Читать книгу "Обитель теней - Филип Гуден"

Де Вулф при этой неожиданной просьбе не скрыл удивления.

— Почему вы обращаетесь ко мне? Вся власть в этой обители принадлежит настоятелю.

— Он уже дал свое согласие, однако, поскольку ты официально расследуешь это дело, я подумал, что надо получить и твое разрешение.

Подобная щепетильность со стороны заносчивого барона смягчила Джона, и он осведомился, когда они хотят побывать в подземелье.

— Сейчас же, сию же минуту! Настоятель будет сопровождать нас.

Джон довольно неохотно проследовал за бароном к дверям, на ходу поманив за собой Гвина и Томаса. Проходя по галерее, освещенной луной и несколькими коптящими факелами, он выразил удивление: как случилось, что опекун девушки не побывал в погребе сразу после ее смерти?

— Монахи вынесли несчастную прежде, чем уведомить нас, — огрызнулся Роже. — Ее перенесли в больницу, где мы и видели ее тело. В склеп ее вернули, когда юстициарий потребовал вызвать тебя — ради сохранности, надо полагать.

Джордан де Невилль, не сказавший до сих пор ни слова, теперь добавил сразу несколько:

— Мы все собираемся уехать сразу после похорон, так что другой возможности, кроме как сегодня вечером, не будет. Мы не хотим снова видеть ее, — торопливо пояснил он. — Только то роковое место, где ее нашли.

В дальнем от гостевой трапезной конце коридора располагалась дверь, выходившая в нишу над лестницей и склеп. В боковой стене была дверь во двор. В нее коронер проходил накануне. В узком коридоре собрались настоятель, его капеллан и брат Фердинанд, сопровождавший леди Авису с камеристкой и Маргарет Куртене со служанкой. Еще один пузатый монах — келарь брат Дэниел — маячил за их спинами.

— Моя дочь Элеонора слишком впечатлительна, чтобы идти с нами, — объявила Ависа.

Роберт Нортхем подобрался поближе к Джону и заговорщицки шепнул ему на ухо:

— Сожалею, если доставил тебе неудобство, коронер, но они так настаивали… Слава Богу, завтра все это кончится.

Де Вулф равнодушно пожал плечами. Брат Дэниел повозился с замком и впустил всех на площадку, где зажег от огарка несколько свечей и роздал их каждому из гостей.

— Будьте очень осторожны на лестнице, — громко предупредил настоятель.

Ему только и не хватало, чтобы кто-нибудь из знатных особ сверзился с крутых ступеней.

Во главе с келарем, высоко державшим свечу, вся процессия осторожно спустилась по лестнице. Джон и его помощники шли позади вместе с братом Игнатием. Внизу все выстроились широким полукругом у подножия лестницы. В мерцающем свете свечей сцена напоминала сатанинский ритуал, пока настоятель Роберт не осенил всех широким крестом и не завел молитву. Все громко подхватили «Господню молитву» и «Верую» на латыни. Громче других звучал голос Томаса де Пейна, наслаждавшегося это религиозной драмой. Четверо гостей, казалось, меньше ощущали торжественность минуты, но и они по примеру монахов крестились и преклоняли колени.

— На этом самом месте и нашли несчастную леди, — сказал келарь Дэниел, указывая на пол у нижней ступени.

Одна из служанок всхлипнула, но леди Ависа, которую не смущала тягостная атмосфера склепа, резко прикрикнула на нее. Лицо Маргарет Куртене побледнело и осунулось, но она не издала ни звука, только рука ее украдкой сжала руку Джордана де Невилля, стоявшего рядом. Он, как и Роже Бомон, неподвижным взглядом уставился на клочок утоптанной земли и молчал.

Долго никто не заговаривал, и тишина стала неловкой, а затем и невыносимой. Наконец Роберт Нортхем не выдержал.

— Насмотрелись, друзья? Дражайшая Кристина все еще лежит в нескольких шагах отсюда. Никто не хочет посмотреть на нее, пока ее не положили в гроб?

Джон, насупившись, начал было возражать, что зрелище это едва ли подходит для чувствительных дам, но настоятель опередил его.

— Разумеется, мое предложение относится к лордам, а не к леди.

Хотя Джордан совсем недавно объявил о своем нежелании видеть тело невесты, он неохотно поплелся за Роже Бомоном, когда старший рыцарь с настоятелем направились в глубь погреба. Джон со своими людьми не отставал от них, и коронер с удивлением увидел рядом с собой Маргарет.

— Госпожа, это совсем не место для леди. Прислушайся к голосу разума.

Девушка помотала головой и решительно сказала:

— Она была мне подругой. Я должна попрощаться с ней, кронер.

Джон привычно пожал плечами, и дальше они шли молча. По другую руку от него держатся брат Фердинанд, а вот Игнатий, как он заметил, остался позади, чтобы проводить наверх остальных женщин.

В дальнем отсеке у выпячивающейся неровной стены они все выстроились вокруг зловеще капающего ящика. На сей раз открывать труп взялся Гвин. Он отогнул верхний край простыни, показав всем лицо умершей. И он, и Джон были несколько удивлены, заметив, что с прошлого раза признаки разложения не стали заметнее — вероятно, благодаря постоянно обновлявшемуся льду.

Роже и Джордан коротко взглянули в лицо девушки. Лица у обоих застыли. Возможно, этой неподвижностью мужчины, как щитом, сдерживали проявление чувств. Маргарет Куртене покачнулась и сдавленно всхлипнула, потом снова перекрестилась, прошептала что-то на прощанье своей подруге и, отступив назад, спотыкаясь, бросилась к лестнице из склепа. Томас, вечно готовый утешить всех, кто нуждался в утешении, поспешил за ней.

— Насмотрелись? — довольно резко спросил настоятель и повел за собой остальных, оставив у дощатого гроба только Джона и Гвина.

— Надеюсь, у них отыщется ящик получше этого? — проворчал корнуолец.

— Ее перенесут в церковь для заупокойной службы, а потом на кладбище, — пояснил коронер. — Надо будет утром помочь им выносить тело.

Гвин недовольно оглядел тупик в конце длинного склепа.

— Что-то у меня здесь мороз по коже подирает, — сообщил он. — Должно быть, кельтская кровь сказывается, хотя ее и у тебя хватает, кронер, с материнской стороны.

Джон, вздрогнув, согласился:

— Неудивительно, что у этих монахов после стольких лет на здешних болотах с головами неладно.

Он поплотнее завернулся в черный плащ и с радостью устремился к лестнице, оставив в склепе одинокий труп.

День выдался занятой, и все же, когда с делами было покончено, до первой полуночной службы, на которой неизбежно собирался присутствовать Томас де Пейн, оставалось несколько часов. Еще подремав в теплой комнате, коронер с помощниками вернулись в трапезную. Гвин раздобыл на кухне хлеба, сыра и эля, после чего они поднялись наверх, к своим набитым овечьей шерстью тюфякам. Де Вулф скрылся в отгороженной комнатушке, а двое других завернулись в плащи и одеяла в общей спальне. Гвин тотчас же захрапел, а Томас, издавна привыкший просыпаться среди ночи к заутрене, дремал чутко, как кот. Когда зазвонил колокол Святого Спасителя, он поднялся и зашлепал к дальней двери, спустился по лесенке и влился в поток послушников, направлявшихся к церкви.