Читать книгу "Влечение - Елена Усачева"

Я медленно выложила учебники из сумки. Интересно, что бы сказала про нас с Максом Маркелова? А Малинина? Или молодые люди всегда так странно себя ведут?

Тишина комнаты ударила по ушам, и я поспешно втопила клавишу музыкального центра. Заиграло радио. Я уже протянула руку, чтобы переключить на диск, когда вырвавшиеся вдруг из музыки слова заставили меня остановиться:

Не стой на пути у высоких чувств,

А если ты встал – отойди.

Это сказано в классике,

Это сказано в календарях.

Об этом знает любая собака:

Не плюй против ветра, не стой на пути.[10]

Гребенщикова я не очень любила, но эти его слова сейчас удачно легли мне на душу. А когда он сказал про собаку, я вздрогнула, и палец непроизвольно нажал на кнопку, меняющую частоту. Комнату наполнил мощный голос Сьюзи. Он рвал душу, вколачивая гвозди в мозг.

Я больше не могла обо всем этом думать. Я ничего не понимала и до того устала, что уже и не хотела ничего понимать. Впереди были выходные. Наверное, самые унылые выходные, которые когда-либо меня ждали.

Утром я чувствовала себя разбитой. Погода за окном была под стать моему настроению – серенькая и невзрачная. Тенью проплыла мысль о том, что Макс просил никуда не ходить. Почему? Что страшного могло быть на улице? Или он не хотел, чтобы я видела, как они уезжают?

Я подошла к окну. Двор был пуст. Очень хорошо. Но количество тайн увеличилось.

Хлопнула входная дверь. Мама ушла в спортзал.

– Папка! – упала я рядом с отцом на диван.

– Ничего, ничего, – похлопал он меня по плечу. – Все будет нормально.

С отцом мне всегда хорошо. Выходные он проводил дома, порой полдня ходил в пижаме, завтракал всегда перед телевизором, а днем любил поспать. Я всегда удивлялась, почему мои родители вместе. Они такие разные, такие непохожие! Деловая активная мама и погруженный в себя папа. Но между ними даже ссор не было, и спят они до сих пор вместе, иногда о чем-то полночи шепчутся. Странно. Я свою семейную жизнь представляю по-другому. Вряд ли Максу понравится все выходные смотреть телевизор…

Что за чушь?

Я подскочила как ужаленная. Пожалуй, пора чем-нибудь заняться, а то я дофантазируюсь до черт знает чего!

Всю субботу я честно пыталась не думать ни о чем плохом. Просто ждала воскресенья, когда можно будет поехать на мою любимую конюшню. Слушала музыку, прибиралась в комнате, читала, писала конспекты для курсов, пыталась разобраться в алгебре, как и раньше, ничего в ней не понимая. Время от времени ловила себя на том, что смотрю в окно, словно на улице появится что-то новое.

Ничего. Все та же хмарь, все те же облака. Но где-то там ходил Макс… Я не могла о нем не думать. Не вспоминать его глаза, его улыбку, его настороженный взгляд. К вечеру стало понятно, что я влюбилась. Влюбилась окончательно и бесповоротно. Мне уже не нужны были объяснения ни его непонятных исчезновений, ни фантастических бойцовских талантов. И даже перчатки на руках меня не удивляли. У каждого человека есть своя тайна.

И еще мне казалось, что я ему тоже небезразлична. Даже если на детской площадке мы столкнулись случайно, то вчера он пришел специально. Пришел предупредить, чтобы я не ходила на улицу. Зачем? Почему? Не важно. Главное, он пришел ко мне!

Звонил Пашка, предлагал пойти погулять. Маркелова звала смотреть новый фильм – что-то про вампиров. Я всем отказала. Макс велел не выходить, и я буду дома. Может быть, таким образом он намекнул, что зайдет ко мне?

День тянулся бесконечно, но вот и он закончился. Спать не хотелось, но надо было лечь, иначе я всю ночь пробегаю из угла в угол.

Макс, драка, собаки… Я прокручивала в голове одни и те же доказательства его интереса ко мне и довела себя до того, что убедила в обратном. Если бы я была ему интересна, он бы как-нибудь проявился. Раздобыл бы телефон, любым другим способом дал о себе знать. Но он молчит. Или он звонил, когда я болтала с Леркой?

Спросонья натыкаясь на стены, я в который раз отправилась проверять аппарат. Телефонный гудок был неприятен, от него становилось холодно. Я положила трубку и побрела обратно. Странно, но мне не было страшно, хоть квартира и тонула в темноте. Мне было обидно, что время идет, а я так и не знаю – любят ли меня.

В воскресенье утром я встала с мыслью о том, что много думать вредно. Ничего, кроме больной головы, это не дает. Нет никакой любви, со стороны Макса нет никакого интереса ко мне. Есть просто странный парень. Холодный, отстраненный. И больше ничего. Он так же холоден ко мне, как и ко всем остальным. Со всеми галантен и всех держит на расстоянии. Готов спасти каждого, кто сунется в пасть к дзюдоистам. Мне помог, а Малинину бы бросил? Помог бы тоже. Какая любовь осенью? Больной осенью, в сумрачное время жизни…

А что, если они и правда уехали? Кому понравится драка, вот они и перебрались в другое место. Взяли свое пианино под мышку и ушли. Или привязали к пианино веревочку и покатили его по улице. На ухабах инструмент позвякивал, выдавая жалобное «до». Или «соль». Какая там из нот самая печальная?

Эта мысль развеселила меня, и на конюшню я приехала в хорошем настроении. Полчаса на электричке, двадцать минут на автобусе, и в любую погоду я здесь.

От дверей конюшни тянет знакомым тяжелым запахом навоза. Лошади фырчат и тянут морды за угощением.

Крайний от двери денник – там стоит Мамай, низенький конек-горбунок с коротко стриженной гривой. Пока его не позовешь, будет демонстративно поворачиваться к тебе задом. В следующем деннике высоченный рысак Ося. Завидев меня, принимается бить передней ногой в дверь, требуя сахара. Он местный любимец, поэтому все угощение в основном достается ему. Командор делает вид, что равнодушен к вошедшему. Косится большим темным глазом. Кажется, вот-вот заснет. Но только до тех пор, пока его не выведут на улицу. Почуяв свежий воздух, он преображается. Начинает весело взбрыкивать, грызет удила, вертится, не дает нормально сесть. Знак отличия на конюшне – свалиться с Командора. Несложный трюк – он обожает хулиганить, ссаживая седока на землю.

Я тоже падала. На моем счету три полета. Специалисты утверждают – чтобы стать профессионалом, надо упасть десять раз. Честно говоря, снова падать не хочется, для моего опыта и трех раз достаточно.

Следующий денник, там рыжий Гриша, терпеливый и послушный. Не любит он только машины. Пока с ним доберешься до леса, намучаешься, снося все его скачки и взбрыкивания при виде железных монстров.

И наконец, Вердер. Высокий белый рысак в серую гречку. Самый быстрый конь на конюшне. И мой любимец. Когда на нем летишь галопом, сердце готово выскочить из груди от восторга – такую скорость он развивает.

Я потянула на себя дверь конюшни, готовая принять знакомые звуки и запахи, но уже с порога поняла: творится что-то неладное.