Читать книгу "Как покорить маркиза - Джулиана Грей"

На этот раз герцог говорил очень тихо:

– Наши обязательства по закладным постоянно превышают доходы от сдачи земли в аренду на одиннадцать тысяч фунтов ежегодно. Когда подойдет срок следующего платежа, у меня не хватит наличности, чтобы покрыть его.

– Неужели банки больше не выдают кредитов?

– Я не переживу унижения, если мне откажут в кре-дите.

– Папа, пора наконец посмотреть фактам в лицо. Доходы с сельскохозяйственных угодий резко падают, и это продолжается уже не первый год. Пожалуй, уже несколько десятилетий подряд. И если ты хочешь, чтобы твое герцогство выжило, надо продать часть земель, а вырученные деньги вложить в какое-нибудь дело. Как я поступил с деньгами мамы.

Ответом был сухой саркастический смех.

– Вложить вырученные деньги? Даже если я продам все свои земли до последнего акра, выручка не покроет закладных на имущество.

– А приданое герцогини?

– Все потрачено. Остатки ушли на покрытие свадебных расходов для ее дочерей.

Хэтерфилд не смог сдержаться и выругался.

– Поверь, Хэтерфилд, я сделал все, что в моих силах. Больше не осталось никаких возможностей.

– У тебя были эти возможности, – сказал Хэтерфилд, – но ты не смог распорядиться ими правильно, когда был шанс.

Экипаж снова тронулся. Нестройный цокот копыт по мощеной мостовой и скрип колес немного разрядили обстановку. Отдаленный крик; звонкий девичий смех проник в окно.

Сотем помолчал, затем снова заговорил:

– У меня в кармане лежит вексель на сумму сорок две тысячи фунтов, которую я одолжил в прошлую пятницу у мистера Натаниеля Райта и обязан вернуть в первый день следующего квартала или до наступления этого срока.

– Сорок две тысячи фунтов?

– Мистер Райт был настолько любезен, что округлил сумму и не стал учитывать сто шестьдесят восемь фунтов.

Хэтерфилд был так сильно потрясен этим признанием, что у него перехватило дыхание. Сорок две тысячи фунтов – большая сумма!

– Натаниель Райт. Это делец из Сити, не так ли?

– Он владелец крупной инвестиционной фирмы.

Даже не глядя на отца, Хэтерфилд мог представить, как скривились его губы, когда он упомянул инвестиционную фирму. Он вытянул ноги и задумчиво посмотрел на носки поношенных туфель.

– Это ваше долговое обязательство, сэр? Или вашей супруги?

– Это, мой мальчик, тебя не касается. Главное, что к Рождеству мы будем совершенно разорены. Нас ожидает публичный позор и выселение из родового имения, а виноват во всем только ты один, Хэтерфилд.

– Я, сэр?

– Конечно, ведь проблемы можно решить очень простым способом. Тебе нужно всего лишь заключить выгодный брачный союз; именно такой удачный брак когда-то и послужил основой нашего состояния. Боже мой, Хэтерфилд! Я же не толкаю тебя на преступление, в конце концов! Я предлагаю тебе жениться на красивой девушке, пусть родит парочку наследников, а после – живи как хочешь! Неужели это так трудно? Тебе и встречаться с ней придется только в постели да за ужином, и то не всегда.

– Какую чудную перспективу ты рисуешь! Поешь, будто соловей.

– Ты только представь, Хэтерфилд, двести тысяч фунтов! – У герцога даже дыхание перехватило от волнения. Он снова ударил тростью в пол экипажа как раз в тот момент, когда они свернули на Слоун-сквер.

– Черт подери, папа, прекрати! – Хэтерфилд обхватил голову руками и сжал виски. И как только этому человеку удается так манипулировать людьми? Он безошибочно находит самые чувствительные точки, взывая к совести и чести, пока своим давлением не доведет Хэтерфилда до исступления, рождая сомнения в том, что он считал правильным и неправильным. Его сыновний долг и его позиция как человека, гражданина – все перемешалось в замкнутом пространстве экипажа, пропитанном холодом, сыростью и отчаянием Сотема.

Хэтерфилд представил леди Шарлотту. Сможет ли он жениться на ней, если придется? Брак. Жена ждет его в спальне – леди Шарлотта на его сверкающих белизной, чистых простынях в ожидании ночного визита своего супруга. Может быть, все не так ужасно, как кажется?

На какой-то момент перед его мысленным взором возник образ юного Томаса с сияющими синими, как море, глазами. Длинные распущенные волосы, разметавшиеся по подушке, и милое лицо. От этого видения у него перехватило дыхание.

– Ты не мог бы договориться об отсрочке долга, папа, пока не закончится строительство домов? Я отдам тебе половину прибыли. Я отдам тебе все, если нужно. – Даже если отец снова заведет эту шарманку с женитьбой, будь она неладна, чувство вины уже не будет так давить на него. Заманчивая перспектива брака с леди Шарлоттой.

Трость герцога снова стукнулась об пол.

– Ты предлагаешь мне подождать до следующего лета! Толку от этого не будет!

– Это все, что я могу предложить. Вложения требуют времени и сил в отличие от азартных игр.

– Хотя бы пообещай, что ты подумаешь над моим предложением, Хэтерфилд. – Он с трудом узнавал отца: что-то в нем надломилось; его голос срывался, утратив властные нотки. – Подумай, мой мальчик. Ты мой сын, моя единственная надежда. Ради всего святого, ты мог бы спасти нас! На протяжении двух веков наши предки ни разу не запятнали своей репутации, мы – столпы британского общества, от которых зависит благосостояние тысяч людей. Неужели ты действительно хочешь все это разрушить?

Хэтерфилд ничего не сказал в ответ. Он смотрел на проплывающие мимо монументальные белые фасады зданий на Итон-сквер, едва прикрытые грустными голыми ветвями ноябрьских деревьев за чугунными оградами садов. Экипаж повернул за угол и покатился по фешенебельному району Белгравия, но Хэтерфилд по-прежнему молчал, он просто не мог говорить – гнев кипел в нем, словно вода в котле, который он безуспешно пытался накрыть тяжелой крышкой. Он так и не сказал ни слова, пока экипаж не остановился у роскошного, величавого дома герцога Сотема с двумя отдельными входами.

– Почему ты идешь у нее на поводу? – тихо спросил он. – Почему терпишь все ее выходки?

Голос герцога вновь стал резким и властным, как – прежде:

– Ты либо будешь говорить о ее светлости с уважением, либо молчать.

Дверца экипажа открылась, и герцог приподнялся, собираясь выйти.

– Ты не останешься?

– Нет. Если не возражаешь, я воспользуюсь экипажем и поеду к себе на квартиру.

– Мама расстроится.

– Передай ей от меня глубочайшие извинения и – поклон.

Дверца захлопнулась с громким стуком. Экипаж тронулся.

Хэтерфилд откинулся на спинку сиденья и смотрел на Лондон, медленно проплывающий за окном. От прекрасного, бодрого настроя не осталось и следа – недолго он радовался жизни.

Стефани нервно барабанила пальцами по кожаному портфелю, который держала на коленях.