Читать книгу "Хроники Заповедного Леса. Книга первая. Василиса - Александр Беликов"

Хоть я и старался не подавать вида, но меня постоянно терзал один червячок: как там Василиса? Нет, понятно, что она ас, а я дилетант и помочь ей ничем не смогу, но волнения оставались, и унять их никак не удавалось. Чтобы чем-нибудь себя отвлечь, решил разобраться в карманах – у меня всегда почему-то в них скапливалось множество нужных и ненужных вещей, поэтому приходилось регулярно проводить ревизию содержимого. Первым в руки мне попался кошелек, вот уж что мне не пригодилось в последнее время – ни разу им не воспользовался, дальше обнаружились ключи от квартиры, перочинный ножик и выпачканный в крови носовой платок. С ним я разберусь потом, когда доберусь до дома – стирка вручную меня никогда не вдохновляла, интересно, а как Яга стирает вещи, ведь электричества в Заповедном лесу и в помине нет? Следующими обнаружились ключи от работы, и мелькнула мысль: интересно, сколько же я дней прогулял без уважительной причины? Но заняться расчетами не получилось, так как в уравнении оставалась неизвестная величина – сколько суток я провалялся без сознания после падения. И тут вдруг рядом с разбитым сотовым телефоном обнаружился «дубликатор» – та самая табакерка, которую я отобрал у Кащея, значит, все-таки прихватил с собой этот боевой трофей!

Теперь у меня появилась возможность рассмотреть эту вещицу получше, она оказалась овальной, размером где-то пять на шесть сантиметров, плоской, толщиной в полсантиметра, края скруглены, поверхность гладкая, отполированная. Материалом для изготовления послужил какой-то полупрозрачный природный камень: что-то среднее между кварцем и ониксом. Внешне табакерка слегка походила на пудреницу или действительно на хранилище для табака, но никаких замков, защелок и скрытых кнопок обнаружить не удалось, мало того, камень оказался цельным, монолитным. Оставалось провести еще один эксперимент: я взял перочинный нож, чуть проколол палец и прижал к табакерке. Моя капля крови попала на крышку, но ничего не произошло, перевернул табакерку, измазал кровью вторую сторону – опять ничего, выдавил побольше крови – безрезультатно. Наверное, все-таки Заповедный лес блокирует чуждый артефакт, ладно, потом об этом у Василисы спрошу.

Как только я вспомнил про Василису, опять меня начал грызть червячок – как она там? Больше оставаться в избе мне не хотелось, поэтому вышел на улицу. На полянке перед домом никого не наблюдалось, я выбрал самую протоптанную дорожку и пошел по ней. Тропинка шла прямо и никуда не сворачивала, но через пять минут я снова вышел к избушке. Странно. Выбрал другую тропинку – и получил тот же результат. Одно слово – лес волшебный, древняя магия, ладно, попробуем по-другому. Я вспомнил про сказки и решил действовать примерно так, как поступал Емеля: развернулся к лесу передом, а к избушке задом и произнес: «Тропинка, отведи меня к Яге». В этот раз дорожка показалась не такой прямой и ухоженной, хоть я и шагнул на уже пройденную стежку. А через пять шагов послышался характерный голос Бабы-яги, она опять пела, на этот раз что-то совсем архаически-залихватское в радостной мажорной тональности:

Я побрила его, кобеля, тяжеленной гусарскою саблей,

И теперь он скулит, как паршивый побитый щенок.

Тропинка вывела меня на залитую солнечным светом полянку, где на поваленном толстом дубовом бревне сидела Яга и ремонтировала ступу.

– Добрый день, бабушка Вера, вы не в курсе – что с Василисой, где она?

– О, Сашок, родной, проходи! С нашей Васяткой все полном ажуре – она кое-какие дела доделывает.

В голосе Яги сквозило нескрываемое обожание к моей скромной персоне, с чего бы это вдруг, удивился я, с каких это пор отношение ко мне так резко изменилось или все зависит от настроения? Первым делом я решил урегулировать вопрос с испорченным волшебным имуществом:

– Вы уж на меня не обижайтесь за испорченную ступу, я нечаянно ее подпалил, так уж получилось.

– Обижаться? Да что ты, милай! Да я таперь, наоборот, табе на руках носить с утра до вечера стану!

– Это почему? – насторожился я. Как-то мне не очень хотелось, чтобы Яга меня носила на руках, а тем более с утра до вечера.

– Так я же таперь твоя вечная должница! Ты же мою стародавнюю врагиню Анфиску так уделал, что весь волшебный мир над ней ржет-потешается! Ей таперь лет сто, а то и боле в приличном обществе появляться нельзя – засмеют!

Меня такой оборот событий больше чем удивил:

– А кто такая Анфиска? Это та ведьма, что сидела внутри плазмоида?

– Какой плазмоид-шизоид, родной? Ты так ничо и не понял? Ах, ну да, ты же у нас еще даже не посвященный. Ну, ничо, ща все объясню! Анфиска-то, она предводитель Огневиков, клана Огня, в смысле. Увидала, что ты один летишь, и попыталась тебя через портал, как его сейчас кликают, к себе в пещеру затащить.

– Как? Ведь к ступе прилип огненный шар, и в нем бушевало пламя?

– Да у них вся ворожба с огнем связана, не умеют они по-другому, по-людски, колдовать! Так вот, слухай дале, наколдовала она портал. Одна часть у ней в пещере, а вторую прилепила на ступу. И стала потихоньку этот портал расширять, чтобы табе со ступой к себе затащить. А дальше ты начал струячить! Ой, не могу! – Яга прямо-таки согнулась от хохота. – Твоя струя прошла через портал и Анфиске прямо в морду! – Яга опять зашлась в приступе смеха. – Извини, милок, не могу, аж до колик рассмешил! У меня уж и живот от ржачки болит, и слез не хватает, шоб плакать со смеху!

– Да, неприятно старушенции пришлось, – только и смог констатировать я.

– Неприятно? Ой, не могу! – бабу Веру снова согнуло от смеха. – Да большего оскорбления этой Анфиске даже я за всю свою долгую жизнь придумать не смогла. Да что там я, все анналы волшебного мира до сих пор не знали такого!

Яга явно смаковала этот момент, наверное, она могла его пересказывать и пересказывать до бесконечности.

– А почему шар, вернее портал, лопнул?

– Так ты самого главного не знаешь! – в голосе Яги слышался просто щенячий восторг. – Для держателя портала надобно сохранять всю внимательность! Отвлекаться ни-ни, а то все схлопнется! А Анфиска, дура, стала отплевываться и отвлеклась.

– И произошел взрыв?

– Бери больше! Портал схлопнулся, да так, что всю харю Анфиске перекособочил! Так что она таперь не только навек опозоренная, но еще и с кривой мордой! А я просто ржу и не могу, как сейчас деточки говорят худосочненькие! Вот как узнала, так до сих пор ржу. А ступу-то я починю! Энто мне раз плюнуть!

Слушая Ягу, я наблюдал, как она рассказывала и одновременно продолжала ловко ремонтировать мой обгоревший летательный аппарат – брала в руку кусок дубовой ветки, сжимала так, что древесина превращалась в опилки (во силища), эту труху ссыпала в миску, подливала туда что-то из двадцатилитровой бутыли и перемешивала длинным черным ногтем. Судя по сильному запаху сивухи, в миску она подливала все ту же живую воду, которой лечила меня в замке Кащея. Затем она замазывала прожженные места и трещины получившейся кашицей, и я готов был поклясться, что нанесенная замазка почти моментально соединялась со ступой, превращаясь в настоящую древесину.