Читать книгу "Паника - Лорен Оливер"

Затем Хезер приступила к работе. Пока она кормила цыплят, Энн рассказала ей, как рассыпать корм. Когда птицы столпились и начали бешено клевать, как одно большое пернатое многоголовое существо, Хезер громко засмеялась.

Энн показала ей, как загонять петухов обратно в ограду, прежде чем выпускать псов, и Хезер была удивлена тем, что Маппет, похоже, ее помнил – в качестве приветствия он несколько раз пробежал вокруг ее ног.

Затем настал черед убирать конюшню. Как Хезер и подозревала, ей пришлось убирать лошадиный навоз, но на деле все оказалось не так плохо, как она думала. Она причесала лошадиные гривы специальной жесткой щеткой. Потом помогла Энн подрезать глицинии[14], которые начали захватывать северную сторону дома. К этому моменту Хезер уже сильно вспотела, несмотря на то, что ее рукава были закатаны. Солнце было высоко и сильно грело. У Хезер заболела спина оттого, что она наклонялась и разгибалась туда-сюда.

Но она была счастлива. Счастливее, чем когда-либо. Она могла практически забыть о существовании остального мира, о том, что ее когда-то бросил Мэтт Хепли, и самое главное – о том, что она совершила Прыжок. Здесь она могла забыть о Панике.

Хезер очень удивилась, когда Энн сказала, что работа закончена, отметив, что уже почти час дня. Пока Хезер ждала Бишопа, Энн сделала ей бутерброд с тунцом, домашним майонезом и помидорами из своего сада. Хезер боялась сесть за стол, потому что была слишком грязная, но Энн приготовила ей место, и она села. Она подумала, что это был самый лучший бутерброд, какой она когда-либо ела.

– Привет, пастушка, – сказал Бишоп, когда Хезер села в машину. На нем по-прежнему были его пижамные штаны. Он нарочито принюхался: – Чем это пахнет?

– Заткнись, – ответила она и ударила его по руке. Он притворился, что поморщился от боли. Опустив окно, Хезер глянула на себя в боковое зеркало. Красное лицо, растрепанные волосы, грудь по-прежнему мокрая от пота. Но, к своему удивлению, она обнаружила, что выглядит довольно-таки… привлекательно.

– Как все прошло? – спросил Бишоп, когда они снова выехали на дорогу. Он купил ей холодный кофе с большим количеством сахара и сливок – как она любит.

Она рассказала Бишопу о маленьком поросенке, который раздулся до огромных размеров, о лошадях, цыплятах и петухах. Тигров она оставила на потом. Бишоп в это время отпивал ее кофе и чуть не подавился.

– Ты же понимаешь, что это абсолютно незаконно? – спросил он.

Она закатила глаза.

– Как и штаны, которые на тебе надеты. Если ты никому не скажешь, то и я не скажу.

– Эти штаны? – Бишоп притворился, что обиделся. – Я их специально для тебя надел.

– Можешь специально для меня их снять, – ответила Хезер и тут же покраснела, сообразив, как это прозвучало.

– Скажи только слово, – сказал Бишоп и улыбнулся. Она снова его ударила. Ее по-прежнему переполняло счастье.

До центра было двадцать пять минут езды. Если Мотель № 6, почтовое отделение и ряд дурацких магазинов можно было назвать центром. Но Бишоп утверждал, что нашел короткий путь. Хезер затихла, когда они свернули на Коралловое Озеро, которому нельзя было дать более неподходящее название – воды там совсем не было, только упавшие бревна и наполовину сгоревшие деревья. Несколько лет назад здесь бушевал пожар. Шоссе шло параллельно владениям Джека Донахью, и это было не к добру.

Хезер всего несколько раз была на Коралловом Озере. Джек, готовый стрелять без разбора, был известен следующим – он всегда был пьян, был наполовину психом, имел арсенал оружия. Его владения были ограждены забором, охранялись собаками и бог знает кем еще. Когда его забор стал виднеться, возвышаясь над шоссе, Хезер в какой-то степени ожидала, что Джек с грохотом выйдет из своего дома и начнет подкалывать их по поводу машины. Но этого не произошло. Хотя несколько собак пробежали через двор с диким лаем. Эти собаки не были похожи на псов Энн. Они были худые, рычали и выглядели грозно.

Они почти проехали границы владения Джека, когда Хезер что-то заметила.

– Стой! – она практически закричала. – Стой!

Бишоп надавил на тормоза.

– Что такое? Черт возьми, Хезер, что случилось?

Но она уже вышла из машины и бежала назад, к провисающему пугалу. По крайней мере, это выглядело как пугало. Оно упало на землю и прислонилось к забору Донахью. Внутри у нее все сжалось от страха. У нее было странное чувство, что за ней следят. С чучелом было что-то не так. Оно было сделано слишком грубым, слишком бесполезным. По эту сторону Кораллового Озера не было никаких ферм и никаких причин делать пугало, особенно такое, которое выглядело так, будто его выбросили из багажника автомобиля.

Дойдя до него, она какое-то время медлила, будто боялась, что оно вдруг оживет и укусит ее.

Затем она подняла его голову, которая сползла с его тонкой набитой шеи.

На чистом полотне, где у чучел рисуют лицо, маркером были аккуратно написаны слова:

Пятница, полночь.

Игра продолжается.

1 июля, пятница

Додж

Ночью пятницы народу было меньше. Атмосфера была унылая, напряженная. Все волновались.

Не было ни пива, ни музыки, ни взрывов смеха. Только несколько десятков человек молча столпились внизу по шоссе, в пятидесяти футах от забора Джека Донахью. Все стояли вместе с белыми лицами от света фар.

Когда Бишоп заглушил двигатель, Додж услышал прерывистое дыхание Натали. Додж всю дорогу старался отвлечь ее, показывая простые магические фокусы, вроде тех, с доставанием карты из кармана куртки и с исчезновением монеты с ладони. Потом он сказал:

– Просто действуй согласно плану, идет? Будешь действовать по плану, и все будет хорошо.

Нэт кивнула, но выглядела она плохо – будто ее вот-вот стошнит. Она сказала ему, что до смерти боится собак. А также лестниц, высоты, темноты и чувства, когда посреди ночи ты смотришь в телефон, но у тебя нет входящих сообщений. Насколько он мог судить, она так или иначе боялась всего. И несмотря на это, она решила играть в Панику. Этим она нравилась ему еще больше.

И она выбрала Доджа в качестве своего союзника.

Бишоп ничего не сказал. Интересно, о чем он думал? Додж всегда считал Бишопа неплохим и достаточно образованным парнем, но он вечно таскался за Хезер, как большая глупая овчарка. Но мнение Доджа стало меняться. Во время поездки Бишоп иногда поглядывал в зеркало заднего вида, и Додж заметил в его взгляде какое-то предупреждение.

Ночь была ясная и тихая. Было почти полнолуние, и луна висела высоко в небе, из-за чего были видны только очертания людей и предметов на фоне забора. Но все равно было темно. Несколько раз вспыхнул сигнальный огонь, и Хезер, Бишоп, Нэт и Додж пошли в ту сторону. Доджу хотелось взять Нэт за руку, но она крепко себя обнимала.