Читать книгу "Проклятие красной стены - Алексей Витаков"

— Господь творит чудеса для нас или нашими руками для своих целей. Благодать не осенит тебя, если ты просишь о ней ради собственных нужд.

— Если речь идет о служении Богу, то и чудо возможно?

— Несомненно. И я хотел бы одарить тебя верой. Величайшим из всех чудес.

— Я постоянно жил обманом. И нередко доводил окружающих до отчаяния. Но всегда старался действовать из лучших побуждений, поскольку никогда не считал себя глупцом. А что тогда делают узколобые, движимые дурными стремлениями?

— Тебе кажется, что человек — просто игрушка недоразумений и случайностей? И все, что мы делаем как будто во благо, приносит сплошные разочарования?

— Чем лучше намерения, тем огорчительнее последствия! — Марций уставился на изображенного на полу дельфина.

— Мы уже много лет проповедуем любовь, а взамен получаем ненависть. А все потому, что благая весть Иисуса Христа привела лукавого в чудовищную ярость. Ничто его так не бесит, как добрые намерения. Стоит кому-то пожелать людям добра, как Сатана уже мчится, чтобы все извратить и опорочить. Мы используем сейчас много слов, пытаясь рассказать то, о чем говорил Иисус, а между тем лучшего оратора, чем Он, я не встречал. Несмотря на, в общем-то, небогатый словарь. Хм. Я сам видел Его воскресшего, как вижу тебя. Однажды вечером, когда мы ели, сидя рядом, я даже дотронулся до его руки.

В полутьме латрин Марций почувствовал, как христианин дотронулся до его запястья. Но он не отдернул руку, хотя касаться друг друга в таком месте считалось верхом непристойности.

— Кто же ты? — молодой человек тяжело дышал от волнения.

— Ты не выйдешь отсюда, пока вера не осенит тебя. Это говорю тебе я, старый рыбак, сын рыбака. Иисус умер за тех, кто хотел уверовать, ибо это первый урок любви к нему. Приходи сегодня вечером.

И старик нарисовал на влажном полу символ, по которому можно было узнать место, где собирается секта.

Марций стал посещать собрания христиан. Среди них была рабыня невероятной, очень глубокой и пронзительной красоты. Ее звали Цезония. Она-то и притягивала молодого человека. Впрочем, на собраниях они боялись даже смотреть друг на друга. А повстречать девушку просто так на улице Марцию никак не удавалось. Чтобы увидеть влажные глаза, вздымающуюся под складками одежды грудь, белые руки с длинными, чуть дрожащими пальцами, он пускался на все. Обманывал домашних, изображая из себя пьяницу, который всю ночь якобы таскался по пивным заведениям с блудницами. Или говорил, что идет в гладиаторскую школу на Аппиевой дороге. А школа эта пользовалась такой репутацией, что следить за Марцием никто не хотел, и ему верили на слово.

Но пришла беда! Свирепый пожар испепелил Фламиниев цирк, гигантский деревянный амфитеатр Нерона и даже обветшалый цирк Тавра к югу от Марсова поля.

С начала сентябрьских ид чередой пошли забеги, ристания, травля диких животных и состязания атлетов. Но все ждали самого главного — казней приговоренных к смерти христиан. Этих несчастных бросали под ноги слонам, отдавали на растерзание диким животным, подвергали всевозможным пыткам, известным из легенд и мифов. Детей, зашитых в звериные шкуры, на глазах матерей преследовали свирепые псы. Самих женщин рвали на части обезумевшие от крови пантеры. Творческий гений принцепса воплотился в первой попытке ночного освещения города. От Рима до садов Ватикана Триумфальную дорогу и мост освещали облитые смолой и посаженные на кол или распятые христиане. Запах горелого мяса и нечеловеческие крики наполняли воздух. Живые факелы двигались вверх-вниз по кресту, поражая видавший виды римский народ новым зрелищем.

Марций, как обезумевший, метался по городу, пытаясь отыскать Цезонию среди приговоренных, пока страшная мысль не озарила его. Все же он еще оставался римлянином. Он поставил себя на место палачей… Конечно, Цезонию должны готовить к порноспектаклям.

После долгих уговоров и внушительного вознаграждения Марция допустили в виварий. Его повели мимо загонов, где обитали львы, медведи, пантеры, слоны, олени, страусы. Были даже бассейны с плескающимися тюленями, гиппопотамами и крокодилами. Попадались и вполне обычные животные: лошади, ослы и даже простые деревенские быки. Именно здесь устроители спектаклей брали зверей для своих умопомрачительных постановок.

— Что интересует приятного молодого человека? — спросил дрессировщик. Он был настолько волосат, что напоминал медведя, а не человека.

— Я друг принцепса. И хочу устроить необычное зрелище для него! — соврал Марций, отводя взгляд.

— О, тогда мне есть что показать. Не стоит задерживаться. Труд мой, мягко говоря, не прост. Представь себе, уважаемый господин, что козел или осел не испытывают естественного влечения к женщине, и приходится идти на хитрости, иначе они не сыграют своей роли. Животное нужно долго содержать в одном помещении с женщиной и все время смазывать ей промежность кровью течной козы или ослицы. Возни с этим, я скажу, ты даже себе не представляешь, сколько.

— Разница между людьми и животными в том, что животные не знают, что должны умереть в жутких муках, — Марция передернуло.

— У меня есть одна красивая рабыня, ей предстоит выступить на подмостках театра Помпея. Эта пьеса не сходит со сцены уже двести лет. Идем, я покажу тебе. Какие восхитительные формы! М-м-м-ля-ля. Какая красавица. Будь я на месте осла, то репетировал бы с ней день и ночь.

Они добрались до нужного стойла. В углу, опустив голову, сидела Цезония, прикованная за лодыжку короткой цепью, чтобы невозможно было удавиться. В противоположном углу здоровенный калабрийский осел с кроткими глазами и невероятными по размерам половыми органами натягивал привязь, пытаясь достать ту, от которой исходил несравненный аромат податливой ослицы.

— Ну как? У меня у самого, признаться честно, шкура на спине встает дыбом.

— Принцепс будет доволен, — Марций проглотил жгучий комок в горле. — А сколько она может стоить?

— Ни-ни. Даже не мечтай об этом, почтенный господин! Ее уже заприметили. Бывали случаи, когда я заменял актрис, но не в этот раз.

— Хорошо. Состояние этого осла действует на меня заразительно. Но, если калабриец не станет возражать, не мог бы ты оставить меня на несколько минут с этой красоткой?

В руке Марция соблазнительно блеснули золотые ауреусы.

— О, это против всяческих правил! Но я позволю уговорить себя. Мне нужно срочно полечить ногу одному африканскому слону. Настоящий убийца!

Как только дрессировщик удалился, Марций перепрыгнул загородку и бросился к ногам Цезонии.

— Я люблю тебя! Любил всегда. С первого взгляда!

— Зачем сейчас говорить о любви? — Цезония прямо посмотрела в глаза Марцию.

Возбужденный осел стал рваться с привязи.

— Каждому свое животное! — горько усмехнулась девушка. — Можно обнять тебя?

Не говоря ни слова, Марций обхватил девушку за плечи. Ее руки легли на его талию. Цезония нащупала на поясе молодого человека стилет, рванула, одновременно оттолкнув возлюбленного, и нанесла себе в живот короткий удар. Лезвие вошло по самую рукоять.