Читать книгу "Взаимный обман - Джейн Харри"

Ник снова отметил, что ей неприятно слышать, как он называет ее Мьюриел. Это имя будто резало ей слух. Такую странную реакцию он не раз наблюдал в течение всего вечера.

— В таком случае, я попрошу счет, и мы поедем домой.

— Я плачу за себя, как договаривались, — поспешно напомнила ему Эглантайн, хватаясь за сумочку.

— Рассчитаемся позже, — с усмешкой ответил Ник.

Выйдя на свежий воздух, Эглантайн вдруг почувствовала слабость и головокружение. Похоже, я напилась, удивленно подумала она, стараясь идти ровно.

Обычно Эглантайн ограничивалась двумя бокалами вина, а сегодня вечером доза составила полбутылки шампанского и столько же вина. Может, Ник намеренно напоил меня? — мелькнуло у нее в голове. А что, если это часть его хитроумного плана соблазнения?

На углу она остановилась.

— Провожать меня не надо, — сказала Эглантайн как можно более решительно. Ставший ватным язык предательски заплетался и не слушался. — Я в состоянии дойти сама.

Рука Ника вдруг легла ей на плечо.

— Мне бы хотелось убедиться в этом собственными глазами, Мьюриел. Такая уж у меня слабость…

У дома они обнаружили, что над дверью перегорела лампочка, поэтому Эглантайн очень долго не могла попасть ключом в замочную скважину.

— Дайте-ка я, — попросил Ник, которому надоели ее пьяные потуги.

Взяв в руки ключ, он, к невыразимой досаде Эглантайн, с первого же раза вставил его в замок.

— Благодарю, — процедила она сквозь зубы.

— Не надо говорить то, что не думаете, Мьюриел. — В его голосе Эглантайн уловила насмешку. — Я же чувствую, что вы посылаете в мой адрес проклятия. А теперь зажгите-ка в прихожей свет, чтобы я мог зайти и проверить, все ли в порядке.

— Еще одна ваша слабость? — огрызнулась Эглантайн, вваливаясь в холл.

— Представьте, рыцарство и по сей день в моде.

Ник переступил порог и внимательно осмотрелся. Дойдя до дверей гостиной, он внезапно остановился, вглядываясь в глубь комнаты, словно его там что-то сильно заинтересовало, а когда повернулся, Эглантайн заметила на его лице широкую довольную улыбку.

— И в доказательство, Мьюриел, я пожелаю вам спокойной ночи и тихо уйду.

Эглантайн так и застыла с разинутым от удивления ртом.

— А-а?.. — начала она и осеклась, вовремя взяв себя в руки.

— Что? Вы думали, как только за нами захлопнется дверь, я тут же наброшусь на вас и потащу в спальню? — насмешливо осведомился Ник. — Впрочем, мне хочется этого не меньше, чем вам. Просто пока я предпочитаю ждать, когда вы сами скажете, что готовы.

Эглантайн решительно подошла к входной двери и, распахнув ее, громко произнесла:

— Прошу вас покинуть помещение! Немедленно! И не вздумайте торчать под окнами!

Ник добродушно улыбнулся.

— Оказывается, вы не умеете слушать, Мьюриел. Я же предупреждал: слова «нет» для меня не су-ще-ству-ет! Так что спите спокойно, пусть я приснюсь вам, а завтра созвонимся и поговорим.

Он ласково дотронулся до ее лица, провел пальцами по щеке и положил обе руки ей на плечи. Сквозь тонкую ткань своего свитера Эглантайн ощущала тепло его ладоней, и волна приятного возбуждения прокатилась по всему ее телу. Она знала: останься Ник рядом еще хотя бы на минуту, и она сама обнимет его за шею и, притянув ближе, вопьется губами в его улыбающийся рот.

Но он отпустил ее, и Эглантайн почувствовала внезапную пустоту.

— До свидания, — сказал Ник и вышел в ночь.

Эглантайн медленно закрыла дверь и уткнулась в нее пылающим лбом.

Что же я с собой делаю? — вяло подумала она. Что, черт возьми, происходит?

И Албина Гонтлет — умная расчетливая Албина — не смогла найти ответа.

11

Эглантайн открыла глаза и зажмурилась от яркого солнечного света, пробивающегося сквозь легкую занавеску. Приподнявшись на локтях, она огляделась и тряхнула головой, пытаясь убрать с лица спутанные волосы.

Вслушиваясь в тишину весеннего утра, Эглантайн старалась угадать, что явилось причиной ее внезапного пробуждения.

Ах да! Звонок! — пронеслось у нее в голове. Кто-то звонил в дверь!

Интересно, кому вздумалось наносить визиты в такую рань, недовольно размышляла она, кутаясь в розовый махровый халат. А потом посмотрела на будильник и ахнула. Острые стрелки часов показывали двенадцать тридцать, а Эглантайн чувствовала себя так, словно ее подняли на рассвете.

— Сейчас! — крикнула она и побежала вниз по лестнице.

Распахнув дверь, Эглантайн чуть не ослепла от обилия ярко-розовой массы. Прямо перед ней, широко улыбаясь накрашенными розовой помадой губами, стояла девушка в розовой униформе с букетом розовых роз, а рядом с домом припарковался микроавтобус того же розового цвета.

— Вы мисс Никсон? — осведомилась цветочница. — Тогда это — вам. В букете записка.

Обхватив обеими руками ароматную охапку, в которой, судя по всему, было не менее тридцати роз, Эглантайн попятилась в холл, машинально захлопнула дверь, даже не поблагодарив розовую девушку. Затем подобрала с пола утреннюю почту и, пройдя в гостиную, расположилась на диване перед низеньким столиком, чтобы вскрыть маленький конвертик, который торчал из самой гущи букета.

«Похоже, моей первой розе стало грустно, — читала она, узнавая решительный почерк некогда «одинокого ньюйоркца». — Я подумал, что ей нужны друзья, а мы нужны друг другу… В воскресенье едем на пикник. Заеду за тобой в одиннадцать, будь готова».

Прямо настоящий приказ, а не приглашение, подумала Эглантайн. А что он имел в виду, написав «моей первой розе стало грустно»? На журнальном столике ее уже нет, значит, Лусия выбросила вчера розу, когда делала уборку… Или нет?

Эглантайн стала вспоминать вчерашний вечер. Ник прошел до входа в гостиную, остановился на мгновение в дверях и как-то странно ухмыльнулся, вглядываясь в интерьер темной комнаты. Эглантайн огляделась и обмерла: ярко-алый цветок, свежий как утренняя роса, стоял в узкой хрустальной вазе, которую заботливо наполнили водой, прямо на камине.

— О Боже… — простонала Эглантайн, хватаясь за голову. — Лусия!

Приходящая уборщица-испанка была не лишена романтизма. По ее понятиям, эта одинокая роза была чуть ли не живым существом, за которым следовало ухаживать, как за любимым питомцем. Старание сохранить цветок подогревалось также и тем, что Лусия решила, будто эта роза — подарок хозяйке от любимого человека.

А раз так, Ник теперь будет думать, что я — влюбленная дура, если до сих пор храню этот жалкий цветок! — возмутилась Эглантайн.

Раздраженно бросив букет на столик, она стала просматривать почту. Этим утром пришла открытка из Бомбея от отца и Юнис, которые наслаждались каждым часом долгожданного путешествия. Распечатывая фирменный конверт своего издательства, Эглантайн все еще улыбалась, радуясь за стариков, но, увидев то, что было внутри, так и затряслась от беззвучного смеха.