Читать книгу "Пчелиный волк - Эдуард Веркин"

– Дрюпин, – сказал я. – Только не надо меня мебелью отоваривать, это не по-дружески совсем.

Дрюпин промолчал, только сильнее запыхтел.

– Ближнего – и табуреткой! – с укоризной сказал я. – Разве тебя этому учили в спецпэтэу?

Дрюпин не отвечал. Дело было плохо. Когда тебя хочет отабуретить технический гений, это свидетельствует о…

А кто его знает, о чем это свидетельствует. Я сделал шаг назад, затем резко прыгнул. Реакция у Дрюпина была не очень, я уже был в комнате, а он только-только вломил табуретку в косяк. Табуретка разлетелась, испортил казенное имущество.

– Ты что, Дрюпин?! – удивился я. – Это же я…

– Не подходи!

Дрюпин выхватил из-за пояса электрошокер собственной конструкции. Шокер Дрюпина стрелял не проволоками с крокодилами, а специальной соплевидной электропроводящей массой. Масса разлеталась веером на пять метров, уклониться от нее было нельзя, зарядов в шокере было восемь, с резервуаром повышенной емкости – двадцать два. Оружие весьма опасное, недаром Дрюпин сейчас работал над большой моделью – для разгона демонстраций.

– Дрюпин, – сказал я и сместился к койке. – Ты чего?

– Стой! – Дрюп пульнул в меня из своего соплемета.

Но за секунду до выстрела я успел сдернуть с койки покрывало и вышвырнуть его перед собой, на шокерный ствол.

Энергетические сопли убили верблюжью шерсть.

Второй раз выстрелить я Дрюпину не дал, метко кинул в него конденсатором со стола. Конденсатор в лоб хлоп, Дрюпин свалился.

Я прыгнул на него, выбил шокер, прижал к полу.

Дрюпин отбивался с такой энергией, будто я был не человек, пятьсот сорок раз спасший ему жизнь, а чудище обло, озорно и так далее, собирающееся высосать дрюпинский костный мозг. Изобретатель пинался, лягался, царапался, плевался, кусался, пришлось даже его немножечко стукнуть.

Дрюпин отключился, а я стал осматривать его берлогу в поисках жидкости – чтобы в морду ему брызгануть, так он хоть станет вменяемым. Но едва я отвернулся, этот гад рванул на четвереньках из комнаты. Еле успел сцапать его за шиворот и вдернуть обратно.

– Ты чего, Дрюпин? Куда бежишь?

Дрюпин лягнулся, попытался высвободиться снова, пришлось еще его треснуть немного. И еще немного. А потом даже не немного – Дрюпин никак не хотел униматься.

Когда, наконец, унимание произошло, я спросил:

– Ты что, Дрюпин? Это же я! Драников на ночь объелся, кошмары мучают?

– Отойди! – Дрюпин отмахнулся от меня как от какого-то вия будто. – Отойди!

И даже знамение крестное сотворил! Только неправильное. Вот что означает технический человек, с гуманитарностью мало знакомый. Но, видно, пробрало что-то беднягу.

Я шагнул к нему – Дрюпин шустранул в сторону постели. Я думал, под койку ему залезть не удастся – тушка изрядная, голова большая и бугристая, с одной головой такой трудно куда-то вставиться. Но Дрюпин меня снова удивил. Говорят, что любая кошка может легко влезть в рукавицу. Дрюпин оказался тоже довольно кошачьим типом – он как-то легко втянулся сам в себя, а затем втянулся и под койку. Быстро все это причем, чтобы так шустро втягиваться под койку, надо иметь серьезный подкоечный опыт. И некоторые особенности анатомии. Может, Дрюпину не только руки модифицировали? Сделали этакий автоскладывающийся вариант человека? Дрюпин-компакт. Эти твари все могут – у меня правая ладонь в мороз плохо, между прочим, работает…

Мне вдруг стало Дрюпина даже жалковато – такие подкоечные умения не от хорошей жизни вообще-то возникают. Я решил быть с Дрюпиным помягче.

– Ты что, Дрюпин, совсем сорвался? – голосом возможного старшего брата спросил я. – Нехорошо себя чувствуешь? Голова кружится? У тебя аптечка тут есть или одни припои разные? А может, за доктором сбегать? Сбегать?

Я это вполне серьезно говорил, без иронии. Наверное, это и успокоило Дрюпина. Хоть как-то.

– Странно… – тихо сказал он из-под кровати.

– Что странно?

– Странно слышать это от человека, который только что хотел тебя убить…

– Дрюпин! – Я укоризненно заглянул под кровать. – Ну ты что?! Зачем мне тебя убивать?

Видно плохо было, лишь глаза блестели из глубины.

– Ты бы вылез, – попросил я. – А то так неудобно дискутировать. Вылезешь?

– Не вылезу, – ответил Дрюпин.

Не надо людей жалеть, люди жалости не понимают.

– Зря. – Я выбрал на столе жестяную банку с разными электроштуками, уронил на пол.

– Эй! – возмутился Дрюпин из-под кровати.

– И сказала Мачеха Золушке, – я выбрал другую банку, – отдели горох от чечевицы до захода солнца, иначе… Иначе будет плохо. Мне кажется, Мачеха упростила этой глупой девчонке задачу – надо было добавить еще, допустим, перловку…

Я уронил третью банку, с какими-то мелкими треугольными штуковинами, они очень удачно смешались со штуковинами предыдущими.

Дрюпин не вылезал.

– А скажи-ка мне, Дрюпин, что будет, если все эти электротехнические принадлежности залить соплями из шокера? Отличный винегрет получится. Пожалуй, я…

– Ладно, вылезаю.

Койка подпрыгнула – наверное, Дрюпин пошел на подкоечный вираж.

– Только, Дрюп, давай, безо всяких там твоих фризеров, трассеров и пси-дайверов. Мне совсем шутить не хочется.

Койка перестала подпрыгивать. Что-то железно щелкнуло – Дрюпин, видимо, отказался от агрессивных планов.

Так же ловко, как и влез, Дрюпин вылез. Надо потом, при случае будет обучиться этой технике. Когда Дрюпин придет в норму.

Гений изучил разгром, поглядел на меня с осуждением.

– Ты сам виноват, – сказал я. – Нечего было…

– Ну, ты и гад… – выдал разочарованно Дрюпин.

– Успокойся, Дрюпин. Скажи спасибо, что я тебя прямо под койкой не расстрелял. Из твоего собственного соплястика. Ты бы очень мило там покорчился… Ладно, мне надоело с тобой собачиться. Давай разговаривать.

– Давай.

– Значит, ты настаиваешь на том, что я пытался тебя убить?

Дрюпин быстренько взглянул на все еще валяющийся на полу шокер. Для верности я подтянул его к себе носком ботинка. Отсекайте у людей искушения, и станут люди гораздо лучше.

– Ты не пытался… – поправил Дрюпин. – Ты хотел…

– А почему тогда не убил?

Серьезный вопрос. Если я уж так хотел, то почему тогда не убил?

– Откуда я знаю… – поежился Дрюпин. – Передумал, наверное…

– Подробнее.

– А ты что, не помнишь? – Дрюпин был насторожен.

– Не помню. Давно я заходил?