Читать книгу "Вишни для Марии - Татьяна Тронина"

– Так вас мать выгнала из дома?

– Не мать, а брат. После смерти матери. И не выгнал, а… именно вытеснил. Вынудил уйти. Я тут, в Дербенево, поселилась, и все хорошо было… до недавних пор. Потом устроили эту рестру… в общем, закрыли школу, учителей уволили, дети из близлежащих деревень будут теперь ездить за знаниями в областной центр, там интернат.

– Это же подло. Устройте пикет, голодовку… Пишите во все инстанции. И учителя, и дети, и их родители! – с горящими глазами предложил Федор.

– А смысл. Учителей у нас в школе недокомплект был, равно как и учащихся. Денег у области, судя по всему, тоже не очень много, чтобы содержать эти убыточные школы. Понимаю, как ужасно это звучит. Но это жизнь… жестокая и несправедливая. От того, что я стану протестовать, ничего не изменится. Но… если вдруг к нам в Дербенево поедут люди, появятся еще дети – много, много детей… Тогда да, тогда я первой поеду в область выбивать школу для наших жителей.

– Значит, сложили ручки, смирились? – насмешливо спросил Федор.

– Да почему смирилась? – Мария почувствовала, как у нее вспыхнули щеки. Она зашагала по тропинке к дому, лишь бы поскорее избавиться от своего навязчивого спутника.

– Потому что делать ничего не хотите. Не хотите изменить свою судьбу. Ну ладно мать, мать у вас умерла, как понимаю, но почему вы не стали с братом бороться? Почему не подали на него в суд, не стали оспаривать завещание матери?

– И вы туда же… – с досадой произнесла она. – И почему вы думаете, что борьба – это… это обязательно борьба? Нет, я борюсь, я еще как борюсь.

– И как? – язвительно спросил Федор.

– Я перестала считать своего брата – братом. Я больше не жду его. Я ни на что не надеюсь. Его для меня не существует. Он – никто, он – чужой. Ни ненависти, ни злости я к нему не испытываю, ничего. Его просто нет.

– Это не борьба, – усмехнулся Федор, шагая рядом с Марией. – Это что-то из жизни страусов. Называется – засунуть голову в песок. Впрочем, в чем-то я вас понимаю, ну, в случае со школой. Бороться с системой нельзя.

– Что? Ну расскажите, умник, как вы боретесь с системой…

– Я? Радикально. Я переезжаю в Америку.

Мария остановилась как вкопанная. Потом засмеялась, пошла дальше.

– Почему вы смеетесь? – недоуменно спросил Федор.

– Да потому что вы тоже решили засунуть голову в песок, – злорадно ответила она. – Только в отличие от меня очень глубоко собираетесь ее засунуть. Аж на ту половинку земного шара.

Она снова засмеялась.

– Вы даже ничего не знаете обо мне… – мрачно заметил Федор.

– А что я должна о вас знать?

– Я Федор Байкалов.

– И что?

– Я – один из ведущих специалистов в области биохимии.

– Далекая от меня область науки…

– Вовсе нет. Слышали о «таблетке счастья»?

– Какой таблетке? – опешила Мария. – Минутку… да, конечно, слышала.

– А это я ее, скажем так, изобрел.

– Вы? Ну, что сказать… это замечательно. Я, кажется, даже передачу о «таблетке счастья» смотрела, там выступал профессор, такой красивый, пожилой, восточного вида…

– Мой учитель. Профессор Балкисан. Тот самый, который и украл «таблетку» – у меня. То есть присвоил себе мой труд, мои разработки в этой области… Первым оформил авторское право на этот препарат, и поди докажи, что это не он сделал. И теперь он станет зарабатывать бешеные деньги на моем открытии.

– Печально. Но не смертельно. Вообще не страшно. Вы просто лопух, Федор, – засмеялась Мария. – Шустрее надо быть…

Байкалов посмотрел на нее таким взглядом, что Мария едва не поперхнулась своим смехом. Но совсем угомониться уже не могла:

– А, так вот вы чего в Америку решили сбежать… Понятно. Злой дядя вас обидел. «Таблетку» украл. О, это страшное, страшное преступление, страшнее войны, голода, холода, разрухи, страшнее убийства и пыток. Украли «таблетку»!

– Прекратите! Это мой труд, это…

– Езжайте, езжайте в свою заграницу, только не думайте, что там вас будут холить и лелеять, там вас тоже обдерут как липку, но только по-хитрому…

– Но там, по крайней мере, не будет столь откровенного воровства!

– Значит, там будет что-то другое. Какой-то другой подвох.

– Да с чего?!

– Потому что идеального мира нет, – ответила она.

– Есть бардак, и есть мир, где хоть какой-то, пусть относительный, порядок, но есть… Не идеальный, тут я с вами согласен, но не этот хаос, что сейчас вокруг.

– Предатель, – вдруг вырвалось у Марии.

– Что-о? Что вы себе позволяете?

– Бросать Родину из-за какого-то негодяя…

– Я бросаю Родину? Это она меня бросает, она меня вынуждает уехать отсюда! Я сам никого и никогда не бросал. И из дома я своих близких родственников тоже не выгонял. Я честный человек, я до последнего пытаюсь поддерживать человеческие отношения. Даже когда мне жена изменила, я не бросил ее, я пытался восстановить все, склеить, простить…

– А, у вас и жена ушла к Балкисану?

– При чем тут Балкисан, моя жена ушла к моему лучшему другу, и это после десяти лет брака! При чем тут Балкисан?

– Притом! Если вас все бросают и обманывают, значит, с вами тоже что-то не в порядке! Не бывает так – все вокруг гады, а я один белый и пушистый…

Они стояли у ворот Федора и шипели друг на друга. Мария и не заметила, как они тут оказались. Опомнилась, только увидев издалека очки Нелли Ласунской. Они отражали солнечный свет, и именно эти блики и заставили Марию отвлечься от спора с Федором.

Нелли стояла на своем участке, за забором, и с величайшим интересом наблюдала за ними.

– Тогда и вы заслужили все то, что с вами произошло, – сквозь зубы произнес Федор, рывком распахнул калитку в воротах и исчез за ней.

«Бред какой-то… – устало, испуганно подумала Мария и смахнула со лба прядь волос. – Что это сейчас было?»

– Маша! Маша, поди сюда на минутку! – позвала ее Ласунская.

– Да, Нелли? – Перейдя дорогу, Мария остановилась у забора соседки.

– О чем это вы? Это ведь Байкалов? Из-за чего вы спорили? – с любопытством спросила Ласунская.

– Сложно сказать… На философско-психологические темы мы с ним спорили. Ну и о политике немного поговорили, о патриотизме, – подумав, изрекла Мария.

– С ума сошла?! – всплеснула пухлыми ручками Ласунская. – Он же твой сосед! Ты должна была в первую очередь его о вишневом саде спросить! Будет он его продавать или нет?

– Мне все равно. Он неприятный человек, заносчивый и эгоистичный. Ни за что не стала бы с таким связываться.