Читать книгу "Когда пришла чума - Василий Сахаров"

– Валерка! – ахнула Людмила, узнав среди новых гостей мужа. – А остальных не знаю.

– Понятно. – Вагрин подумал, что правильно поступил, отогнав свою машину за дом, и вытащил из-под пиджака пистолет.

– Ой, мамочки, – закрывая глаза руками, всхлипнула Людмила, увидев оружие.

– Спокойно. – Андрей Иванович улыбнулся женщине, отступил за занавеску, которая прикрывала кровать. – Встречай гостей. Сдаётся мне, не с добром они к тебе заехали, больно морды хмурые и злые, то ли с перепоя, то ли по жизни обиженные.

Вагрин затих, а женщина замерла возле стола. Дверь открылась. Первым вошёл Валера, муж Людмилы, и с порога прохрипел:

– Встречай хозяина, жёнушка.

Женщина отреагировала резко:

– Пошёл вон, скотина!

– Это ты зря так со мной, – усмехнулся Валера, подошёл к женщине и сразу же наотмашь ударил её по лицу.

Людмила отлетела к стене, согнулась и замерла. Вслед за Валерой в дом вошли его товарищи, и хозяин кивнул в сторону жены:

– Как вам моя вторая половина?

Мужики засмеялись, а Людмила огрызнулась:

– Мы разошлись.

– Не важно. Сейчас это уже не важно.

– Зачем приехал и кто с тобой? Чего у меня забыли?

Женщина покосилась на занавеску, но Валера не придал этому значения и ответил:

– Теперь всё по-новому будет, Людка. В городе беженцы появились, а полицейских мало. Вот мы и решили, что можно неплохо навариться, пока кругом неразбериха. Так что оживёт наш посёлок, место укромное. Мы – первые ласточки, на разведку приехали. К вам, кстати, никто ещё не приезжал?

– Нет.

– Отлично. – Он приблизился к Людмиле.

– Нечего вам здесь делать. Уезжайте.

– Заткнись, дура.

Валера снова замахнулся, и в этот момент появился Андрей Иванович, который услышал достаточно, отодвинул занавеску и спокойно произнёс:

– Всем на колени. Руки за голову.

Мужики, которые ничего подобного не ожидали, растерялись. Но человек с двустволкой попытался поднять оружие, и это было ошибкой. Андрей Иванович выстрелил ему в ногу и попал в колено, а его подельники поспешили выполнить приказ и опустились на пол.

– Верёвка имеется? – Вагрин посмотрел на Людмилу.

– Ага, – кивнула она. – Бельевая подойдёт?

– Вполне.

14

В посёлке, куда меня доставил Трофимыч, единственный более-менее крепкий мужик в лесной деревушке, царило оживление. Местные дрались с приезжими, и происходило это в центре, возле памятника героям Великой Отечественной. А поводом стал тот факт, что пришлые, не считая денег, скупили всё продовольствие, которое находилось в двух поселковых магазинах, а также все медикаменты в аптеке, погрузили товары в три грузовика и собрались ехать дальше. Вот тут местные и опомнились. В провинции народ спокойней, и чума была где-то далеко. Поэтому ажиотаж хоть и был, но не массовый, и кое-какие запасы в магазинах оставались. Однако появились мигранты из больших городов, прилавки и складские помещения мгновенно опустели, а затем кто-то задался резонным вопросом: «А что завтра станут есть наши дети?» Понятно, что имеются запасы в погребах, а у каждого более-менее справного хозяина собственный огород и скотина. Но где брать муку, спиртное, макаронные изделия, соль, сахар, курево, медикаменты и так далее по длинному списку? Это зацепило местных женщин, которые подняли вой, и тогда уже появились мужики.

В общем, грузовики заблокировали, и приезжие, которые оказались беженцами из Костромы и двигались на север, людьми были нервными и кинулись в драку. Итог: битва за припасы под памятником. Много шума, выбитые зубы и сломанные носы. Никто никого жалеть не собирался, а участкового не видать. Посмотрев на это со стороны, мы с Трофимычем проехали дальше и остановились возле двора его крестника, трудяги Евгения.

Хозяин встретил нас без радости и сразу стал жаловаться на жизнь. Денег нет. Всё плохо. Чума. Приезжие магазины опустошили, но он драться не пойдёт, потому что детей не хочет без кормильца оставлять. А фермер, у которого Евгений работал, задерживает выплату зарплаты. И машина, старая «шестёрка», сломалась. На что Трофимыч отреагировал спокойно и предложил крестнику перебираться к нему. Дома пустые есть, а лес прокормит.

Евгений задумался и покосился на детей, двух мальчишек, которые спокойно возились в песочнице. А потом сказал, что подумает. И только после этого поинтересовался, кто я такой и зачем мы приехали.

Трофимыч, надо отдать ему должное, мозги не пропил, поэтому говорил с Евгением конкретно и давил его сразу, пока не опомнился. Есть люди с деньгами. Они готовы ими поделиться, но крестник должен подсуетиться и быстро добыть сорок литров дизтоплива. Даём четыре цены. На что Евгений отреагировал мгновенно и сказал, что дизелька имеется. Фермер зарплату не платит, кулак проклятый, и он украл у него сто литров. Мелочь, а приятно. И ещё у него есть запасные канистры.

Вопрос решился, и мы, спрятав канистры под сеном, чтобы не привлекать внимание местных, отправились обратно в лес. А Евгений, который в последний момент сообразил, что сильно продешевил, стоял и думал, догнать нас или не надо.

Драка в центре к тому моменту прекратилась, и приезжие, крепко наваляв коренным обитателям и пару раз выстрелив в воздух из «сайги», поспешили убраться. Наблюдая за поселковыми жителями, я понял, что следующих мигрантов, вчерашних соотечественников, в этом месте встретят плохо. Могут ограбить и даже убить. Разумеется, если они окажутся слабее.

В лесу было спокойно, вся суета осталась позади, и только тогда я немного расслабился. А Трофимыч, с которым мы быстро нашли общий язык, предложил:

– Слышь, Ваньш, а ты скажи дядьке, что не надо никуда ехать. Оставайтесь с нами. Времечко-то лихое, сам всё видел, человек человеку уже не брат, а волк. Как в старые времена.

«Эх, ты даже не представляешь, дед, что я успел увидеть!» – промелькнула у меня мысль, и я спросил:

– И что мы у вас делать будем?

Его ответ был коротким и лаконичным:

– Жить.

– За счёт леса и огорода, как ты крестнику предлагал?

– Да.

– Оно-то, конечно, лес укроет. Тут ты прав, Трофимыч. Да только людишки и сюда доберутся, болезнь притянут. Я в этом уверен.

– А мы ещё дальше уйдём. Есть в лесу такие места, о которых даже коренные жители не знают. Если останетесь с нами, я покажу. Там болото, а на нём остров. Спрячемся, и никто не найдёт. А когда всё уляжется, то выйдем, и богатства окрестные нашими станут. Честно говоря, жалею, что мне не двадцать лет. Так бы развернулся… Раньше тоже молодость вспоминал, но теперь особенно. Ведь это всё можно перекроить, жить иначе. Да чего говорить? Я бы королём стал. Или князем каким.