Читать книгу "Ведьмин Дом, или Тихие игры в помещении - Виталий Каплан"

В лагере уже давно, несколько лет ходила история про психа, который откуда-то сбёг и охотится на детей. Чтобы мучить, а потом задушить. Того психа, говорят, поймали, но что если ещё один завёлся? Это похуже, чем всякие скелеты и привидения. Перочинный ножик и тут не поможет. Да и ничего не поможет. Поэтому лучше уж без костров. В Дом – и поскорее. И не воображать всякие ужасы – а то самого себя до смерти доведёшь.

В луче фонарика крутились комары. Серёга никогда не думал, что их может быть так много. Казалось, ими был пропитан воздух, а может, они и впрямь рождались тут же, из капелек настороженной темноты? То и дело в лесу раздавались звуки – птица закричит, ветка где-нибудь треснет, шишка упадёт. Или кто-то маленький и юркий пробежит по опавшей хвое, зашуршит в траве. Наверное, лесные мыши. Или жабы. А может, птицы.

Но были и такие звуки, о которых Серёга не знал, что и подумать. То ли осторожные шаги, то ли скрип колёс, то ли цокот копыт за спиной. От этих звуков мурашки ползли по спине. А тут ещё сзади кто-то тихо, жалобно завыл.

Сперва, услыхав этот вой, Серёга остановился. Кровь прилила в голове, сердце запрыгало, как теннисный мячик по асфальтовой дорожке. Он полез было в пакет за ножом – и растеряно остановился. Ножа не было. Веревка на месте, свечка, коробок – а ножа нет и в помине. Но Серёга помнил, что клал его. Ведь достал же он из-под кровати чемодан, вытащил плотно завязанный пакет. Такие вещи в тумбочке не хранят! Достал, значит, пакет, развязал… А дальше не помнил. Нет, всё-таки положил. Значит… Значит, Санька. Осматривал же перед выходом, проверял – и по-тихому стырил. А на фига? Чем нож-то ему помешал?

И как же теперь идти, безоружным? Тем более, когда кто-то опасный воет в зарослях?

Но вой больше не повторился, и Серёга постепенно пришёл в норму. Да и вспомнил к тому же, что есть такие птицы. Их крик не отличишь от волчьего воя. Словно целая стая голодных волков за спиной. А это всего лишь птичка.

Он всё же замедлил шаги, потому что вспомнил – нельзя пропустить поваленную сосну. От неё и сворачивать.

Странное дело, он всё шёл и шёл, а сосны не было. А ведь днём, после полдника, они минут за двадцать до неё добрались. Конечно, при свете двигаться куда проще, но только ли в этом дело? А вдруг он её уже пропустил?

Серёга решил считать в уме до пятисот. Если сосны не будет, он повернёт назад, к опушке. И снова двинется в путь, только на сей раз внимательнее осматривая дорогу.

Сосна обнаружилась, когда он досчитал до трёхсот семидесяти шести. Она лежала огромная, прямая, с обрубленными ветками, чуть-чуть загораживая дорогу. Серёга присел на неё, чтобы отдохнуть перед последним броском. Но долго рассиживаться не удалось – зазвенели в холодном воздухе ночные разбойники, почуяли вкусную человеческую кровь. Видно, хреновая у Андрюхи мазь. Меньше часа действует. надо будет ему завтра сказать.

Серёга поднялся и медленно пошёл влево, стараясь не потерять направление. Без компаса в ночном лесу моментально начнёшь кружить. Так и пробегаешь всю ночь, высунув язык. В школьном турклубе им это объяснили в первый же день, вдолбили, что такое азимут и с чем его едят. А здесь компаса нет. Жаль, он по звёздам ориентироваться не научился. Вообще-то Большую Медведицу и Полярную звезду он может отыскать. Но здесь, в лесу, небо закрыто кронами сосен, и еле-еле виден десяток слабеньких звёздочек. Хорошо хоть, от сосны до Ведьминого Дома идти всего ничего.

…И в самом деле – скоро лес начал редеть, вылезла из-за деревьев низкая луна. Теперь она стала совсем красной. Серёга знал, что это к перемене погоды. Жаль. Он любил жару.

