Читать книгу "Ловчий желаний - Сергей Вольнов"

И запах у фемины замечательный, если не смотреть на неё, абстрагироваться. Причём явно – естественный, не обезображенный вмешательством химических парфюмов. И как же он его в поезде ухитрился не почуять… Проклятая Зона все мысли и чувства заполонила. А ведь он ещё даже до границы Предзонья не просочился!

– Лучше скажите… пока, – запнувшись, внезапно охрипшим голосом ответил он. – Хорошее слово, ни к чему не обязывает… но и надежду на встречу оставляет.

– Если оставляет, тогда обязательно встретимся, так или иначе…

Три слова, «так или иначе», почему-то не выходили у него из головы, пока он лавировал по вокзальному лабиринту. Каким-то таким тоном они были сказаны… этаким. И это тёплое прикосновение женских пальчиков…

Однако сошедшему с московского поезда транзитному пассажиру было не до местных достопримечательностей, и он выбросил её из головы, выйдя на привокзальную площадь. Слева высился перестроенный почтамт, здание старинное, но сильно испорченное капитальным ремонтом.

Перед ним рядами расположились многочисленные такси, а прибывший с севера вскинул на одно плечо лямку рюкзака, повесил на другое ремень сумки, повернулся направо и зашагал вдоль здания вокзала к виднеющимся вдалеке электробусам, на конечной остановке набирающим в салоны пассажиров. Налево ему не скоро ходить суждено. До возвращения из этой командировки – точно.

Ключевое слово – транзитный.

Главный вокзал украинской столицы звался Южным Пассажирским по-прежнему, хотя его давно стоило переименовать. Например, в Северный или Восточный. Территория страны, из которой невиданная «катаклизма» выгрызла столь изрядный кусок, чем-то отдалённо напоминала двузубец, к которому снизу приделана маленькая «ручка» – полуостров Крым. Добавить посередине ещё один выступ – и получится нечто, ассоциирующееся с национальным гербом. Но вместо среднего «зуба» – сплошной чёрный промежуток. Зона. Не выступ, а выброс. Или выгрыз.

Столица оказалась в половине восточной, но западная не качала права и не волновалась по этому поводу. Удивительно, как только эта страна не разделилась на два государства или не потеряла независимость! Причин хватало и без неконтролируемого буйства Зоны… А может, наоборот, именно величайшая, унёсшая столько жизней трагедия, потрясшая не только многострадальную Украину, но и весь мир, наконец-то сплотила «украинцев» любой национальности в единый народ. Не до политических свар и междусобойных разборок, когда против людей восстала сама природа!.. Эта же трагедия укрепила, можно сказать, заново возродила былое взаимопонимание двух братских стран, основательно утраченное в нулевые и десятые годы века… Как ни странно, третье восточно-славянское государство в результате этого сближения отдалилось, но по совершенно другой причине, власть в Минске наконец-то выбороли демократические оппозиционеры. Любой политический курс не вечен.

Всё это Николай знал не понаслышке и не из Интернета. Он бывал на родине всех предков по материнской линии. И по делам профессиональным, и просто так, проездом-пролётом. Как сегодня. Из России – в Чёрную Украину, через Украину человеческую… Этот большой индустриальный город чуть больше ста лет назад, в первой трети прошлого века, бывал уже столицей республики. История движется по кругу. И тогда миллионы жизней оборвались насильственно, а неисчислимые материальные ценности утрачены безвозвратно – но в тот раз люди с людьми рубились вусмерть, хотя бы ясно, кто против кого воевал.

Ушедшее в легенду двадцатое столетие, век атома мирного и немирного, век головокружительных научных достижений, фантастические домыслы превративших в повседневные реалии. Век прорыва во всех областях. Столетие, потомкам оставившее чёрное наследие страшнейшее. Более всего пугающее именно неизвестностью…

Электробус городского рейса «0036» и недлинная пешая прогулка доставили приезжего к маленькой гостиничке, расположенной в переулке, выходящем на главную улицу этого города, Сумскую. Пан Бондаренко Г.А. занял скромный номерок на третьем этаже, с окном, глядящим во двор. Замкнутый, окольцованный соседними домами двор, из которого просто так не выберешься… Воображение повсюду искало ассоциации с Зоной и находило их без труда.

В этом заведении Ник раньше никогда не бывал, но безошибочно отыскал нужный адрес. Он скрупулёзно, пошагово следовал указанным истинным маршрутом. Описание и адресность его этапов репортёр крепко-накрепко затвердил, вызубрил ещё в Москве. Поэтому знал, что переулок располагается неподалёку от Горсада имени Шевченко, считающегося центром города, и от площади Свободы, всё ещё второй в Европе по размерам. Именно туда, к пятизвёздочному отелю «Новый Харьков», взметнувшемуся ввысь на тридцать восемь этажей, вёл дальнейший путь.

По нему Ник и отправится после того, как примет быстрый последорожный душ, возможно, последний в… не хотелось думать, что – в жизни. Бритвенный набор из сумки даже не извлекался, хотя эпиляционные процедуры уже второй день им не выполнялись… Незадолго до выхода «в свет» освежённый, но по-прежнему небритый постоялец заглянул в Интернет с терминала номера, отыскал веб-камеры, установленные на искомой площади, и через них ознакомился с погодными условиями и визуальными образами.

Здесь, в более южных широтах, не до такой степени холодно, конечно, как в Москве, но температура минусовая. Ранним утром всегда морозит сильнее, чем даже в глухую полночь. Северянину, с его настоящей заполярной «аляской», двадцатка градусов нипочём, но реально холодно. Чем ближе к морю, тем ощутимее влияние большой воды. На малой родине мамы Ника, к примеру, при тамошних ветрах и уровне влажности уже при минус десяти можно так задубеть, что никакая шуба не спасёт. В Сибири и то минус пятьдесят не столь ощутимо морозят, как минус двадцать пять в Северном Причерноморье. К счастью, подобные температуры в тех краях степных пока что случаются нечасто…

Та-ак, теперь, не присаживаясь, быстренько перекусить чем боги послали, в качестве посланников использовав «хлопчика», прикатившего тележку в номер… Проекцион поочерёдно демонстрирует виды утренней площади с разных точек. Вот наконец-то ракурс, в поле зрения которого во всей красе центральный пандус отеля, десятки машин и снующие туда-сюда люди… Почти муравейник, это да, но всё-таки почти. Надо подстраховаться.

Хорошей программкой вооружил друга Бедлам. Минута воздействия – и камера транслирует в сеть несколько иную картинку. Вроде бы тот же пандус, те же машины и люди, но во-он то местечко справа от осветительной мачты уже исчезло, в «слепой зоне» оно, и кто бы там ни оказался в реале, внешность его не запечатлеют и не заархивируют веб-ресурсы…

Испарилось локальное пространство, прямо как фрагмент реальности в Предзонье… Ассоциации упорно преследовали, повсюду отыскивая подтекст.

Именно здесь, у основания мачты, пану Бондаренко назначено встретиться с активистом местной экологической организации (экороссами финансируемой). Этот мужик устно проинструктирует, что делать сегодня и где находится точка отправки.

Вечером украинец повезёт москвича дальше. Местными третьестепенными путями, не по автострадам и не по шоссе. Камеры слежения густо установлены на торных дорогах, чем дальше от магистралей, тем камер меньше. Другое дело, что надо хорошо знать, как двигаться по малопроезжим тропкам незамеченным. Не то в такие дебри занесёт…