда все встанет на свои места.

– О чем это ты?

– Время еще не настало. Ты пока что не готов. Не готов воспользоваться тем, что я тебе расскажу.

– Орсон…

Он слез с кровати и жестом показал мне, чтобы я тоже встал.

– Брат, давай немного поспим.

Глава 10

День 10.

Я снова чувствую себя свободным. Орсон подарил мне этот день – и теперь я сижу на вершине той скалы, о которой столько писал, и взираю сверху на измученную жаждой пустошь. Я нахожусь на высоте добрых четырехсот футов над уровнем пустыни, сижу на плоском камне, и мне открывается панорамный вид на семьдесят миль.

В небе над головой кружит беркут. Интересно, где его гнездо – не в редких ли зарослях можжевельника на гребне?

Если посмотреть назад, в пяти милях на восток за бревенчатым домом видно что-то вроде дороги. Я видел, как по этой узкой серой ленте пронеслись три серебристые точки. Наверное, это были машины. Но мне это никак не поможет. Пост дорожной полиции мог бы располагаться прямо рядом с домом. Я принадлежу Орсону с потрохами. Он сфотографировал, как я вскрываю убитую женщину. Сегодня утром он оставил снимки у меня на письменном столе.

Этой ночью мне снова снилась Ширли. Я пронес ее на руках через ночную пустыню и передал родным. Уходя, я видел, как она, в красной с серым тенниске, улыбаясь, стоит с мужем и тремя детьми.

Я наблюдал, как за прошедший день в настроении Орсона произошла разительная перемена. Он перестал быть угрюмым. Как он сказал, для него это нормальная пора. Но огонь вернется, и я боюсь этого больше, чем чего бы то ни было.

Я подумываю о том, чтобы просто убить Орсона. Он постепенно начинает мне доверять. Сделаю я вот что: возьму тяжелую подпорку для книг и размозжу ему голову, как он сам поступил с тем несчастным бездомным. Но что мне это даст? Я абсолютно убежден в том, что у Орсона достаточно обличающих улик, чтобы отправить меня прямиком в камеру смертников, даже если я его убью. Кроме того, прошлой ночью я вспомнил нечто такое, что вселяет в меня ужас: в одном из своих писем Орсон пригрозил, что некто доставит пакет с уликами в отделение полиции Шарлотта, если только он сам лично его не остановит. Кто помогает Орсону?

* * *

Бросив дощечку, на которой я писал, на землю, я вскочил с камня и пристально всмотрелся вниз. У подножья скалы, с той стороны, что скрыта от дома, стоял всадник, смотрящий на меня. Хотя на таком расстоянии он казался лишь бурой точкой, я разглядел, что он машет мне рукой. Испугавшись, что всадник окликнет меня, я помахал ему в ответ, убрал дощечку в маленький рюкзак и начал как мог быстро спускаться вниз.