А вот и Ведьмин Дом. Сейчас, облитый кирпично-бурым лунным светом, он выглядел мёртвым. Не дом, а труп дома. А вообще – всё как тогда. Те же разбитые стёкла, та же болтающаяся на ржавой петле ставня…

И всё-таки что-то было не так. Чуть шире, чем раньше, приоткрыта дверь. Она почему-то показалась Серёге кривой трещиной в теле Дома, изогнутой, словно недобрая улыбка. А кроме того… Приглядевшись, Серёга понял, что в Доме не так уж и темно.

Действительно, чёрная щель была не совсем чёрной. Сочился из неё какой-то слабый зеленоватый свет.

Серёга остановился как вкопанный. Вот оно! Вот она, нечисть! Дом, оказывается, вовсе не умер, он только притворялся, чтобы заманить его, Серёгу, в свои бездонные пространства. А на самом деле он живёт своей колдовской, потусторонней жизнью. Может, сейчас там ходит бледная тень студента с обугленными дырами глаз, ходит с вытянутыми руками, ищет девушку, которую когда-то любил, а она обманула его, отдала на расправу чёрту.

Нет, войти сейчас туда было совершенно невозможно. Сердце опять запрыгало теннисным мячиком, а к горлу подступила тошнота.

Но мозг не полностью отключился. Тяжёлая, когтистая лапа страха сдавила его, сжала череп, но всё же пульсировали в голове какие-то искорки. Понемногу эти искорки разгорались ярче, сливались друг с другом – и вот вспыхнул огонь. Серёга вспомнил, что у него есть оружие. Специальное оружие от нечисти. Он сунул руку за пазуху и вытащил скрученный в трубочку листок. Медленно развернул его и при свете фонарика не спеша стал читать, шевеля губами, словно первоклашка.

Молитва оказалась не слишком длинная, но какая-то бессмысленная. Многих слов Серёга не знал вообще, а другие знал, но не понимал, зачем они тут. И всё это должно помочь от дьявола? Вот он прочёл всё, что было написано на листочке крупными Лёхиными буквами – а что изменилось? По-прежнему Ведьмин Дом злобно глядит на него провалами окон, по-прежнему льётся из-за двери зеленоватое сияние.

И всё-таки что-то произошло. Незаметно ослабла мохнатая лапа страха, стало легче дышать. Сердце ещё прыгало, но не так бешено, как раньше. Впрочем, наверное, дело не в молитве. Просто должен кто-то в конце концов сдаться – или ты, или твой страх. А теперь что ж, надо идти.

Серёга переложил фонарь в левую руку, до боли в ногтях сжал кулак на правой и, точно с обрыва вниз головой, юркнул в приоткрытую дверь.

И тут же рассмеялся.

Потому что увидел, откуда берётся зеленоватый свет. Светилась плесень на гнилых брёвнах. Обыкновенные гнилушки! И этого он так боялся! Не было в доме никакого мертвеца-студента, не было ни скелетов, ни ведьм.

Найдя на полу свечку, Серёга зажёг её и прилепил к столу. Точнее, это был даже не стол, а просто сбитые вместе доски, приколоченные к толстым ножкам-чурбакам.

Когда свечка разгорелась, он смог оглядеть дом получше.

Всё пространство дома занимала комната, огромная, будто зал. И в ней кроме этого убогого стола, нескольких заплесневелых брёвен и груды битого кирпича ничего не было. Середину комнаты занимала здоровенная, до потолка, печь… Заслонка открыта, несколько кирпичей выломано. Казалось, кто-то специально поработал над ней ломом.

На полу Серёга обнаружил несколько пустых, поросших белой плесенью консервных банок, обрывки старых газет, четыре папиросных окурка.

И только одного не было – книги. «Детей Капитана Гранта». У Серёги даже сердце дёрнулось, словно по нему ток пропустили. Тут же, с фонарём, он обшарил весь дом, ползал по полу, изучая каждую дырку, каждую трещинку. Полез в печку, вымазался в саже и паутине, но ничего не отыскал. В полу имелось несколько щелей, но все они были слишком маленькие – книга не могла в них провалиться.