Читать книгу "Живородящий - Илья Соколов"

– Ясно. А вот эта изумляющая журналистка из «Телескопа мозга» вам кем приходится? Однофамилицей? Или тайной сестрой?

– Вы, вероятно, удивитесь, но она со мной даже не знакома. Я сам видел её только на фотографиях в Сети. Вот и всё.

– Ладно. Вернёмся к делу о серийных убийствах… Вы верите в другие измерения, как в окна оживающей смерти?

– Скорее да, чем нет. Всегда приятно думать, будто смерть подсознательно жива. Удивлены моим ответом, детектив?

– Практически шокирован… А как часто вам необходима зарплатная премия, чтобы выбросить мусор?

– Довольно-таки никогда. Стараюсь тратить премии на более развлекательные поступки. Ска́жите, что я – безответственный человек в костюме летучей мыши-супергероя?

– Если честно, то я так не считаю. Однако, вы производите довольно сильное впечатление. Угостите меня автографом для моего помощника из службы обзора?

– Похоже, это был самый главный вопрос в нашей постижимой беседе… Секунду… Вот, возьмите.

– «С пожеланием жизни, от подозреваемого по делу Смерча, основного актёра труппы «Психотеатра», Ильи Лиссова»… У вас интересная подпись. И весьма странный почерк.

– Спасибо. Здесь я ещё не слишком старался.

– Тогда – благодарю. Был рад знакомству с вами и вашими коллегами по творческой работе. Можете вернуться к репетиции.

– С безумной радостью. До свидания, детектив.

Клим Гидра покинул «Психотеатр». Здание снаружи словно смеялось над ним. Новая версия, что маньяк – один из участников нейро-труппы, треснула от напряга и развалилась на диване усталых кусочков смертельной мозаики.

Старший сыщик туманно-мрачно закурил лилово-жёлтую из пачки «Взрыва», муторно пошёл куда-то по улице. Он уже сравнил свои ощущения с таблицей показателей детектора словесной правды (карманная мини-модель для подобных допросов), который был то ли сломан, то ли объявил робо-забастовку.

Ничего конкретного… С таким же успехом убийцей мог быть сам детектив, все из труппы поочерёдно или вообще никто. Расследование снова накренилось в сторону чёрной дыры непонимания истины. Надо будет ещё понаблюдать за этим «Психотеатром», надо… Кто-нибудь из них всё-таки способен оказаться серийным убийцей. Очень даже. Придётся окончательно закудрявить извилины. И понадеяться на чудеса возможностей человеческого мозга. Иначе раскрыть дело маньяка, похоже, вообще не получится.

Приятно уставшие после репетиционного дня, актёры «Психотеатра» (без главного режиссёра Дюйма, который решил отдохнуть дома, в компании бутылки коньяка) собрались в баре «Трап», чтобы хорошенько расслабить свои души, растревоженные визитом детектива Гидры.

Сидя за привычным столиком в форме лунной рыбы у думных окон, ребята обсуждали: сегодняшнее «безумие следствия», их общие шансы поймать маньяка собственноручно, модные шмотки в разгар полиомиелита, сутулость снайперов, красоту встроенных масок, высоту штативов для тренировок по футхоку, трудоголизм завязавших алкоголиков осенью и завтрашний спектакль по мотивам фильмов про Бэтмена…

– Да Илюха замечательно сыграет! Как всегда, впрочем. Я в нём уверен, как в собственном трупе, – Макс лихо допил бутыль пива «Холод», а затем начал жевать шашлык.

Белая блондинка-снег Севередова, потягивая сквозь трубочку коктейльчик, сказала нежным пафосом:

– Из-за того, что мы стали подозреваемыми – завтра на сцене устроим такое супер-представление, о котором напишут в обзорах только хорошее.

Она подарила Котяре хмельную улыбку, тот весело сверкнул глазами.

– Кстати, об обзорах… Вон там, у стойки, это же та самая журналистка чёртова, – Кот указал, куда все стали сразу елозить глазами.

В том направлении базировалась барная стойка. А за ней красиво сидела Полина, наслаждаясь непастеризованным пивом из нестеклянного стакана со льдом и мягкой музыкой в стиле хард-кор.

Нейро-актёры охерительно обомлели. Каждый участник коллектива по-своему желал зла этой паршиво-мерзкой журналисточке (возможно, лучшей газетчице города). Никто даже подумать не мог, что она оказалась здесь очень специально.

– Так, ладно… Вы её подержите, а я ей метко врежу, – Единица напоминала смертельно опасного хоккеиста на пенсии.

– Да пошла она, писака-погань, – пьяный Максим пенно открыл новую бутылку, свернув крышке голову жёстким движением жёсткого парня. Тут же послышался пухлый полушёпот Пуфика:

– А если с ней подружиться? Может, тогда она станет добрее к нам относиться…

– И сразу начнёт кричать во всех статьях, какие мы хорошие таланты. Ну конечно, – саркастический спич Котяры заставил Пуфика тучно заткнуться, прижаться к своей кружке и обиженно давиться горьким пивком.

Расслабленный Лиссов молча поднялся из-за стола и, под взгляды «изумлённой публики», направил себя прямиком к Полине.

– Неужели такая милая красавица может придумывать настолько мерзкие обзоры для самой читаемой газеты, что ими вполне можно изгонять демонов и доводить до безумия адвокатов?

Полина ярко обернулась к говорящему, а когда поняла, кто он – заметно вооружилась кокетливой серьёзностью.

– Так вот как ты выглядишь в обычной жизни. Вне сцены, так сказать. Нейро-образы вам больше к лицу, – девушка чернично ухмыльнулась, нагло поглядывая в глаза Илье. – Вирт-костюмы плюс грим всех делают такими героями.

– А журналистика превращает любого кретина женского рода в гениальную акулу пера, – Лиссов привинтил немалую злобу к весёлому тону своего ласкового голоса. Полина жёстко упёрлась взглядом в стакан.

– Если я угощу тебя самой дешёвой выпивкой, что имеется у них здесь, ты перестанешь сочинять высосанные из покалеченного работой мозга статейки?

– Ты настоящий кавалер. Такой галантный, щедрый. Весь из себя театр-звезда… – брюнетная красавица вызывающе смотрела на Лиссова. Ей почему-то вдруг понравились его многоцветные глаза, напоминавшие любой сезон года, любое время дня, секс-сумасшедшую ночь с ясно сияющей луной…

Нейро-актёр внимательно сказал:

– Ты, видимо, думаешь, будто все наши зрители видят постановки также, как ты? Наивная, красивая глупышка, – Илья снисходительно улыбнулся. – Открою тебе маленький секретик… Твои статьи популярны лишь потому, что ты талантливо и бесподобно пишешь. Только тебе одной наши спектакли кажутся такими бездарными, дурацкими, тупыми. В них ты подсознательно глядишь на себя… Я догадался об этом почти сразу. Не нравится тебе или очень не нравится, но это – единственное объяснение.

Лиссов победно умолк, наслаждаясь моментом психологической мести, пастеризованным пивом из жестяной кружки без льда и нежной музыкой в стиле хеви-метал.

Для растерянной Полины его безжалостные слова стали чем-то уникальным в плане раскрытия правды. Девушка боялась признаться себе самой, но безусловно чувствовала, что этот чёртов парень прав. Она сама всё понимала…